Нечаянный подарок богов (СИ) - Астрова Анна
«Скорей бы уже пришли», — подумала я, спотыкаясь в очередной раз.
И тут же, словно в ответ на мою невысказанную мольбу, Каст резко остановился. Я подняла голову и увидела, что мы стоим перед воротами конюшни. Изнутри доносились знакомые по детству запахи лошадей и сена. Идиллию нарушали тревожные всхрапывания коней — внутри явно был кто-то, кому там быть не положено.
— Отпус-с-сти м-м-меня, — чуть слышно, на выдохе, прошипела драконесса. — Отпус-с-сти, а т-то пож-ж-жалееш-ш-шь!
Ни возразить, ни согласиться Каст не успел. Одна створка грубо сколоченных ворот конюшни резко распахнулась, и на пороге показался О-Рэлли. Выглядел он очень плохо: стоял нетвердо, правой рукой придерживал повисшую плетью, окровавленную левую… смертельно бледный, осунувшийся… Мужчина смотрел прямо на драконессу и глаза у него при этом были такие, словно он с него медленно, сантиметр за сантиметром, снимали кожу.
Драконесса выглядела не лучше. Она замерла, как ледяная статуя и только глаза цвета белого золота горели в темноте яростным огнем.
— Прос-с-сти… — каким-то мертвым голосом выговорил О-Рэлли. И добавил: — Окуранэ лорней л’ашхас-с-се оквадмарис-с-с.
Того, что произошло дальше, я ожидала меньше всего. О-Рэлли, гордый, неприступный дракон, не считающийся с чувствами и мнением других, без раздумий коверкающий чужие жизни… упал — будто кто-то перерезал последние нити, позволявшие ему удержаться на ногах — перед драконессой на колени.
— Туриан, л’ашхас-с-се… — выдохнул он, склонив голову.
Драконесса сжала губы. Ее тонкие аристократические ноздри раздулись от едва сдерживаемого гнева. Секунда шла за секундой. Дождь, безразличный к развернувшейся драме, поливал все вокруг, смазывая цвета и заглушая звуки монотонным шорохом падающих капель. В оставшейся приоткрытой щели ворот на долю секунды мелькнули лица: любопытное Иламира и настороженное Родогара, и тут же исчезли из вида. Могу поспорить, что это громила, за один удар сердца оценивший обстановку, заставил мальчишку не вмешиваться.
Никто не двигался. Оставшиеся в конюшне люди тоже не торопились выйти.
— Уриан… — словно через силу произнесла драконесса. — Л-л’ашхас-с-с…
Последнее слово она почти выплюнула, будто оно жгло ей горло.
«Интересно, что оно значит?» — подумала я.
О-Рэлли медленно поднял голову и встретился взглядом с драконессой.
— Туриан, — простонал он.
Подняться он не спешил.
— Х-хват-тит! — зарычала драконесса. — Я сказала, что прощаю тебя! Чего ты еще хочешь?
— Прос-с-сти… — снова повторил дракон.
Тут драконесса не выдержала. Один удар сердца — и вот она уже рядом с О-Рэлли, нависает над ним с угрожающе поднятой рукой. Дождь, словно отзываясь на эмоции, кипящие в душах драконов, усилился. Свернула молния. На мгновение из тьмы высветился силуэт двух фигур, прекрасных в своей выразительности. Шум воды заглушал слова…
— Здесь сыро и холодно. Ты дрожишь. Надо зайти внутрь, — негромко сказал Каст.
Его голос отвлек от чужой драмы и вернул к действительности. Я вдруг осознала, что меня мелко потрясывает от нервного напряжения и холода и поежилась.
«Он прав, надо под крышу, согреться… Да и драконов сейчас лучше оставить одних».
На этот раз я шла впереди, а Каст следовал за мной. С трудом преодолев по грязи последние десять метров, мы, наконец, оказалась в конюшне. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться местами протекающей крыше и каменным стенам.
«Странно», — подумала я, сдувая каплю воды с носа. — «Неужели при таком роскошном замке такая бедная конюшня?»
— Это конюшня для рабочих лошадей, — заметив мое удивление, пояснил Родогар. — Аристократы здесь не бывают.
Отрядники встретили нас у входа. Все трое выглядели вымотанными до предела, но в глазах мужчин горел едва заметный огонек торжества. Даже у Кугара, хотя с момента нашей последней встречи командир, казалось, изрядно полинял: несвежая одежда, спутанные волосы, двухдневная щетина, ввалившиеся щеки…
Все эти подробности я отмечала машинально, пока я стирала воду с лица, отжимала волосы и снимала одежду (наплевав на косые взгляды Иламира и Кугара, торопливо стянула с себя почти все, оставшись только в нижней тонкой рубашке и панталонах), отрядники помогли Касту избавиться от ноши. Осторожно сняв бессознательного Юзилана с плеча Каста, они уложили мага в пустой денник на кучу соломы. Я успела увидеть запомнившуюся мне гримасу ужаса на его лице — она так и не разгладилась, когда он потерял сознание, словно навечно исказила его черты.
Отрядники столпились вокруг него, но не торопились предпринимать хоть что-то.
«Неужели…»
— Не смотри, — мягко подтолкнув меня в спину, чтобы отошла в сторону, сказал Каст.
Я послушалась. Слишком устала, чтобы спорить, к тому же у меня было дело поважнее — надо было по возможности просушить одежду. Я была уверена, что передышка временная, и мы скоро снова двинемся в путь… а значит, следовало обеспечить себя всеми возможными удобствами, среди которых на первое место вышла сухая одежда. Для начала ее нужно было как следует отжать. Этим я и занялась.
Уже через пять минут я, в который раз, проклинала все на свете. Местная ткань никак не тянула на шелк, трикотаж или синтетику. Она больше похожа была на грубую джинсу и еще что-то, столь же убийственное.
Внезапно мой взгляд упал на Каста, который удобно устроился на положенном на землю седле и с интересом наблюдал за моими мучениями.
«Ах, так!» — вскипела я.
— Каст, — позвала елейным голоском. — Помоги мне, пожалуйста. Эта ткань такая грубая.
Сказать, что Каст был удивлен, значит — ничего не сказать. Он недоуменно уставился на меня, словно был не в силах понять, чего я от него хочу.
— Одежду надо отжать, чтобы высохла быстрее, — пояснила я. — У меня не получается, ткань слишком жесткая.
— А… — протянул Каст.
Решив принять это за согласие, я сунула в руки мужчине злосчастные штаны. Каст взял у меня одежку, повертел во все стороны, словно примериваясь, а потом, тяжело вздохнув, аккуратно сложил и крутанул. Раздался жалобный треск рвущейся ткани и через мгновение я любовалась на Каста, стоящего передо мной со штаниной в каждой руке.
«Как же это? Как он смог?» — растерялась я.
— Прости, — пробормотал Каст. Выглядел он вроде бы как обычно, но если хорошенько присмотреться — а я смотрела очень, очень внимательно — то можно было заметить легкий румянец смущения на его щеках. К тому же он не решался посмотреть мне в глаза.
«Так тебе и надо!» — мстительно подумала я. Хотя логики в этом не было — штанов-то лишился не он.
— В чем я теперь ходить буду? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила я.
— В том, что осталось, — мрачно отозвался подошедший Кугар. — Дойдешь до ближайшей деревни, прикупишь.
Рядом с ним, оторвавшись от забот о Юзилане, встал Родогар. Лицо у него было таким же хмурым, как и у командира.
— Очень плохо? — дрогнувшим голосом спросила я.
Мужчины переглянулись и, после долгой паузы, Кугар соизволил ответить:
— Рано судить. Обычных ран на нем нет, но как обстоят дела с магией, может сказать только маг.
— Я тоже могу сказать, — вдруг раздался от двери негромкий язвительный голос драконессы. — Аура изодрана в клочья, силы осталось только на то, чтобы не умереть сию секунду. И даже если вы найдете Ветнияра и уговорите помочь, он сможет только не дать ему умереть: ваш парень все равно больше никогда не сможет колдовать.
Последние слова упали, как приговор. В конюшне воцарилась гнетущая тишина.
— Это все ты, гадина! — зарычал Иламир, бросаясь на драконессу. — Все из-за тебя!
Оборотень не долетел до нее всего лишь пары сантиметров. Когда рука мальчишки, превратившаяся вдруг в когтистую лапу, оказалась в опасной близости от ее лица, невидимая сила отбросила парня на добрый десяток метров, как раз к противоположной стене конюшни.
— Н-не с-см-мей, — срывающимся голосом предупредил О-Рэлли, стоящий позади драконессы. Его качало от слабости, но на лице была написана угрюмая решимость во что бы то ни стало выполнить свой долг. Глаза дракона слабо мерцали в полумраке конюшни расплавленной медью.
