Контора без вывески (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна
Подруга выглянула в коридор.
– Где была? - предсказуемо спросила она.
Разумеется, Лара не могла не догадаться и спрашивала больше для галочки, так что я отозвалась дежурно:
– Да так.
Никаких мук совести по поводу замалчивания я не испытывала и не собиралась.
Взгляд соседки был долгим и многозначительным, однако к допросу она не перешла, хотя я этого подсознательно и ожидала. Впрочем, стоит привыкнуть, что Ларочка – это Ларочка. Она бестактна ровно настолько, чтобы оставаться тактичной.
– Ну тогда давай ложиться спать. Завтра наверняка денек будет не из легких, - посоветовала девушка и вернулась к себе.
Дельное предложение.
Зеркало в прихожей закрывал Ларин палантин,и теперь там, где я привыкла видеть свое лицо, висел отрез ткани небесно-голубого цвета. Выглядело странно, однако закрытое зеркало в ванной комнате казалось ещё странней.
– Надо,так надо, - пробормотала я себе под нос,тихонько вздыхая.
В конце концов, Милка вон баловался с зеркалами – и что теперь? Прoпал…
Утром я с тоской осознала, насколько приятной на самом деле была прошла среда. Минула только неделя, однако, все в жизни перевернулось с ног на голову. Ладно, все перевернулось с ног на голову еще раз после моего устройства на работу в контору.
Ела я без охоты, собственные мысли беспокоили куда больше, чем завтрак на тарелке.
– Вот сразу видно – нравится тебе Ружинский, - одной насмешливой фразой вернула меня в реальность Лара.
Я растеряно подняла на нее взгляд.
– Α? Ты о чем?
Подруга фыркнула.
– Нет-нет, – поспешно произнесла она. - Ничего такого. Давай собираться – и на работу. Этот мир не продержится без нас.
Как будто мне сейчас было какое-то дело до мира…
Собираться я стала с необычной для себя скоростью. На работу в кои-то веки тянуло просто ужасно.
Пoсмотрев на телефоне прогноз погоды перед самым выходом из дома, я убедилась, что и сегодня город будет мучить невыносимая жара.
– После ночного похолодания опять такое пекло? - простонала я, представив себе, чем может обернуться очередной выезд. Если, конечно, выезд вообще будет.
Лара с недоумением поглядела на меня.
– Какое пoхолодание?
Я растерянно покачала головой.
– Поздно вечером…
То, как меня колотило от холода, забыть было сложновато. Как и придумать такое.
– Ты что-то путаешь, дорогая, – улыбнулась Лара, однако словно бы чуть напряженно.
Костик, слава богу, в этот раз тоже решил выйти пораньше. Он уже поджидал нас у лифта, читая что-то на телефоне с крайне задумчивым видом.
После традиционного обмена приветствиями мы втроем отправились на работу.
Машина Феликса Яновича стояла на служебной парковке,точно как и вчера. Значит, Ружинский находится все там же, в конторе. Вот только целый ли? В памяти накрепко застыли картины с развороченной ко все чертям будкой охранника в холле. Кто бы это ни сделал, он точно не был белым, милым и пушистым.
– Пoка не войдем – ничего не узнаем, - отвечала кақ будто моим мыслям Лара и первой решительно поцокала на высоченных каблуках ко входу.
Я пусть даже считала кроссовки самой совершенно обувью в мире,и то завистливо повздыхала, глядя как соседка идет впереди, плавно покачивая бедрами. Про такую походку говорят : одной ногой пишет – другой зачеркивает.
Впрочем, я не секретарь, мне в любом случае работа не позволяет одеваться слишком уж женственно – лазать по буеракам в изящных туфельках несподручно, опять же юбка может задраться, чулки непременно порвутся… Оперативникам такие изыски уж точно не к лицу.
В это утро вообще все разбрелись по рабочим местам пешком, глядя на лифт c великой тоской, но при этом и великой настороженностью. Сегодня Феликс Янович точно не высказал своего экспертного мнения, а без него лезть в эту ненадежную будку на тросах никто не рисковал.
Лара уже после второго этажа сбросила с ног туфли и пошла босиком, стараясь не пыхтеть слишком громко.
Кардионагрузки – наше все.
Сразу к нам в кабинет я не пошла, отправилась сперва на этаж к отделу информирования. Казалось, если не проверю прямо сейчас, как там Ружинский после минувшей ночи,то все начнет из рук валиться. И даҗе тот факт, что на меня точно будут пялиться, перестал иметь хоть какое-то значение. Болтать все равно примутся, а благополучие Феликса Яновича волновало куда больше, чем все сплетни на земле.
И да, на меня действительно пялились и даже изредка перешептывались, но дальше этого вроде бы дело не пошло.
Искать кабинет Ружинского пришлось самостоятельно – не потому что мне отказывались помогать, просто я не решалась подойти к кому-то и попросить показать, в какую сторону идти. Опять ведь подумают не то… Или того хуже, подумают то! Я же провалюсь в подвал со стыда!
Слава тому, кто придумал делать на стенах барельефы-указатели. Они, конечно, белые на белом и, не зная, черта с два разглядишь, однако лучше с ними, чем без них. С грехом пополам, удалось найти кабинет Феликса Яновича.
Внутрь я рискнула сунуться,только постучав и услышав разрешение войти. Нет, конечно, перед кабинетом начальника должна быть «прихожая», в которой кто-то «заседает», однако, когда дело доходит до Феликса Яновича, как говорится, лучше перебдеть и проявить максимум почтения даже к секретарю.
Через пару секунд раздалось заветное «Войдите»,и, что странно, голос был мужским, однако Янычу не принадлежал.
Я приоткрыла дверь, заглянула в образовавшуюся щель и с долей оторопи узрела пухлощекого молодого человека своего возраста. Вот уж точно культурный шок. Думалось, в приемной Ружинского должна сидеть вторая Лара. Но тут Ларой и не пахло.
– А Феликс Янович у себя? - вполголоса осведомилась я, нервно покосившись за закрытую дверь начальника отдела информирования.
Парень кивнул и с интересом уставился на меня, явно ожидая продолжения. Ну, после корпоратива я почти наверняка стала местной королевой сплетен,так что придется привыкать к избытку внимания.
– Вообще, да, - не очень уверено отозвался парень.
Так, начало неплохое, хотя «вообще» немного напрягало.
– А к нему можно? – решила я идти до конца. Пусть даже потом начнут болтать про… Лучше не рассуждать дальше о том, что именно и какими словами станут говорить после моего визита к Янычу.
До начала рабочего дня было еще целых пять минут, за которые я могла успеть три раза зайти қ Ружинскому, задать свои два-три вопроса и выскочить оттуда. Если выживу, разумеется.
– Ну… а рискнешь? – понизив голос, осведомился секретарь.
В его глазах светилась жадность до развлечений.
Наверное, это все равно, что войти в клетку к раздраженному и голодному льву.
– Рискну, - обреченно вздохнула я и ступила в приемную, а потом принялась скрестись в дверь Яныча.
На самом деле, очень хотелось выскользнуть обратно в коридор и сделать вид, что ничего не было, однако, как говорит Вано, «Сказал «А», не будь «Б».
– Лекса, да входите вы уже, - прозвучал как гром среди ясного неба голос Лисца.
Тут же особую злободневность приобрел вопрос, видит ли Яныч сквозь стены… Ну а черт его разберет! Гоет же!
Я вздохнула, зажмурилась… и с самыми дурными предчувствиями открыла дверь в кабинет Феликса Яновича.
Мужчина стоял у стеллажа и перебирал папки с документами, словом, был жив, цел и даже, возможно, орел. Хотя и лисец. На первый взгляд я смогла понять только, что за прошедшую ночь наш идеологический враг физически не пострадал, разве что побледнел пуще прежнего, да под колдовскими зеленющими глазами залегли темные тени, которые на и без того белой коже отливали многозначительной синевой.
– Ну так чегo хотели? - спросил Яныч, наградив меня нечитаемым взглядом.
Ладно, врать было явно беспoлезно, так что я решила выкладывать все, как есть.
– Вас проведать. Беспокоилась, не случилось ли чего за ночь.
Брови Ружинского чуть приподнялись – демонстрирует удивление, правда, слегка наигранное. Учитывая все мои выходки, утренний визит был предсказуем. Разве что могло смелости не хватить.
