Наталья Колесова - Нестрашные сны
- А нечего было поджаривать мою любимую летучую мышь!
- А чего она запуталась в моих волосах? Еще и оцарапала до крови!
- А кто тебя заставлял отращивать такие длинные волосы?
Агата переводила глаза с одного на другого. Да, кажется, друзья весело проводили свои студенческие годы! Просто позавидуешь.
- Думаешь, Агата, только тебе приходится… лихо? Ты вон на Игоря погляди.
Агата послушно поглядела. Сидевший в кресле Келдыш скрестил на груди руки и поудобнее вытянул ноги.
- Сколько ему прилетало от своей собственной магии! Это как гормоны: бушуют, и как ты их не подавляй, не контролируй, взбрыкивают в самый неподходящий момент. Я тебе про него такого бы мог порассказать – волосы дыбом!
Келдыш поморщился.
- Вот только давай без натуралистических подробностей!
Дегтяр подмигнул Агате – совсем не веселым глазом.
- Мы очень не любим делиться своими юношескими проблемами! Хотим выглядеть в глазах прекрасных девушек супербезупречными. Но поверь мне на слово – было-было. Вот, например…
- Бори-ис…
- Что?
- Рот закрой.
- Закрыл, - послушно сказал Дегтяр. – А если еще вспомнить…
И отбил рукой полетевшую в него диванную подушку. Довольно крякнул и затих, глядя на Келдыша. Продолжил неожиданно:
- А знаешь, как трудно мне было стать хирургом?
- Почему? – отозвалась Агата, стараясь зевать не слишком откровенно. – По баллам в медицинский не прошли?
- По баллам, - повторил Борис, глядя на нее странно. – По баллам, это да. Быть вампиром – и одновременно человечьим лекарем - ну что может быть проще и естественней?
Агата начала понимать. Села попрямее.
- Вам не разрешали быть хирургом, потому что вы… не человек?
- Нескончаемые шуточки насчет тяги вампиров к крови. Насчет того, что я наверняка съедаю после операции то, что ампутирую, - улыбка, точно оскал крупного злобного пса. – Нет, юмор я, конечно, понимаю… Но не весь. И не всегда.
Келдыш шевельнулся:
- Кое-кто потом больше так не шутил.
- Но всем ведь не набьешь морду, а? А сколько было тех, кто промолчал, хотя думал так же?
Агата задумалась.
- А как вам вообще… живется? Среди нас? Среди людей?
- Глобальненький вопросец, - прокомментировал Игорь вполголоса. Вопросительно посмотрел на молчащего Дегтяра: – А? Мне тоже очень интересно.
Борис послал ему непонятный взгляд и сказал Агате:
- Поговорим в другой раз - на свежую голову. Не хочешь ли уже поспать?
- Да, конечно! – она с готовностью улеглась на диван, подбив под голову подушку. Нашарила и натянула на себя плед. – А я буду чувствовать, как вы… плетете?
- Вот ты нам потом и расскажешь. Игорян, а ты, - спросил Борис, не оглядываясь, - соснуть не желаешь?
- Желаю, но мне наведенные сны уж точно ни к чему.
- Формулирую доступнее: вали к себе в спальню, ты будешь мне мешать!
- Дяденька, не гоните меня, я же только посмотрю-ю… - проныл Игорь от камина.
Дегтяр развернулся к нему всем корпусом.
- Ты же говорил, что мне доверяешь?!
- Доверяю, - подтвердил Келдыш и не сдвинулся с места. Вытянул ноги на соседнее кресло, поставил рюмку на живот. – Приступай, хватит филонить!
Глава 5
Странные стоят нынче погоды…
- Скверно, - услышала Агата.
Кажется, она проспала всего мгновение, но за отодвинутой оконной шторой уже ощутимо светлело. Агата поглядела сквозь ресницы. Мужчины стояли над ней, переговариваясь негромко. Келдыш – выспавшийся, в свежей майке, обтягивающей широкие плечи. Дегтяр, впервые за все агатино с ним знакомство выглядевший усталым, говорил:
- …сопротивляется изо всех сил. Я ей петлю – она мне десять. Виток – она его расправляет. Я ее вытягиваю из Пустыни – она меня хвать за ноги – и я уже в песке по щиколотку… Хреново дело, Игорь!
- Скажи чего поновее, - пробурчал Келдыш.
- Я к тому, что ее Пустыня затягивает, а здесь ей и зацепиться не за что. Она сама туда уходит, понимаешь?
- Чего тут не понять, не ори! Да за этот год любой взрослый с катушек слетит. Все ее достали. Начиная с меня… Она хоть поспала?
- Немного. Но тебе придется следить хорошенько, пока меня не будет. Я посоветуюсь со своими… Да и отдохнуть, знаешь, мне тоже теперь не мешает. Я ж тебе не профессионал все-таки!
Келдыш ухмыльнулся:
- Что, сильна?
- И чему это ты так радуешься? Что не ты один мучаешься? Кстати, если сокращается продолжительность самого сна, то и фаза сновидений наступает быстрее, учти это.
- Учту.
Агата поспешно зажмурилась – Келдыш склонился над ней: запах влажной мужской кожи, аромат то ли одеколона то ли средства для бритья… Услышала негромкое:
- Мортимер, а подслушивать нехорошо!
Разоблаченная Агата распахнула глаза. Виновато похлопала ресницами.
- Доброе утро?
- Встаем! – скомандовал Келдыш. – Утренняя зарядка! Холодный душ!
Куратор-садист! Хотя наверняка сам он уже все это проделал… Агата еле-еле поднялась и, заплетаясь в собственных ногах, направилась в ванную.
- И литр кофе! – сказал ей Келдыш в спину.
Она чуть не задремала, сидя на краю ванны - какая уж тут зарядка! Да и холодный душ тоже… Агата осторожно потыкала пальцем в ледяные струи, и поняла, что душа она просто не переживет.
С кухни бодряще тянуло кофе. Литр – не литр, но чашку ей налили пребольшую. Агата отпила горько-сладкий напиток и огляделась.
- А где Борис?
- Ушел. Вечером вернется.
- У него что-нибудь получилось?
- А вы сами как думаете? Помните, что вам снилось?
Агата нахмурилась. Не сны, а какое-то сплошное мелькание… То она падает на мягкий пружинящий песок в пустыне, то бредет по коридорам Института, то танцует на серебряной нити, натянутой над темным – ни единого огонька - городом. И еще кажется, она летала. Но не одна: прозрачные дымчатые крылья, туман вместо лица…
- Борис пытался сделать – что? Заменить мои сновидения своими?
- В некотором роде. Когда вы начинали видеть Пустыню, он пытался вас оттуда вытянуть – на ходу придумывал и сплетал новый сон.
- А почему он спрашивал у вас о доверии?
Келдыш помолчал.
- Способность проникать в сны присуща всем вампирам. В той или иной степени. И этой способностью можно воспользоваться по-разному. Можно, например, зачаровать, вплести в сновидения зов – и тогда человек сам придет туда, где его дожидаются. А можно запутать до такой степени, что ты уже не понимаешь – что тут сон, а что явь…
- Я помню… вы как-то на него сердились, что он зашел ко мне ночью. Вы боялись, что Борис меня зачаровывает?
- Думаю, все-таки имеется у него такое искушение. Но скорее, не столько ради себя, сколько для своей разлюбезной.
