Дарья Гущина - Вечность как предчувствие
— Смотри, — Джаль коснулся моего плеча. — Наша статуя–то оживает.
Действительно… Хрупкая хрустальная фигурка медленно подняла руки, и из ее точеных ладошек закапала вода. Закапала, собираясь в ручейки, звонкими струйками огибая башенки и сбегая по колоннам вниз, в чашеобразное углубление пола, чтобы вновь устремиться ввысь крохотным фонтаном. Мы с Джалем изумленно переглянулись, встали и подошли ближе. Ни о чем не подозревая, ничего не опасаясь, дивились на новое чудо, держась за руки, переговариваясь, посмеиваясь, перешептываясь…
Откуда пришло мимолетное ощущение опасности? Может быть, из громкого эха далекой лавины. Может быть, из дрогнувшей под ногами земли. Может быть, из резкой вспышки боли в висках и коснувшихся моего плеча холодных, липких щупалец незаметно подкравшейся Вечности… Я заметила, а Джаль — нет. И взметнувшийся из–под земли фонтан тягуче–тяжелых брызг смел его с горного пятачка в пропасть. И мир поблек, помертвел, стремительно темнея и срываясь в холодную пустоту…
* * *…По моей щеке скатилась одинокая слезинка. Тряхнув головой, я поспешно отогнала прочь воспоминания и до боли в суставах стиснула в ладонях хрустальную фигурку. Ходили слухи, что Джаль выжил. А кто–то утверждал обратное. Я не знала. И хотела верить, и не верила. Но тогда, как в тумане спустившись со скалы, больше никогда его не видела. В память о Небесном храме у меня оставалась только эта фигурка, которую я без промедления сдала в хранилище вкупе с отчетом о последнем дне поисков. И потерялась. В мире. В чужих путях. В собственной сущности. Потерялась, пообещав самой себе никогда не возвращаться на прежний путь и запретив даже вспоминать о нем, о Небесном храме… и о Джале.
Бездушно–ледяной хрусталь, излучая едва заметное холодное сияние, обжигал ладони сквозь теплые перчатки. Символ Великой. Символ изначальности. Символ прощания с дорогой искателя. Я сошла с нее, но путь не стремился так легко и просто меня отпускать. И остается только догадываться, как символ здесь очутился. В существование второго Небесного храма верилось с трудом, хотя… Все может быть, история умеет преподносить немало сюрпризов… Словом, надо подумать о нем как следует. Знаю я много, и мне есть, что вспомнить.
Дрожащими руками я спрятала фигурку в поясной карман и на несколько мгновений задержала дыхание, успокаивая бешено колотящее сердце. И что было — то прошло, а прошлое нужно уметь отпускать и идти вперед. Жизнь — миру, а память — Вечности…
Я встала, выпрямилась и закуталась в плащ, встретив сочувственно–вопросительный взгляд Молчуна.
— Они твои, — и, развернувшись, побрела по улице.
* * *Случившееся не давало покоя. Я сидела за шатким, замызганным столиком, вертя в руках глиняную кружку с остывающим чаем, и в которой раз обдумывала недавнюю встречу. Случайность, совпадение или же все–таки… чье–то вмешательство?.. Почти пять сезонов Пыльных лун назад я сошла с тропы искателей и с тех пор ни гильдия мною не интересовалась, ни прежние так называемые друзья… Кажется, никого не волновало мое внезапное исчезновение. А это само по себе странно. И не менее странно появление артефакта Великой. Во–первых, появился именно тот артефакт, в тайну которого я так и не вникла, а если с ним не разобралась я — не разберется больше никто. В гильдии не принято передавать незавершенные дела от одного искателя к другому. Следовательно, артефакт должен находиться в хранилище под замком. Во–вторых, он появился именно здесь и именно тогда, когда я сама очутилась рядом. Я, конечно, всегда умела оказываться в нужное время в нужном месте… Но не до такой же степени! Плюс в каждой случайности есть доля судьбоносного совпадения.
Итак… чье–то вмешательство? Или все же — случайное совпадение? А если первое — то кому же захотелось вернуть меня на прежний путь таким странным способом? Гильдия бы просто отправила посланцев и поставила вопрос ребром. Джаль… не может в силу того, что это и не его стиль, и… и нет его больше, если посмотреть правде в глаза. Кто еще? Теряюсь в догадках. Ведь, опять же, случайность есть ни что иное, как запланированное стечение закономерностей. А вот кем именно запланированное — судьбой или же человеком…
Молчун, сонно моргающий на спинке соседнего стула, тихо крякнул. Я прижала палец к губам и быстро осмотрелась. Вроде, никто не заметил… В маленьком полутемном кабаке, скудно освещенным парой факелов, кроме меня находились еще трое. Весьма преклонных лет мужчина в потертом плаще спал за столиком напротив, доверчиво обнимая кружку с элем, и сквозь сон жаловался своей глиняной собеседнице то на сварливую жену, то на тещу, которая упорно не желала уходить в Вечность. У двери, прислонившись к косяку, мирно храпел на всю округу охотник, видимо, не нашедший (или пожалевший) денег на комнату. В дальнем темном углу, подобно мне, пряталась за столиком некая загадочная личность, завернутая в свободный черный плащ и жадно поедающая отвратительного вида жареную баранину с овощами.
Я брезгливо сморщила нос, внутреннее отметив, что оплошности ворона вроде никто не заметил, и показала Молчуну кулак. Тот, обиженно засопев и нахохлившись, спрятал голову под крыло, а я уткнулась в свою кружку. В голове не укладывается… И попробуй разберись теперь… Говорила Молчуну — только без жертв, хоть было бы кого расспросить, так нет же, нужно обязательно все сделать по–своему! Ворон, старательно подслушивающий мои мысли, засопел еще обиженнее.
— Не зли меня, — шепотом предупредила я. — И в следующий раз делай, как я говорю, понял?
Мой пернатый спутник, как обычно, гордо промолчал. Я тяжко вздохнула и нахмурилась. И не узнать теперь ничего по свежим следам… а мертвецов поднимать и допрашивать я не люблю, ты же знаешь. Молчун ехидно чирикнул. Я тихо фыркнула. А то тебе не понятно… Живых хоть припугнуть можно, а мертвецам бояться уже нечего и они начинают капризничать. Ту просьбу выполни, то сделай, туда пойди, это отыщи и, может, так и быть, расскажу… Тьфу, нежить! Ладно. Утром поброжу по округе, послушаю последние сплетни и постараюсь разобраться. Все, охраняй. Я допила остывший чай, отодвинулась к стене, поерзала, заворачиваясь в плащ, и мгновенно уснула.
* * *Мне снова привиделся Небесный храм. Поднимающая руки фигурка Великой и растерянное лицо Джаля, тонкий водяной хлыст и закатные блики на точеных башенках… Оглушенная болью, я лежала на земле и слышала, как с тихим хрустальным шепотом прощания медленно исчезает одно из древних чудес нашего мира. Рассыпаются колонны, превращается в водяную пыль крыша и катятся по склону в пропасть обрушенные башенки. И лишь непонятная случайность не позволила фигурке Великой последовать за ними. Каким образом она оказалась у меня в руке?.. Я не знала. Но когда нашла в себе силы перебороть боль и сесть, она уже была крепко зажата в моей ладони. И больше не существовало Небесного храма, лишь где–то далеко внизу сбивчиво шумел горный поток.
