Иного не желаю. Часть вторая (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Я думала не о Валуа – я думала только о том, как выжить самой.

Подняв взгляд, я почти случайно – но словно специально – наткнулась на сияющий взгляд Этьена. Его зеленые глаза уже светились предвкушением ожидаемого торжества.

О, да, я понимала, что у меня нет шансов. И всё же, я не могла не попытаться.

Неуклюже поднявшись со стула, я обхватила свой живот и обвела взглядом всех собравшихся мужчин.

— Альфы… вожаки, — мой голос дрогнул, но я заставила себя продолжить говорить. – Скоро вы примите решение, которое станет законом. Которое навсегда изменит мою жизнь.

Глубоко вздохнув и облизав пересохшие губы, я продолжила.

— Но я прошу вас судить меня не как незнакомку, которую вы видите первый раз в своей жизни. Принимая решение, я прошу вас, подумать о своих дочерях – о тех, кто уже растёт в ваших счастливых семьях и о тех, которым только предстоит в них когда-нибудь появиться.

Погладив живот с притихшей дочкой, я добавила:

— Как я думаю сейчас о своей малышке. Это она даёт мне сил бороться, не опускать руки — и верить в счастливое будущее если не для нас обеих, то хотя бы для неё.

Несмотря на слезы, катящиеся по щекам, я широко улыбнулась, повернувшись к Грегу.

—Вы, наверное, правы насчёт меня. Счастливого детства у меня не было. Как и счастливого знакомства с миром оборотней.

Я скользнула взглядом по матёрым вожакам, сидящим впереди.

— Я тут услышала обвинения в сторону Альфы Баева. О том, что он, оказывается, недостаточно много времени уделил моему просвещению о вашем мире. Только вот претензии эти не по делу. Именно в его стае, и именно этот Альфа со своей женой показали мне, что оборотни – не звери, не животные, живущие случайными случками; что и у них возможна и семья, и любовь, и уважение. Такого будущего я хочу для своего ребенка… А я сама – если бы дело было только во мне, то я вряд ли бы стала бороться дальше.

Я горько усмехнулась.

— Моя ли вина в том, что вместо наслаждения звериной похотью и жесткостью, которая насаждается в клане Валуа, я хочу сохранить своё достоинство – не важно, человеческое оно или от оборотней? Скажите, Альфы, разве это преступление, когда уставшая от насилия женщина старается убежать от насильника всеми доступными для неё способами? Возможно, прошлое моей семьи даёт о себе знать: я никогда этого и не отрицала. Но разве это было причиной всего? Разве счастливая новобрачная будет перечитывать старый дневник своей несчастной матери и в уме прикидывать, как лучше умереть: так, как сделала это мать или придумать что-то своё?

Вытерев мокрое лицо ладонями, я покачала головой.

— Если бы я могла это сделать — я бы сделала это уже давно, даже не побеспокоив вас. Но сейчас на кону стоит уже не моя жизнь – а жизнь моей дочери. И поэтому я взываю к вам – отцам этой расы – и прошу вас о милосердии ко мне как к одной из ваших дочерей. Согласились бы вы все вместе и каждый в отдельности отдать своё дитя жестокому мужчине, в чьем сердце нет ни любви, ни нежности, а лишь похоть и холодный расчёт. Что бы вы говорили своей дочери, когда она, плача у вас на плече, рассказывала вам про то, что муж каждый день насилует её тело, а затем и душу, убивая внутри неё само желание жить.

Я на несколько мгновений прикрыла глаза, чувствуя дикую слабость. Но затем, собравшись, всё же продолжила.

— Прошу вас, пусть ваше решение будет решением отцов, а не хладнокровных вожаков.

В зале повисло тяжелая тишина.

— Наши дочери знают, как себя вести, — раздался откуда-то из середины низкой мужской голос. – Они никогда не поведут себя как шлюхи.

Я вздрогнула и отшатнулась так резко, что одному из пожилых Альф пришлось вскочить со своего стула и поддержать меня.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я вожака.

—Сядь на место, девочка, — протянул вожак. – Ты слишком слаба – а мы не люди, чтобы жалеть слабых. Ты должна отвечать за свои поступки.

Он помог мне снова устроиться на стуле – но я, задержав его руку, тихо произнесла.

— Вы тоже считаете меня грязной? Шлюхой?

—Ты крутила с этим бедолагой бетой, надеясь вскоре избавиться от своего законного мужа, — с укором напомнил мне пожилой вожак. – Это не очень располагает к тому, чтобы жалеть тебя.

— О том, что я пахну как Валуа я узнала лишь пару дней назад, — созналась я. – До этого я понятия не имела, что у меня как-то изменился запах и что это может стать препятствием для новых отношений… У людей, если один из супругов несчастен, приняты разводы.

— Так тебе что, пришёлся по нраву этот бета? – с любопытством спросил пожилой вожак, кинув обеспокоенный взгляд в сторону зала. – Не уверен, что такое когда-либо случалось прежде, но наверное, ты слишком слабая полукровка, а потому не чувствуешь притяжения брачной метки.

— Вот видите! – сквозь слезы воскликнула я. – Если вы точно не знаете, то как я могу это знать?

— О чем ты, девочка?

Откуда- то появилось назойливое желание рассказать, объяснить. Что я незамедлительно и сделала.

— Я много раз слышала про притяжение истинных пар, но как я могу быть уверена, что именно я чувствую. Я никогда, ни с кем, кроме Валуа… Понимаете? Я подумала, а что если именно это причина – и сама попросила Гильермо.

Пожилой Альфа как-то странно крякнул.

— И?

— Это личное, — покраснела я, отведя взгляд в сторону.

— Надеюсь, теперь всем понятно, насколько преступны действия Альфы Баева, — услышала я неподалеку голос надменного Грега. – Вместо того чтобы помочь своему другу в просвещении  его жены относительно нашей расы, он ещё больше запутывал Таис.

Нет, ну я же только что говорила обратное! Ну как же так…

— Он прав, парень, — обратился пожилой Альфа, который всё ещё стоял возле меня, к Кириллу Баеву. – Я слышу её растерянность и чую её страхи. Страхи, которые ты так и не погасил, а ведь она жила в твоём доме больше полугода. Я думаю, что мы должны помочь Таис, соединив её с законным мужем.

— Я вообще не понимаю, зачем Баев настаивал на Совет?  Валуа с этой самкой – истинная пара; на самке – активная метка. Всё остальное не играет роли.

— Я полагаю, что Альфа Баев вынужден был похитить девицу из замка Альфы Валуа, — протянул мужчина со страшными ранами на лице. — Но ведь больше полугода Валуа выполнял его требования… Кирилл, ты не имел права прятать самку от её мужа – тем более, беременную самку.

— А что, если страхи Баева и девицы были на чём-то основаны? — хмыкнул мужчина у окна. Акцент выдавал, что его родным языком был тоже французский. Но ведь Этьен  — Альфа всей Франции…Я одновременно и растерялась, и обрадовалась, потому что говоривший был единственным (кроме альфы Баева), кто отстаивал моё мнение. – Мы все знаем, что в роду Валуа ранняя одичалость прекрасно дополняется сумасшествием, а если учесть и все те слухи, которые ходили после ухода Филиппа Валуа, то закрадывается сомнение, так ли неправа эта несчастная девушка.

— Только простолюдины собирают слухи, — прикрыв глаза, спокойно заметил Этьен. А вот его друг, выполняющий на этом Совете роль адвоката, поднявшись со своего места, язвительно произнес:

 — Вожаки не судят по прошлому. Мы выносим решение, основываясь на фактах, предоставленных Совету. И мне достаточно тех фактов, что Альфа Валуа больше полугода униженно просил о встречах со своей законной женой у Баева, а тот не сделал ничего, чтобы соединить истинную пару. Даже больше – именно его бета посмел дотронуться до чужой суки.

—Только благодаря моим осторожным действиям, между Таей и Этьеном возникло хоть какое-то понимание, — рыкнул Кирилл Владимирович. – Однако он сам всё испортил. А я лишь не мог допустить, чтобы женщина, смертельно боящаяся своего мужа, была ему возвращена.

—Чего ты опасался, мой мальчик? – спросил один из самых пожилых Альф. Взгляд Кирилла полыхнул.

— Она могла скинуть ребенка.

— Есть причина, по которой ты этого так опасался?

— Она боится Валуа. Боится до смерти.