Моя мачеха – иномирянка (СИ) - Коротаева Ольга

Глава 56

– Ай! – отдёрнула я руку и подула на ноющие пальцы.

– Обожглась? – испугалась Наташа.

– Ёлка горит! – воскликнул Вадик и, сграбастав нас, оттащил от дерева.

В зале торгового центра началась паника, люди бегали и кричали. Парень моей подруги вытолкнул нас через запасной выход, а я оглянулась на пылающую хвою. Как раз за миг до того, как дерево рухнуло прямиком на мою скульптуру, заливая всё вокруг быстро распространяющимся огнём.

Это было последнее, что я увидела.

В груди что-то кольнуло так сильно, что перехватило дыхание, а перед глазами потемнело. Когда я очнулась, то подскочила на кушетке и в панике осмотрелась в машине скорой помощи.

– Слава всем святым! – улыбнулась сквозь слёзы Натка и обняла меня, но девушку отстранил медбрат.

Мужчина средних лет заставил меня снова лечь и, посветив мне в глаз фонариком, пощупал пульс. Я же прошептала:

– Что происходит?

– Ты дыма надышалась! – прояснил Вадик, и я повернула голову к парню, который сидел с другой стороны. – В обморок упала, тебя едва не задавили.

– Он вынес тебя на руках! – гордо сообщила Наташа и вытерла мокрые щёки. – Но ты не открывала глаз, поэтому мы вызвали скорую.

– Я хорошо себя чувствую, – заявила я и снова попыталась подняться, но мне не дали. – Как я могла наглотаться дыма, если мы отбежали от ёлки до того, как она задымилась?

– Вот в больнице это и выяснят, – сурово отрезал медбрат.

Пришлось терпеть до клиники, куда нас привезли. Пока меня оформляли, я с волнением просматривала новости о неожиданном пожаре в торговом центре.

– Хорошо, что жертв нет, – выдохнула с облегчением.

– Кроме тебя, – взволнованно возразила подруга.

– Мне кажется, это недоразумение, – беспечно отмахнулась я, но тут же закашлялась. Просипела: – Если бы я пострадала, то и ты тоже. Мы же вместе были!

– Почему у тебя руки дрожат, а глаза на мокром месте? – прищурился Вадик. – Смотришь новости с такой виноватой моськой… Думаешь, ёлка из-за тебя загорелась?

– Ну, я же дунула на неё пепел от бумажки, – стушевалась я.

– Пепел! – поднял он палец. – И его там было всего ничего. Пыльца одна. А своим дыханием ты пока деревья не поджигаешь. Это некачественная проводка, зуб даю!

– Он прав, – добавила Наташа и повернула ко мне экран смартфона. – Посмотри, пожарные уже установили причину возгорания. Все провода оплавлены. Учредители сэкономили на качестве гирлянды. Да ещё соединили между собой сразу несколько штук. Ты вообще ни при чём! Не выдумывай.

Мы продолжили обсуждать этот вопрос, когда меня привезли с КТ, и прервались, только когда доктор принёс результаты.

– Придётся вам полежать у нас день-другой, – посоветовал он. – Снимем интоксикацию. Как вы умудрились так надышаться? Слышал, что пожар ликвидировали очень быстро.

– Она у нас вообще человек крайне старательный, – рассмеялся Вадик.

Я же недоумевала вместе с доктором, ведь подруга была права: никто не пострадал, кроме меня. И, похоже, надышалась я очень сильно, потому как в первую же ночь, которую пришлось провести в клинике, мне приснилось это…

Я стояла посредине огромной комнаты, уставленной старинной красивой мебелью, – подобную увидишь разве что в музее или историческом кино. На большущей кровати с балдахином раскинулся крупный мускулистый мужчина с лицом настолько красивым, что перехватывало дыхание.

Но ещё более потрясающей была кожа незнакомца. Она чуточку светилась, и сквозь неё будто бы проступал рисунок чешуи. Как если бы из перламутровых ракушек вырезали аккуратные ромбики для боди-мозаики.

«Хм… – подумалось мне. – Красивый и необычный сон. Кстати, эту идею можно будет воплотить в скульптуре».

Мои размышления прервал стук в дверь. Но мужчина не шевельнулся, даже когда та приоткрылась.

– Мой соэр, – прозвучал мелодичный женский голос. В комнату вошла брюнетка в длинном плаще, который она сбросила одним движением, поразив меня идеальностью округлых форм. – Я облегчу твои страдания.

– Уходи.

От его хриплого, наполненного непередаваемой болью голоса меня бросило в дрожь. Будто по коже прошлись наждачкой. Но гостья не сдавалась.

– Клянусь, всё, что я сделала, было ради тебя…

– Убирайся!

Она всё равно не двинулась с места. Мужчина приподнялся и холодно посмотрел на упрямицу. Процедил тоном, от которого та вся сжалась:

– Я тебя не хочу.

– Понимаю, что заслужила это, – едва не плача, проговорила она и заломила руки. – Но я не могу смотреть, как ты страдаешь.

– Так не смотри, – откинулся он на взмокшие простыни. И крикнул: – Элеви! Выведи её.

В комнате появился ещё один персонаж. Пухлая служанка подняла плащ и, накинув его на плечи обнажённой женщины, силой повела её к выходу.

– Мол, идём. Ты знаешь, что будет дальше.

– Знаю, – всхлипнула та. – И от этого у меня сердце разрывается.

Стоило двери захлопнуться, мужчина вдруг застонал, будто отпустил себя, и, выгнувшись всем телом, засиял изнутри. Это было красивое и одновременно ужасное зрелище, словно в теле разгоралось пламя, причиняющее человеку невыносимую боль.

В какой-то момент он не смог терпеть и, вцепившись в стойки кровати, глухо закричал. От этого звука у меня всё перевернулось в груди. Стало так плохо, будто на моих глазах пытали близкого человека, а я ничего не могла сделать.

Проснулась и уставилась в белоснежный потолок, а мучительный крик всё ещё стоял у меня в ушах. Он отзывался тупой болью в районе сердца, даже стало трудно дышать, и я надрывно закашлялась. Ко мне подбежала медсестра, на лицо легла маска, горла будто лёгкий свежий ветерок коснулся, и я погрузилась в темноту без сновидений.

Жуткое видение несколько дней не выходило у меня из головы. Стоило вспомнить тот сон, как начинало быстрее колотиться сердце, к глазам подступали слёзы, и лёгкие сжимались в спазме.

– Дыши спокойнее. – Заметив, что я закашлялась, Наташа прижала к моему рту коричневый пакет. Пара подобных всегда была со мной, и приходилось пользоваться ими довольно часто. – Скоро приступ пройдёт. Всё хорошо. Всё нормально.

Она терпеливо гладила меня по спине до тех пор, пока я не смогла нормально дышать. Но легче не стало. Как и всегда. С того дня, как в торговом центре разгорелся пожар, во мне будто что-то сломалось. Доктора утверждали, что у меня нет астмы. То психосоматика, и вызвана она сильнейшим стрессом. Но я не понимала, почему именно сейчас.

Всего лишь пожар. Никто не пострадал.

Я поняла бы, случись это два года назад, когда Виктор бросил меня на растерзание коллекторов. Я едва не сломалась, но выжила. Неужели я так сильно испугалась огня? Он был снаружи, а не внутри, как в том сне. Вспомнив видение, я задрожала и снова закашлялась.

– Да что же это такое? – возмутилась Наташа и отобрала у меня стек. – А ну поднимись! Всё, хватит на сегодня. Очередной дракон подождёт. Оставь этого в компании ему подобных, и пошли на свежий воздух!

Стянула с меня фартук и потащила вдоль вереницы крылатых скульптур через всю мастерскую к выходу. Навстречу нам шёл Вадик с пакетом в руках.

– Вы куда? – удивился он. – А как же куриные крылышки?

– Потом, – отмахнулась подруга.

– Можно с вами? Я побаиваюсь оставаться здесь один. Эти статуи будто живые…

– Нет! – осадила парня Наташа. – Сиди здесь и следи, чтобы фанаты нашей гениальной Стуси не разобрали подсыхающих драконов по чешуйкам!

– Да кому они нужны? – запротестовала я.

– Очередь до конца года, – подталкивая меня в спину, деловито сообщила она. – Я уже несколько раз повышала цену. А на того дракона, который едва не сгорел, просят аукцион.

– И снова нет, – вздохнула я. – Не могу его продать. Он мне дорог. Это символ…

Я замолчала, не зная, как продолжить. Символ моего возрождения? Тогда почему мне так больно, глядя на него? Я не могу видеть его и избавиться от дракона тоже не в силах.