Джессика Симс - Ты обязательно полюбишь клыки
Джоша, кажется, это не заботило. Когда я остановилась, он немного приподнял бедра, снова толкнувшись в мой рот, и я возобновила ласки. Изощренная пытка его рта сильно отвлекала, заставляя мое тело вытягиваться и напружиниваться.
Я почувствовала, как его рука заскользила по одной из моих ягодиц, он снова погрузил в меня язык, коснулся большим пальцем клитора и начал массировать круговыми движениями.
Боже. Это было… больше не стесняясь, я сильнее закачала бедрами. Мурлыканье Джоша становилось все громче, и я чувствовала этот звук в движениях его языка. Когда он гладил меня изнутри, в горле появлялась едва ощутимая вибрация.
Толчок, вибрация, большой палец на моем клиторе.
Толчок, мурлыканье, большой палец на моем клиторе. Я потерялась в этой цепочке и, едва поняв, что не выполняю свою часть действий, принялась с упоением лизать его член.
Все моё внимание сосредоточилось на рте Джоша у моего лона.
Его палец с силой гладил мой клитор, язык глубоко пронзил меня снова и снова. Я коротко вскрикнула и достигла пика, оргазм обрушился на меня с пугающей силой.
Джош пробормотал что-то похожее на похвалу, продолжая тереть клитор и удлиняя накатывающий оргазм, пока я извивалась над его лицом, потерявшись в чувствах.
Когда Джош остановился, я едва дышала, но почувствовала, как он выскользнул из-под меня.
Он почти грубо схватил меня за бедра и удержал их на весу так, что я распростерлась на животе, прижимаясь щекой к кровати.
Он приподнял меня, и его твердый член оказался у моего лона.
Джош скользнул в меня пальцем, и мои бедра дернулись. Мне понравилось ощущение наполненности. Джош зашипел.
— Такая влажная. — Он сделал еще один толчок и показался… толще. Два пальца. Он раздвинул пальцы внутри меня, и я ахнула. — Ты готова, Мари?
Я кивнула, снова чувствуя нарастающее в теле напряжение. Я хотела испытать еще один оргазм, желала получить большее.
Он схватил меня за бедра, толкнулся… и на сей раз вошел в меня, большой и горячий. Я кусала губу, пока он входил в меня дюйм за дюймом в глубину и ширину. Восхитительный, большой и напряженный.
Войдя полностью, он погладил меня по ягодицам.
— Тебе не больно?
Я шевельнула бедрами, скорее чтобы поддразнить, нежели зачем-то еще, и почувствовала большое тело Джоша над моим, его колени расположились рядом с моими, член находился глубоко во мне.
— Это удивительно.
— Хорошо, — проскрежетал Джош и толкнулся.
Я снова ахнула. Невероятно…
— Продолжай!
Он вошел глубже и начал медленно двигаться, резкими, сильными толчками вбивая в меня член и лаская снова и снова.
Рывки внутри меня возродили покалывающие ощущения, и я принялась подмахивать бедрами навстречу толчкам, нуждаясь в большем количестве силы, трения, в большем количестве всего.
Джош застонал и впился пальцами в мой зад, его толчки стали сильнее и грубее, почти неконтролируемыми.
— Ты моя, — прорычал он, сопровождая каждое слово резким толчком. — Скажи это, Мари.
— Твоя, — выдохнула я и была вознаграждена еще одним жестким толчком. Прикосновениями он утверждал надо мной власть. Ставил свое клеймо. И сейчас я хотела принадлежать ему. Больше всего на свете желала стать его. — Вся твоя.
Джош с диким рыком впился пальцами в мои бедра. В кожу вонзились когти, и я вскрикнула от колющей боли.
— Джош!
Он кончил с рычанием, жестко входя в меня и вдавливая в матрас. Его удары замедлились, он, тяжело дыша, толкнулся в меня еще раз, и я изогнулась, все еще нуждаясь в большем.
— Пожалуйста, Джош.
Его руки скользнули между моих ног, лаская и дразня.
— Скажи, что ты моя.
— Твоя, — всхлипнула я, прижимаясь к его руке в порыве глубокой потребности.
Джош погрузил палец в мое лоно и начал медленно поглаживать клитор. И я снова кончила, мое влагалище сжалось, тело задрожало.
Когда дрожь наконец утихла, я задыхаясь легла на кровать. Джош притянул меня к себе, пристроил подбородок на голове, прижался губами к волосам и крепко обнял. Я почувствовала вибрацию от его горлового урчания.
Почувствовала излучаемые им тепло и счастье. Насыщенность. Восторг.
Во мне зародились странные эмоции. Удовлетворение? Последствия похоти?
Это ведь не могло быть любовью… или могло? Нельзя позволять себе влюбиться.
И тем не менее я это чувствовала.
Джош поцеловал меня в макушку.
— Ты голодна?
Я усмехнулась. Еда была последней вещью, о которой я думала, но оборотни нуждались в регулярном питании. Я видела, сколько еды могла съесть крошечная Сара.
— Не очень, но открыта для предложений.
— Я закончу готовить пуцин, — он сполз с кровати и потянул меня за собой.
Сначала мы приняли душ, быстро намыливали друг друга и болтали о мелочах. Джош был нежным и ласковым, постоянно целовал и обнимал меня, пока мы мылись и вытирались полотенцем.
К возвращению на кухню мы оба снова возбудились.
Мы приготовил пуцин только через несколько часов, но он получился довольно неплохим. Не совсем по канонам франко-канадской кухни, но Джош уловил основные принципы блюда.
После еды мы рухнули в постель, где Джош медленно и восхитительно любил меня снова.
А потом он заснул. Я подремала примерно десять минут, и мой мозг, как всегда, проснулся.
Расстроившись, я выскользнула из кровати, завернулась в халат и, зевая, направилась к пазлу. Нет смысла будить Джоша.
Я едва успела собрать уголок, как почувствовала на плечах руки Джоша. Он поцеловал меня в шею.
— Не спится? — сонно пробормотал он.
— Преуменьшение века, — усмехнулась я. — Но ты спи. Все в порядке.
Однако он придвинул стул и притянул меня к себе, обвив рукой талию. Уперся подбородком мне в плечо и принялся смотреть, как я вытаскиваю и изучаю очередной кусочек головоломки.
Молча обнимая меня и не занимаясь пазлом. Просто сидел рядом, давая знать, что я не одна.
Хорошо, что волосы скрыли мое лицо, иначе Джош мог бы заметить навернувшиеся мне на глаза слезы.
— Расскажи о своей маме, — тихо попросил он. — Какой она была?
Я с минуту размышляла, вертя кусочек пазла, но не видя его.
— Она была жизнерадостной. Больше, чем сама жизнь. Чем бы они ни занималась, она делала это с размахом. Много смеялась, улыбалась и устраивала самые большие истерики, которые я когда-либо видела, — я тепло улыбнулась своим воспоминаниям. — И она безумно любила отца. Когда ему приходилось уезжать в командировку, она падала духом, а по его возвращении снова оживала. Им было хорошо вместе, они были счастливы. И нам всем нравилось ездить в отпуск, неважно куда. Мне повезло, что у меня было то время с ними.
