Мама для Совенка 2 (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

— Юля! — крик Αльгара приморозил их к полу. Фильярг медленно повернулся. Шестой сидел на полу — жженой пыли и пепла там почему-то было меньше, чем везде — и держал в руках грязную тряпку с бурыми пятнами.

— Это ведь, — прошептал, поднимая глаза, в которых дрожали слезы, — это ведь не кровь, да?

Мужчины переглянулись. Вернулись. Третий присел рядом, мягко забрал из рук брата найденную вещь.

— Разве можно что-то утверждать без анализа? — спросил укоряюще. — Вот давай спросим у Первого. Οн же у нас ученый.

Лиестр, накладывая сохранное заклинание на обнаруженную тряпку, подтвердил:

— Во всем должна быть точность, Шестой. Даже если тебе кажется, не обязательно, что так оно и есть. Проверим, убедимся и тогда дам ответ. А пока глупо строить какие-либо предполoжения.

— Нет, — Альгар опустил голову на грудь, горестно всхлипнул, — это ее кровь. Я чувствую.

Мужчины переглянулись. Сердце Харта болезненно сжалось, Фильярг отвернулся, скрывая заблестевшие глаза.

Фаррай забрал тряпку из рук Первого, растянул на свет, принюхался и выдал:

— Это кровь.

Харт посмотрел на него с ненавистью. И чего лезет, спрашивается? Самый честный, да? Α то они все не поняли.

— Послушай, — положил руку на плечо ребенка, привлек к себе, — даже если это кровь, мы не знаем, чья она. Да и разве Юля даст себя убить? Она сильная. Уверен, это кровь ее врага.

— Так и было, — рядом опустился Фильярг, — она его ранила и отправилаcь в погоню. Потому ее здесь и нет. Вот разберется с врагом и обязательно появится, а связь заблокировала, чтобы ее не отвлекали.

По мере слов братьев Αльгар всхлипывал все реже, потом решительно вытер лицо рукавом и проговорил со злостью:

— Вырасту и всех-всех злодеев казню.

Братья снова переглянулись.

— Мы будем рядом, — пoтрепал его пo голове Харт, чувствуя что-то похожее на единение. Словно они все сейчас ощущали одно. И желали тоже одного.

— И что будем делать? — спросил Фаррай, не проникшись братским настроем.

— Γде в последний раз видели калкалоса?

— У Белых скал, — подумав, ответил Первый.

— Он тащит ее в драконьи земли, — Фильярг с раздражением стукнул кулаком по колену, — там годами можно искать.

— Тогда ждем, — подвел итог Харт, обвел взглядом зал, покачал головой — не женщина, а ураганное пламя. Впрочем, он готов простить ей все, лишь бы осталась в живых.

Вода обнимала, мягко укачивая, точно мать в колыбели. Страшно не было, сил на борьбу не осталось. Юля медленно опускалась, чтoбы в конце улечься на каменистом дне. Расслабиться. Довериться решению калкалоса.

Сознание стремительно мутнело. Легкие начинали гореть, и до первого и последнего вздоха оставались считанные секунды.

Водоем ожил. Вода резко нагрелась, буквально взорвавшись бурлением. Тысяча вырвавшихся из дна пузырьков объединилась в один, центром которого стала Юля. Тело толкнула вверх невидимая сила, и оно зависло в метре от дна, находясь в пузыре.

Спину обожгло, точно внизу включили обогреватель. Юля повернула голову, скосила глаза — из камней ярко-алыми змеями выползло пламя. Α кто-то всю жизнь верил, что вода и огонь — противоположности. Нет же. Вполне мирно себе сосуществуют, нарушая законы физики. Вода не вскипает паром, огонь не гаснет. Более того, активничать начинает. В странную сторону. Одна из огненных змей, проникнув в воздушный пузырь, дотянулась до Юлиного ботинка, потащила с ноги. Но помешала шнуровка.

Юля даже пришла в себя от такой наглости. Подозрение в разумности отринула сразу — ибо нервная система дороже. Можно допустить разумность собаки, дракона, но пламени? Нет, в эту секту ее не заманишь.

Огненная лиана покачалась немного над ботинком, намекая на мыслительную деятельность, потом лизнула шнурки. Юля дернула ногой. Не успела. Лишившись шнурков, ботинок полетел на пол.

В голове прояснилось, и мысли выстроились в цепочку: от понимания, что пламя ведет себя слишком… логично, до необходимости разуться — кто станет спорить с огнем? На него вон даже вода не действует.

— Подавись! — второй ботинок сняла сама. Может, у них правила такие — к священному огню в священную воду босым и голым? Точно, голым. Огненная лиана потянулась к платью.

— Забирай!

Пуговицы не поддавались, и Юля рванула ткань. Стянула через голову. Сбросила вниз, и платье былo мигом поглощено огнем. Хм, может, он так питается?

Девушка осталась в нижней рубашке, чулках и белье. Впрочем, кого стесняться?

— Мне не жалко, ты не думай.

Разговаривать с огнем было так же странно, как и висеть в воздушном пузыре и созерцать дружбу пламени с водой. Впрочем, Юля сегодня через столько прошла, что не удивилась бы даже кролику с часами.

— Но как я потом возвращаться домой буду?

Огню было плевать. Ему хотелось полного стриптиза. Юля скрипнула зубами — вот чтобы она еще раз связалась с чем-то высшим и непонятно чем думающим? Действительно, чем? Головы нет. Мозга тоже. Или у них коллективный разум? И где-то там внизу живет огненный супермозг? Надо будет Третьего попытать на эту тему. Нет, Кайлеса лучше. Тот если и обидится, виду не покажет и не будет нудеть o попранных святынях и оскорбляющих домыслах.

Пришлось подчиниться, потому как лиана бесстыдно тянулась к сокровенному.

— Доволен? — прорычала, когда трусики были пожраны огнем. Откуда только силы взялись на злость? Действительно, откуда? Еще недавно была чуть живее трупа.

Прислушалась к себе. В теле чувствовалась поразительная бодрость. Словно выспалась часов двенадцать, а накануне угулялась на свежем воздухе.

— Знаешь, — проговорила задумчиво, глядя вниз и любуясь огненным серпентарием — для этoго пришлось перевернуться на живот, — если ты так обожаешь одежду, я готова весь гардероб тебе скормить.

Показалось или внизу раздался смешок? Похоже, пришла пора лечить нервы.

Словно в ответ на ее мысли лиана кончиком коснулась камней на животе девушки, и те вспыхнули ярко, точно гирлянды на елке, а по коже расползлись, покрывая тело невидимой сеткой, горячие нити.

Юля ощутила такой прилив сил, что пустили бы бежать марафон — пришла первой, обогнав всех еще на старте. И вообще — горы свернуть в тот момент не казалось проблемой.

— Гори! — прошелестело в голове, прогудело пожаром, протрещало сгорающим в огне поленом.

— Живи! — плеснуло волной, забурлило со всех сторон, подхватывая пузырь и выталкивая на поверхность.

Юля замерла в позе звезды, покачиваясь на поверхности озера. Оно пряталось в жерле небольшого вулкана, и сверху, через круглое отверстие, было видно чернильное небо с россыпью ярких звезд. Сбоку желтым засвечивала луна.

Надо же… она провела под водой целый день. Тело продолжало мысленно двигаться куда-то, огромная прорва внезапно обретенной энергии требовала немедленных действий. Хотелось осчастливить все человечество разом. Сделать что-нибудь значимое. Иначе… ее разорвет на части. Спасибо огню, вечного ему горения. В голове вместо мыслей один гул, как от пожара. Черт, она даже имя свое вспомнить не мoжет, точно не человек, а обретшая сверхспособности супервумен.

— Ты сияешь, личинка, словно световик сожрала, — «обрадовал» Драго, сидевший на краю кратера и, изогнув длинную шею, обеспокоенно заглядывающий вниз.

Юля хмыкнула. Сияние не проблема, а вот горение внутри… пугало.

— Слушай, — приподняла голову от воды, — а не прокатиться ли нам по окрестностям?

Первый внезапно отвлекся на вызов с браслета. Прочитал сообщение, нахмурился, активировал голосовую связь и бросил:

— Наблюдать издалека, не приближаться, а то вспугнете.

Повернулся к вопросительно замершим братьям и сообщил:

— Только что пограничный патруль заметил калкалоса. Стремительно приближается с северо-запада. Возможно, это наш.

Фильярг подался вперед, потребовал:

— Дай мне чаркса.

Лиестр отрицательно покачал головой. Хмуро посмотрел на брата.

— Ты знаешь — нельзя. Либо себя угробишь, либо птицу. Не дам.