Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ) - Сергеева Александра Александровна

– Хорош лясы точить! – досадливо поморщился Хран. – О деле поговорим, раз намечается поход в Утробу.

– Разбежался! – деланно возмутился Дон. – Пока меня не накормят, никаких военных советов. Не позволю меня голодом морить!

– Тебя заморишь! – столь же нарочито огрызнулся Гоб.

– Договорим в крепости, – подвёл итог их кривляний Гнер, кивнув манипулятору.

И вновь барр из Чесла переглянулся со своим наставником. «Барбос» транслировал хозяину чувство их глубокого удовлетворения, дескать, так они и знали. Что конкретно? Невеликая тайна: кто у чужаков пуп земли. В битве они могли этого и не понять: уж больно впечатлила профессиональных вояк произвольная программа, с которой выступили армы. У них тут рулят воины – закономерное распределение власти. Но роль манипулятора – пусть и понаслышке – им ясна предельно точно. Кукловод в любом обществе при любом раскладе кукловод.

Девчонки уже смылись. Ручные «заколдованные» кабаны не потащились во двор крепости – им не рекомендовано излишне пугать народ. Вся троица улеглась под южной стеной подремать на солнышке.

– Этих бы разделать, – на ходу указал рачительный Хран на туши прирезанных грагов.

– Разделывайте, – не понял Дон, с какой стати у него испрашивают разрешения утилизировать добычу.

Может, потому, что это не их добыча? Средневековый этикет?

– Если наши парни за них возьмутся, ваши… кабаны на них не кинутся? – уточнил Радгар суть проблемы.

Местного олигарха заверили в том, что бронетехнике союзников до балды всё, что не касается их личных интересов. А их прежний обед – заправились, прежде чем притащиться в крепость – ещё не переварился, чтобы косить голодным глазом на окружающих.

Обед человеческий прошёл в тёплой дружественной обстановке. Хозяева Черногорья изо всех сил пытались продемонстрировать цивилизацию, дабы южане не подумали о них чего-нибудь «такого». Все, кроме Радгара – этот выпячивал деланное хладнокровие в ответ на иезуитские ухмылочки манипулятора. Армы с местными батырами нестройно гудели вполголоса о всякой ерундовине: стратегиях, тактиках и моральных принципах ведения войны с дамами, засевшими на ИХ базе. Лэти, Даслана и Дайна шушукались о своём женском. Храну надоело вымудривать из себя идальго и он встрял в дискуссию с Радгаром. Что-то невыразимо нудное про управление хозяйством и народом.

Дон со скуки поинтересовался у аборигенов о Белом озере, являющимся центром композиции графской долины. О нём складывались легенды одна краше другой. Озеро считалось главным достоянием долины – из-за него нары когда-то и обосновались здесь, выстроив крепость.

– Самое большое, – солидно похвастался колдуну Чедом. – И самое рыбное на всё Черногорье. Сроду им никто не владел единолично. Даже нар. Всякий мог удить здесь рыбу. Тока издалека к нему не набегаешься. Оттого рыбали завсегда строились по берегам. А всякой рыбой торговали на ярмарках. Или везли в какой-то баррат, коли сверху приплатят. Были у них и деляны под огороды. Нынче-то все берега обратно заросли. В ином месте к берегу за так и не продраться. Рубить тропу приходится. Уж больно хочется иной раз озёрной рыбиной почавкать. В реках-то оно что: сплошь мелочь пузатая…

Дон понял, что сага про озеро грозит обернуться какой-нибудь ораторией с разветвлением сюжета – так ему когда-то объясняли её отличие от кантаты. Ни того, ни другого он не слышал, но воображение рисовало пугающую перспективу. Одного многозначительного взгляда в адрес Юрата хватило, чтобы коллега по прохиндейскому цеху пришёл на помощь собрату. Втянул Чедома обратно в дискуссию военных, откуда тот выпал. Дискуссия ширилась, постоянно прирастая второстепенными подробностями и теряя изначальные подлинные детали – мысленно прокомментировал Дон.

– А возвращаться непременно завтра? – пискнула Дайна, просительно уставившись на мужа.

– Я против! – надула губы Даслана.

– Я тоже! – поджала свои Лэти.

– Цыц, курицы! – резко пресёк назревающую склоку стабилизатор, воспользовавшись опытом деда. – Или выставить вас, чтобы воздух не портили?

Девки присмирели, одарив его нелестными взглядами. Лэти злюще фыркнула, но от комментариев воздержалась. Хочет оспорить решение стабилизатора – накляузничал «системник». Обойдётся – огрызнулся Дон. Они сию секунду возвращаются домой, и это не обсуждается. Ибо вторая попытка обсудить его решение выльется в такую междоусобицу, что никому не поздоровится. У них там – Дон моментально привык обзывать базу домом – может, уже война во всю голову, а они тут кобениться вздумали. Не рискнут – многозначительно пообещали ему взгляды армов. Вот и славно.

– Я останусь, – вдруг услыхал он, как вздохнул Хран.

С видом идущего на заклание агнца. Останусь – надо полагать – здесь на хозяйстве. Вряд ли мужику по вкусу решение воспитанника и командира слинять в авантюрный поход по тёмному царству зла и гноища. Откуда Дон выдрал это «гноище», не вспомнить, но прозвучало.

– При ватаге, – подтвердил его догадки Хран.

Радгар вроде и сдержанно, но с чувством кивнул. Дон невольно позавидовал: ему такой воспитатель-потатчик не светит. Потатчик у него был, но каштартан Нуобат скорей вообще не замечал опекаемого пацана, чем замечал и давал свободу. А воспитатели в виде деда с Тарьясом потатчиками и за большие деньги не станут, и за крутые пытки. Уж такие сво!..

– Сколько вас будет? – между тем уточнил Гнер у барра из Чесла.

– Мы трое, – кивнул тот на колоритную парочку за столом. – Хватит?

– Вполне, – одобрил Гнер.

Он растёкся по лавке, оперевшись спиной о стену, и наматывал на пальцы волосы Дасланы. Гадюка то и дело морщилась: лапы гориллы не слишком приспособлены для куртуазных кунштюков. Но в целом их пасторальная возня всё больше напоминала прелюдию к долгому заслуженному сексу. Которым уже давно пора заняться – жадные глаза Дона ощупали фигурку жены. Та слиплась с Лэти и о чём-то жарко шепталась. Спелись паразитки «с характером» ему на горе. Кабы один характер, жить можно, а у них же ещё и мозги – мрак и преисподняя!

В душе засвербело куснуть Лэти за «мягкое место» - а нечего учить его невинную от цивилизации жену всяким гадостям!

– Из Ромео такой же боец, как из таракана граг, – ласково плюнул он в гадючку ядом.

– Почему? – первой отреагировала на выступление мужа сердобольная Дайна.

– Он дурак, – мгновенно куснул насупившуюся гадину стабилизатор.

Лэти выпучилась на мерзавца, готовая разразиться… «Системник» щёлкнул «тумблером», и щуп засунул своё мнение о стабилизаторе в источник его происхождения. Сам стабилизатор тоже получил по мозгам за мальчишескую попытку дестабилизации системы. Гоб, не сдержавшись, хмыкнул, а Гнер укоризненно покачал головой и досадливо изрёк:

– Пора отдыхать. Пока гады друг друга не пожрали.

И семейная чета Паксаров возглавила отступление – Дон уже и забыл, что имеет фамилию. Не женился бы, так и не вспомнил бы. Дайну сдуло с лавки – он настиг её уже в развороченном проёме кухонной двери. При штурме крепости десять лет назад сверды брали пищеблок с особым рвением. Уже в дверях Дон зыркнул на притихшую в раздумьях Даслану – та удивлённо пялилась на Гнера: а мы что, так и будем здесь торчать без дела? Эспе-Аэгл попал – злорадно констатировал стабилизатор, досадуя на быстроногость жены. Та скакала по каменному выщербленному полу, как по отутюженной беговой дорожке. Пора бы этой антилопе вспомнить: «не слишком ли быстро я бегу?»

Ночь прошла замечательно: вначале шумно, трудоёмко и кайфово, а затем спокойно. Они с Дайной отлично выспались несмотря на качество стога сена, брошенного прямо на пол, и покрывающего его старого… Какой-то тряпки: штопанной-перештопанной, но чистой. У Гнера с Дасланой, по всей видимости, тоже всё срослось, как надо. Что-то уж чересчур деловитым оказался поутру Аэгл, изобразив на каменном лице маску фараона, смотрящего в грядущие века.

Даслана цвела и пахла: ночь с мужчиной украсит и красотку, которой уже дальше некуда хорошеть. Дон даже мысленно облизнулся, хотя ажиотаж на её счёт пропал давным-давно. Сам не заметил как, но факт. Гадина это знала, но всякие там объяснения с выворачиванием душ не устраивала. Видимо, сработал тот же эффект, что и с Лэйрой: гусь свинье не товарищ. Манипулятор щупу не предмет воздыханий – и наоборот. Жаль, потому что чисто по-человечески Даслана ему нравилась. Не судьба.