Ж. Жукова - Замуж с осложнениями
Что-то всё плохо. Иду в душ и заваливаюсь спать.
Стоит мне отключиться, как кто-то громко стучит в дверь. Ну кого принесла нелёгкая? Стук настойчиво повторяется. Кому-то сильно надо. Ой, а что если кому-то врач нужен?
Мгновенно просыпаюсь и открываю дверь. В каюту чуть ли не впадает Азамат.
— Что такое?! — спрашиваю, в спешке одёргивая футболку (не доползла ещё новую пижаму достать).
Он закрывает дверь у себя за спиной и выпаливает:
— Лиза, всё не так, как вы подумали!
Мой мозг принимает вид кубика Рубика в положении, наиболее удалённом от «собрано».
— А как я подумала?
— Про то, что… Алтонгирел…
А. Господи, нашёл из-за чего меня будить. Расслабляюсь, втягиваю ноги под одеяло.
— Успокойся, я понимаю, что ты с ним не спишь.
— Ч-что? — переспрашивает Азамат в полном замешательстве.
— Неважно, — смеюсь. Кажется, кто-то тут совсем неиспорченный. — Его фантазии — его проблемы.
— Это не фантазии, — мрачно вздыхает Азамат.
Что-то я уже ничего не понимаю. Двигаюсь поближе к стенке и хлопаю по краю кровати:
— Садись и объясни толком, что я, по-твоему, не так поняла.
Он садится, глядя на меня насторожённо. Ждёшь, что завизжу и шарахнусь? Щаззз, я слишком спать хочу. Обхватываю его руку вокруг локтя, пристраиваю голову на плечо. Вот она я, никуда не денусь.
— Мне передали, что он тебе сказал про… про изгнание.
— А-а, — говорю глубокомысленно. — Да, чё-то такое брехал.
— Ты ему не поверила?
— Не помню. Я решила, что он опять пытается испортить тебе жизнь.
Азамат обречённо вздыхает. Что так?
— Ладно, раз уж я к тебе вломился ради этого, придётся всё равно рассказать. Я думал, ты ему поверила, и…
— Ну-у, так что там? Расскажи мне страшную сказку на ночь.
Он внезапно гладит меня по голове, бережно так, медленно, как будто хочет запомнить ощущение.
— Меня действительно изгнали с Муданга, — говорит он. — Уже пятнадцать лет как.
Я некоторое время жду продолжения, но оно не следует. Неправильная сказка.
— И что?
— Я должен был тебе сказать, но…
— Да ладно, ты ещё много чего о себе не рассказал.
Он озадаченно прокашливается.
— Лиза… ты понимаешь, что по муданжским законам я преступник?
Я слегка поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Да они там все рехнулись на твоём Муданге, — говорю. — Ничего удивительного, что их джингоши завоевали, если выгонять таких, как ты.
Азамат пару секунд осмысливает мою позицию.
— Ты считаешь, что это было несправедливо?
— Конечно! — заявляю я со всей сонной пьяной уверенностью. — Ты у меня лапочка и ничего плохого не сделал.
Он начинает хохотать.
— Господи, Лиза, какая ты доверчивая, я не могу…
— Да ну тебя, ложился бы спать, вот охота рефлексировать! И вообще, знаю я вас, муданжцев. Небось, из-за лица и выгнали.
Он снова вздыхает.
— Ну, косвенным образом. От меня отрёкся отец. Из-за лица. Я не был женат и по закону не имел права оставаться на планете после этого.
Вот тут я просыпаюсь.
— ЧТО он сделал?!
— Ну, он никогда меня особенно не любил, а тут… он уважаемый человек. Я бы портил ему репутацию. А у него есть ещё младший сын, образцовый семьянин… В общем, он предпочёл от меня избавиться.
Кажется, я разучилась дышать.
— И… и никто не вправил ему мозги?
— А кому нужен человек, который не нужен собственному отцу? — горько усмехается Азамат. — Тем более отец — мудрый, влиятельный человек. Глупо с ним спорить.
— Нет-нет, погоди, ты что, считаешь, что он мог быть прав?!
— Ну… — он как-то неуместно смущается. — А ты тоже считаешь, что нет?
Мне кажется, у меня глаза на стебельках вытянулись.
— Он. Не. Может. Быть. Прав. Он старый засранец, который не понимает, каким сыном его незаслуженно наградила жизнь!!
Азамат выглядит так, как будто сейчас заплачет.
— Вот и… Алтонгирел был единственным из моих друзей, кто так считал.
— И почему он за тебя не вступился?
— А что он мог? Ему было восемнадцать!
— А твой брат?
— Ему тоже. И не пойдёт же он против отца. Тот человек решительный, мог и нас обоих выкинуть.
— А его самого выкинуть нельзя?! — взрываюсь я. — Что этот ваш Совет Старейшин? Неужели ничего нельзя было сделать?!
Азамат некоторое время смотрит в пол, потом качает головой:
— Ты не представляешь, в каком я был состоянии, когда очнулся и понял, что произошло. У меня несколько недель просто выпали из памяти, я был как в тумане. Помню, как отец зашёл, увидел меня и сказал, что, пожалуй, я для него умер. А потом меня депортировали.
Я вцепляюсь в него мёртвой хваткой, чувствуя, как слёзы текут по носу. Господи, а мы-то на Земле боремся с пережитками патриархального мировоззрения… Думаем, это у нас проблемы… А тут отцу не нужен — и без суда и следствия… жены, опять же, нет…
— Слушай, но теперь-то ты женат, значит, можешь вернуться, — соображаю я.
— Всё не так просто, — угрюмо говорит Азамат. Ну да, а я наивная.
— Ну рассказывай, как именно непросто.
— Видишь ли… Алтонгирел ведь не Старейшина, он только выполнял функции посредника на корабле. Он нас, конечно, поженил, но это действительно только здесь, в космосе. А если я вернусь на Муданг, то придётся получать одобрение Старейшин.
— Ну.
— Ну… ты же не полетишь со мной ради…
— Конечно полечу! Да я бы слетала только ради того, чтобы оттаскать за бороду твоего чумного папашу, хоть он и не заслуживает такого высокого титула!
Азамат обнимает меня, но я чувствую в его жесте какую-то горечь.
— Ты чудо, — говорит он, — но старейшины кого попало не женят. Они одобрят наш брак, только если сочтут, что мы подходим друг другу. Но ты посмотри, кто ты и кто я, — это совершенно невозможно.
— Ну, я бы не была столь категорична. И вообще, ты что, не хочешь даже попробовать?
— Я… понимаешь, если они не одобрят, то мы не сможем быть вместе.
— То есть как?
— Ну, брак будет аннулирован, и всё. И мне нельзя будет быть с тобой.
— Что значит нельзя? Улетим на Землю и поженимся там, у нас только ID спрашивают, и никаких подходим — не подходим.
Он качает головой.
— Нет. Ты, наверное, не поймёшь. Нельзя — это нельзя. Всё. Табу.
Прекрасно. То есть, или он так и болтается до конца жизни в космосе из-за бешеного старпёра, или нас разъединяют железным племенным законом. Чёртовы дикари! Но не могу же я всё так оставить… В конце концов, Старейшины — старые люди, у них болячек тыщи должны быть, может, мне удастся их уговорить на сделку? Да и вообще, а по-моему, мы хорошо друг другу подходим. К тому же у Азамата много денег, а Старейшины тоже люди. Господи, вот чёрт, я ведь могу ему сильно исправить жизнь — но рискую его потерять.
