Вардаэсия (ЛП) - Нони Линетт

— Доверие, Жертва, Суд. Я не могу сказать, что хочу рисковать в чем-то из этого.

Покачивание головами, которое она получила в ответ, сказало ей, что она была не единственной.

— Мы зашли так далеко, — сказал Джордан, его оптимизм был притворным, но оцененным по достоинству. — Ты справишься, Алекс. Веди, и мы последуем за тобой.

«Веди, а мы последуем». Так было всегда… ее друзья доверяли ей, куда бы она их ни вела. Она просто надеялась, что продолжит доказывать, что достойна их преданности, их веры. Потому что если в чем-то новое пророчество и было верно, так это в том, что друзья были ее семьей. Они придавали ей силы, они придавали ей мужества. Она была бы потеряна без них.

Зная, что они были рядом с ней, как и всегда, Алекс подошла к краю помоста и, прыгнув с разбега, проплыла через случайно выбранные Врата.

Когда вышла с другой стороны, то знала, где приземлилась, она просто не знала почему.

Но когда окинула взглядом знакомый пейзаж, испещренный угасающими лучами солнечного света, и обдумала слово, которое вспыхнуло у нее в голове во время путешествия через Врата, сердце Алекс начало колотиться, колотиться, колотиться в ее груди.

— Почему мы снова вернулись в Раэлию?

Вопрос Биара предупредил Алекс о прибытии остальных, но она не смогла ему ответить. Не потому, что она не знала, а потому, что не могла вымолвить ни слова из своих онемевших губ. Она могла ошибаться… надеялась, что ошибалась. Но она была в Раэлии только однажды, на закате… И если это было еще одно путешествие в ее воспоминание, как она подозревала, то…

— Вы вошли во Врата Суда, — голос Саэфии эхом разнесся по окруженной грибами поляне, и Алекс потребовалась вся сила воли, чтобы не упасть на колени. — Как и в случае с вашими предыдущими заданиями, если в какой-то момент вы не сможете больше терпеть, крикните «стоп», и ваш вызов немедленно завершится.

Саэфии не нужно было предупреждать их, что это приведет к мгновенному провалу… все уже знали.

— По крайней мере, мы приземлились не у Врат Жертвоприношения, — сказала Д.К., оглядывая поляну. — Суд не может быть слишком плохим, верно?

Тело Алекс начало дрожать, сначала мелкой дрожью, пока Саэфии говорила, но после её слов, девушку стало трясти сильнее. Но никто из ее друзей этого не заметил, и они не видели ее бледного лица. И это было потому, что они были отвлечены двумя людьми, появившимися на краю поляны, размытыми на тропинке Валиспас.

Одной из этих двоих была Алекс.

Другим… Эйвен.

— Что за черт? — прошептал Джордан. Но остальные шикнули на него, так как Эйвен начал говорить.

— Ты помнишь это место?

Одетая в серебристое платье, которое было лишь немного менее красивым, чем золотое, в котором она была прошлой ночью, Алекс из воспоминания казалась совершенно непринужденной с Эйвеном… потому что в то время так оно и было.

— Да, — ответила она.

— Ты помнишь, что ты сказала мне той ночью?

Быстро покачав головой, Эйвен продолжил:

— Ты сказала, что никто не может сказать нам, что мы должны чувствовать.

Воспоминание разыгралось в ярких деталях, когда Эйвен продолжил объяснять, как он пришел к осознанию того, что его убеждения были неправильными; как ему все еще не нравилось так много отдавать смертным, но он отказался от своего крестового похода против них… потому что она убедила его сделать это.

Алекс с болезненным ужасом наблюдала, как он протянул руку и нежно прижал пальцы к ее обнаженной щеке под изящной маской, которую она носила.

Она услышала коллективные вздохи своих друзей, когда стали известны причины, по которым Эйвен отказался от своей смертельной ненависти, как в его нежных действиях по отношению к ней, так и в его словах, когда сцена продолжалась.

— Эйлия, ты должна знать, как я к тебе отношусь.

Тогда и сейчас эти слова были подобны удару в живот Алекс. Ее воспоминание о себе уже начало отступать с поляны вглубь леса, а Эйвен следовал по пятам. Как будто к настоящей Алекс и ее друзьям была привязана ниточка, их тоже тянули сквозь деревья, слыша душераздирающие признания, срывающиеся с губ Эйвена.

С каждым его тихо произнесенным словом лица Алекс в воспоминаниях и реальной Алекс бледнели все больше и больше, пока, наконец, она не сказала:

— Эйвен, я не уверена…

— Я уверен, Эйлия, — прервал ее Эйвен, дотрагиваясь до ее плеч, чтобы остановить отступление. — Я никогда ни в чем в своей жизни не был так уверен.

Она явно пыталась вырваться из его хватки, но он держал крепко и продолжил:

— Подумай об этом, и ты поймешь, что я прав. Что мы правы. Пожалуйста, Эйлия, ты знаешь, что я говорю правду. Разве ты не чувствуешь то же самое?

— Черт, что за… — проклятие Джордана было прервано на полуслове, когда Д.К. толкнула его локтем, заставляя замолчать, все друзья Алекс смотрели, чтобы увидеть, что произойдет дальше.

Алекс подумала, не стошнит ли ее. Она знала, что во время паузы, во время которой Эйвен сказал ей подумать об этом, она мысленно общалась с Нийксом, спрашивая его, как лучше всего мягко отправить Эйвена. Но когда она сделала это, было еще труднее наблюдать вспышку боли, промелькнувшую на его ангельских чертах, чем в первый раз.

Его голос отдавался болью в ее ушах, когда он грубо ответил:

— Рискуя показаться эгоистичным, я этого не ожидал.

— Эйвен…

— Нет, — сказал он, поднимая руку между ними. — Просто… Просто нет.

И когда он отвернулся от нее и зашагал через лес обратно на поляну, где ему было легче вызвать Валиспас, Алекс почувствовала головокружение, наблюдая, как она, спотыкаясь, идет за ним, зная, что сейчас произойдет.

Ей хотелось закричать «СТОП!», но не на воспроизведение воспоминания… а самой себе.

Если бы только она оставила его. Если бы только она не пыталась исцелить их последние мгновения вместе в прошлом. Она вспомнила, что не хотела расставаться с ним на такой жалкой ноте… он был ее другом, и она ненавидела причинять ему боль, особенно зная, что в следующий раз, когда она увидит его, он будет пытаться убить ее.

Поэтому она пошла за ним. И когда ветка отлетела назад и ударила ее по лицу, в результате чего на щеке появился рубец с самой маленькой, самой незначительной каплей красной крови, Алекс поняла, к чему она была слепа в то время. Неподвижность тела Эйвена, мучительный огонь в его глазах… это не было связано с ее отказом. Это было связано с тем, как он увидел ее кровь и внезапно осознал, что она смертна.

А потом он исчез.

Но и Алекс с друзьями.

Потому что они больше не были в Раэлии. Вместо этого они оказались перед дворцом меярин, улицы наполнились криками, когда вооруженные Зелторы пытались успокоить тех, кто отчаянно пытался убежать.

Но крики — это не все, чем были заполнены улицы. Потому что, как и в первый раз, Алекс снова пришлось стать свидетелем последствий резни Эйвена.

Вот они, все шестеро людей, которых он пригласил на вечеринку — в качестве подарка для нее — лежали в лужах собственной крови.

Когда Алекс-воспоминание опустилась на колени рядом с Бенси, ее серебряное платье окрасилось в красный цвет, настоящая Алекс услышала, как у нее за спиной кого-то вырвало, и этот звук заставил желчь подступить к ее собственному горлу. Но все же она знала, что худшее еще впереди. И, после просмотра момента, когда ей стало известно о невиновности Нийкса, и она попыталась освободить его от их уз, ей пришлось снова пережить смену сцены, когда она превратилась в хаос в тронном зале.

Рока и Астоф лежали на земле. А Эйвен…

Эйвен стоял над ними, с его меча капала серебристая кровь, его глаза пылали ненавистью, когда он смотрел на Алекс.

— Ты! — заорал он. — Ты сделала это!

Он продолжал кричать на нее, изливать свою возродившуюся ненависть к смертным, обвинять своего отца и брата в том, что они не слушали его, в том, что они предали его. Пока, наконец…

— Я влюбился в тебя! — закричал он, его взгляд был опустошен. — Я на самом деле думал…