Ольга Лейт - Зазеркалье
Так, что мы имеем…
Милена прикрыла глаза, пытаясь прокрутить в голове все события, происшедшие за последнюю пару месяцев. Может, конечно, и больше. Счет времени давно потерян. Ей казалось, что она здесь уже целую вечность.
Почему она здесь? Так и не понятно. Почему зеркала живые? Тоже непонятно. Но есть версия, что это прототипы компьютеров, каких в ее мире хоть отбавляй, и пользуется этой роскошью чуть ли не каждый. Только функции и модели этих зеркальных компьютеров отличаются от привычных. Да и, к тому же, если их создал ученый, и в этом мире нет магии, как утверждает Пайка, то другой вариант предвидеть сложно. Вопрос, для чего эти компьютеры, которые могут разговаривать с людьми образами и текстами, и, как она убедилась, еще голосом, тоже непонятно. Милена могла только догадываться, что все зеркала связаны между собой одним основным… Ей уже представился человек, стоящий возле огромного зеркала и дающий всякие голосовые распоряжения остальным зеркалам. А живет этот человек на той самой горе Истрена Ди Тори, которую все так боятся. Или жителей ее боятся, потому что их никто никогда не видел. Ох уж эти люди. Вечно они боятся того, чего даже не знают, стоит ли бояться. Милена рассмеялась про себя. Сплошная головоломка. Но ей думалось, что часть этого ребуса она все же понимает. Все люди, живущие в этих королевствах, пребывают словно в тумане, бредут только туда, куда им говорят. Они определенно ничего не смыслят в функциях зеркал, и даже те, кто пытаются что-то понять, испорчены придуманной легендой и научной блажью. Хотя есть и те, кто все понимает, все. И ей казалось, что таких людей она уже знает…
Очнувшись от своих мыслей, Милена поняла, что кто-то сидит возле нее. Бэсси с полузакрытыми глазами, словно прибалдев, нюхала ее лицо так аккуратно и настороженно, будто обладатель этого лица способен неожиданно разинуть пасть, и оттуда появятся страшные клыки. Но Милена только улыбнулась.
— Бэсси, не приставай к даме, она невкусная! — Услышала она голос Мирэля.
Очень смешно…
Бэсси нехотя отвернулась и сначала села к ней спиной, а потом мягкой поступью пошла к хозяину.
Точно заведу пса!
Еще побыв какое-то время в оазисе, они отправились в путь. Горы приближались и становились все выше и внушительней. Только через какое-то время путники вновь свернули, уже к узкой расщелине, которая вела вниз на равнинные места. Почва здесь была менее каменистой и более плодородной. Растительности становилось все больше и пышней. Повозка совсем износилась и поломалась, последней каплей для нее стала расщелина. Пришлось ее оставить, а возницу с вещами посадить на лошадь, распределив поклажу. Мирэль согласился с этим помочь и часть вещей взял на себя. Дождь застал их, когда они сделали очередной привал. Наступила ночь. Мужчины кое-как смастерили что-то наподобие шалаша и накрыли большими листьями. Ночь выдалась холодной, огонь разжечь было невозможно, так что к утру кое-кто уже кашлял и температурил. Это был Сенти. Он уже трижды пожалел, что отправился в этот путь, но во всем был виноват белый покров, тогда-то его так и проморозило. Милена и сама не лучше себя чувствовала, но виду не подавала. По крайней мере, она способна позаботиться о других. Только чем и как помочь Сенти, она не знала. Таблеток, привычных в этом случае, у нее с собой никаких не было, а местной медициной, тем более традиционной, она не владела. Зато Юпалу и Мирэль нарвали травы, истолкли ее в посудине, взятой с собой, и разожгли костер. Этим отваром и поили Сенти. К вечеру следующего дня он был, как огурчик. Потом этим отваром пришлось поить Милену, так как всю ночь ей было плохо и лихорадило, но наутро лучше не стало, что привело всех в неописуемое удивление. Пришлось решать, что делать дальше.
— Здесь есть неподалеку замок, раньше он принадлежал пэру Овелану. — Мирэль сидел на покосившемся пеньке, с сердцевиной, превратившейся в труху и вывалившейся из отколотой части коры. Сенти и Юпалу стояли возле Милены, которая, закутавшись в одеяло, лежала возле костра.
— Ты знаешь, где это? — Сенти приободрился.
— Да.
Бэсси неспокойно ходила возле Милены, то коснется ее лапкой, то неожиданно прильнет. Заботливая киса, и, кажется, она ей сочувствует.
— Ей нельзя здесь оставаться. Если дин Милене не станет лучше к обеду, нужно будет соорудить носилки и отнести ее к замку. — Юпалу подбоченилась и озабоченно смотрела на нее.
— Эй, народ, я еще здесь и жива. — Еле слышно проговорила Милена. — Мне не настолько плохо, чтобы нам не отправиться в путь. Мы и не такое переносили. Так что собирайтесь. — Милена села и поправила волосы.
И кому все это надо? Все эти походы, задания, поручения, тайны, интриги, смута… Что за жизнь!
Глава 23
С большим сомнением они согласились на эту авантюру, беспокоясь за здоровье Милены. И были правы, к обеду она совсем раскисла, так что они часто останавливались. А замок уже виднелся. Мирэль предложил пойти первым и разведать всю обстановку. Сенти согласился.
К вечеру до замка добрались и остальные. Мирэль сидел в одной из главных комнат замка, возле камина, подбрасывая в огонь полена, собранные им в ближайшем полесье. Милену сразу положили возле камина. Замок походил на призрак прошлого. Серый, в паутинах и пыли. Из разбитых окон дул и завывал ветер.
— Как ей? — Поинтересовался Мирэль, видя, что Милена спит.
— Плохо. — Пожала плечами Юпалу. — Почему на нее не действует отвар из высотки?
Мирэль посмотрел на Сенти. Тот промолчал. Откуда ему было знать, чем лечатся от недугов люди из другого мира.
— Может, у нее другая какая болезнь, не просто простуда? — Сенти присел на корточки и поправил волосы Милены.
— Высотка помогает почти от всех хворей, это лучшее, что мы могли найти сейчас. Мирэль отошел, осматривая замок. Бэсси же легла рядом с Миленой.
Замок на удивление хорошо сохранился. И Мирэль задавался вопросом, почему? Если конница короля настигла обитателей этого замка, то в живых никто не должен был остаться. Бывают, конечно, исключения. А вслед за конницей к работе приступают великаны, которые разбирают буквально по кирпичикам родовые гнезда. Такова месть и наказание королей, что, собственно, и случилось с пэром Харатоне и его семьей. Но почему здесь все сохранилось? Мирэль разглядывал высокие стены, на которых висели серые, потрескавшиеся от воды и времени картины, в основном с пейзажами местных природных прелестей. Видимо, нанимали специально художников или рисовали сами. Вполне возможно, что кто-то уродился в этой семье с задатками к художественной живописи, по линии какой-нибудь бабки или прабабки. Длинные плотные шторы, потерявшие с годами свой цвет, ободранными кусками безжизненно свисали и иногда еле колыхались от ворвавшегося ветра. Мирэль обернулся, когда Милена проснулась и закашлялась. И что с ней такое? Почему ей настолько хуже, чем нам? Почему на нее не действует то, что нам помогает? Мирэль озадаченно посмотрел на нее, как она, сев и сгорбившись, зашлась от кашля.
