Кейт Тирнан - Сиккер
И физически, о, Богиня, он сводит меня с ума. Итак сегодняшняя ночь. Сегодня вечером я собираюсь оставаться ребенком, маленькой девочкой. Завтра утром, я буду женщиной.
— Морган
К вечеру пятницы я был энергичен. Все взвесил в уме: должен ли я остановить почту или попросить, чтобы сосед забирал ее? Мой автомобиль добрался бы до Канады? У меня было достаточно денег? Мысли поглощали меня, когда я рассматривал стол, я остановился. Я смотрел на это подозрительно, бесспорно, что я забыл что-то. Что-то для поездки, что-то на обед? Я не мог думать. Качая головой, я поправил скатертьи наклонялся, чтобы зажечь свечи. Обед был в основном сделан и ждал в кухне. Мне нравится готовить. Я хмурился: я когда-либо видел, что Морган был требователен в отношении еды? Я не мог помнить — мой мозг был пожарен. Вообще, у нее есть ужасная диета. Например, она полагает, что диетическая кока-кола соотвнтствует овсяным хлопьям. И она ест эти тонкие, ужасные печенья с чайной ложкой пробки в середине и застывающий на вершине. Популярные пироги. Богиня, мне делается настолько плохо, чтобы даже думать об этом.
Раздался звонок в дверь, и я подскочил примерно на фут в воздух — я не почувствовал ее приближения. Автоматически я провел рукой по волосам, затем вспомнил слишком поздно, что всегда делать это перерастало в глупую привычку. Богиня, помоги мне.
Я открыл дверь, мое сердце глухо стучало. Было темно снаружи, конечно, и Морган стояла освещенная слабым светом на крыльце, ее коричневые глаза были огромными.
"Привет", сказал я, чувствуя себя покачивающимся на волнах от любви к ней. “Проходи.”
Она вошла без слов и сняла свое пальто. Хммм — она носила некоторую длинную вещь подобную юбке, которая охватила верх ее сабо. Обычно она носит джинсы, таким образом, она приложила специальное усилие для сегодняшнего вечера, и я радовался странно в старомодном, способе гнусного шовиниста. Ее цепкий коричневый свитер широко обхватывал ее плечи и ее руки, которые я знал, были сильны ей характерны. Еще раз знание, что она никогда не носит лифчик, сорвалось в мой лихорадочный мозг, и я чувствовал, что мои колени начали подгибаться. Ее кожа, и линия ее талии, путь который она преодолела ко мне — “Хантер?” сказала она, наблюдая за моим лицом.
“Ах, да,” сказал я, хватая мой ум из сточной канавы. “Верно. Привет, любимая.” Я положил руку на ее спину и склонялся, чтобы поцеловать ее. Она поцеловала меня в ответ, ее губы, нежные на моих, и я был поражен тем, какой живой она чувствовала себя, какой трепещущей.
“Ты голодна?” спросил я, когда мы разделились.
Она улыбнулась, ее глаза сверкали, и я засмеялся. “Что я говорю? Ты всегда голодна.”
Полчаса спустя я был доволен фактом, что Морган была не требовательна в отношении еды. В то время как я не был уверен, если она знала различие между плохой едой (мгновенные пироги и диетической содовой) и хорошей едой (лингуине что я сделал на обед), тем не менее факт, что она съела все и, казалось, наслаждалась этим, был радостен.
“Как ты научился так готовить?” спросила она, беря другую тонкую часть брускетта.
“Самооборона. Моя тетя Шелаг была довольно неприхотливой. Я не мог обвинить ее — у нее были годы приготовления для двенадцати человек в каждой еде прежде, чем она уловила смысл и начала разбирать, что самые старшие дети могут помогать.”
Морган засмеялась, и я чувствовал тот же самый вид внутреннего жара, который прошел через меня, когда я работал с особенно хорошей частью магии. Я любил ее. Я не хотел оставлять ее. Я хотел, чтобы она была собрана, была готова сесть в мой автомобиль завтра утром и уехать со мной. Как она, я был расстроен фактом, что ей было только семнадцать лет.
Я принесла десерт,” сказала она, входя в комнату. Она вернулась с белой коробкой печенья и открыла ее за столом.
"Вуаля. Два эклера".
"Блестяще", сказал я, беря один. Ведьмы и сладости, кажется, идут вместе. Я знал, что после создания заклинаний, я, как правило, западал на все сладкое, где были углеводы. Даже Тетя Shelagh, во время ее вегетарианского периода, была замечена поедающей пирожный после обряда Lammastide.
Когда я поставил чай, я начал понимать, что Морган была взвинчена почти так же, как и я. Я знал, что она была расстроена из за моего отъезда завтра. Я был одновременно расстроен и невероятно возбужден. Часть меня стремилась запрыгнуть в машину прямо сейчас и отправиться, каждую минуту приближаясь к моим давно потерянным родителям. Я попытался так незаметно, как возможно почувствовать ее ауру. Обычные люди не могут почувствовать, как кто-то это делает; даже многие ведьмы в значительной степени не знали об этом. У меня было много тренировок по ощущению ауры, как у Сикера. Это была буквально моя работа узнавать людей, быть способным обнаруживать нюансы в их поведении, их энергии.
"Что ты делаешь?" спросила Морган.
Я вздохнул. Этот опыт будет полезен для попыток просканировать кого-то такого де сильного, как она.
"Чувствую твою ауру" сказал я, включая горячую воду в раковине. "Ты кажешься несколько… напряженной. Ты в порядке?"
Она кивнула, не глядя на меня, и допила свой чай. "Эм, не мог бы ты оставить это на потом?" спросила она, указывая на кухонный беспорядок. "Я просто — хочу побыть с тобой сейчас. Это наша последняя ночь, и я хочу чтобы мы провели время вместе, только мы".
“Несомненно, конечно,” сказал я, выключая воду. Я обнял ее плечи и вывел ее из кухни.
Она прислонилась ко мне. “Давай пойдем в твою комнату.”
Все мои чувства подскочили до полной боевой готовности. "Конечно" сказал я, чувствуя как сжалось мое горло. Наши шансы побыть наедине и физической близости были немногочесленны, и я надеялся что мы воспользуемся возможностью сегодня.
Мы шли наверх, где у Скай была одна спальня, а у меня другая. Когда мы пришли, я сразу мог увидеть, какой обезличенной комната казалась. Даже находясь в Видоуз Вэйле несколько месяцев, я не проводил много времени поселившись в доме. Комната включала мою кровать, почти голый стол, три коробки с книгами, которые остались не распакованы. Тут не было штор, ковров, фотографий или безделушек. Это было почти как войти в заброшенное студенческое общежитие. Я почувствовал внезапное смущение из-за полного отсутствия атмосферы.
Морган оставила меня и подошла к кровати, которая по-прежнему, спустя месяцы моего проживания тут, была просто пружинным блоком и матрасом на полу. Она скинула сабо, села, и откинулась на подушки. Затем она посмотрела на меня и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
Моя энергия встрепенулась, как будто сжигаемая желанием жить. На этот раз мы могли не беспокоиться что Скай придет домой; это были выходные, так что Морган не должна была уходить в 9 часов; у нас был целый вечер, чтобы быть вместе, и пустой дом, ничто не могло помешать. Потом мы легли рядом друг с другом, я скинул свои ботинки и мои руки обвились вокруг ее талии, чувствуя ее изгибы. Мысль, что Морган лежала в моей постели пришла мне в голову, а затем все мысли исчезли, когда мы целовались глубоко, наши губы соединились, наши тела были прижаты друг к другу. Богиня, ей было хорошо. Я всегда считал ее очень привлекательной, все в ней: ее тело, ее лицо, ее запах, как она двигалась напротив меня, звуки, которые она издавала когда мы целовались, небольшие стоны от удовольствия. Я наклонился к ней, углубляя наш поцелуй.
