Светлана Быкова - В плену
Орлинонос грустно смотрел на меня. Он даже не пытался просить не издеваться над принцем, чувствовал, что проиграл. Только принц продолжал держаться на каком-то немыслимом упорстве, что сильно меня досаждало. Тогда я решил идти в ва-банк.
Принцесса придумала новое «унижение» для меня. А как иначе назвать вплетенные в мои волосы цветы, голое тело и тонкую шелковую повязку с бубенцами вместо трусов.
– Это достаточно унизит тебя. Мой муж будет доволен.
– О да, принцесса, более страшного унижения не бывает.
Глупышка затащила меня таким в спальню и поставила посередине комнаты. Мой принц открыл свой милый ротик, да так и замер, как рыба с выпученными глазами.
– А теперь станцуй моему мужу!
– Нет, не надо, – пытался остановить безумие принц.
– Дорогой, пусть испытает всю степень унижения!
– Да, я страшно унижен, – подливал я масла в огонь.
Итак, я плавно, покачивая тазом в такт неслышимой мелодии, шагнул сначала в одну сторону, потом в другую, всплеснул руками, наклонился, повернулся и т.д. Бубенцы на моей полоске «трусов» каждый раз мелодично позвякивали. Стоило мне только остановиться, как принц откинул одеяло и кинулся ко мне.
– Дорогой, что с тобой? – крикнула его жена.
– Дорогая, я решил наказать его лично. Это слишком унизительно, чтобы ты видела своими глазами, дождись меня тут.
– Хорошо, муж мой. Я верю, что ты накажешь его превосходно!
А между тем, горячая и мокрая ладонь сжала мое запястье с такой силой, что я подумал, раздавит нахрен, но пронесло. Принц потащил меня вглубь крыла, отданного ему королем для проживания со своей дочерью. По пути нам попался орлинонос, по его обескураженному лицу я понял, что принц выглядит как безумец.
– Стереги дверь, – рыкнул мой мучитель.
– Слушаюсь, Ваше Высочество.
Дверь за нами захлопнулась, а мой принц прижался ко мне всем телом, придавив к стене.
– И что дальше, мой принц?
– Я тебя ненавижу!
– Тогда почему вы не убили меня? Принц, ну не надо так дрожать, я же тысячу лет не был с кем-либо. Вы хотите покончить жизнь самоубийством в моих объятиях?
– Замолчи. Ты… ты! Почему ты появился в моей жизни?
Мне надоел бессмысленный разговор, и я грубо схватил принца за одежду, притягивая к себе, вцепился в его губы глубоким поцелуем.
– Не надо, – стонал принц, прижимаясь ко мне еще сильнее.
Я провел рукой по его гибкой спине, бедрам, ягодицам. Принц, похоже, уже собирался отправиться на тот свет, оседая в моих объятиях, закатывая глаза и дрожа всем телом.
– Не надо, – сказал я ему. – Если тебе это так болезненно, я остановлюсь, не знаю, правда, как, но остановлюсь.
– Нет, я мечтал о тебе все эти ночи. Пожалуйста, продолжай.
О боги! И он думает, что после таких слов я смогу адекватно себя вести, что не разорву его от возбуждения?
– Принц, – хрипло простонал я.
Мои слова были прерваны его губами, требовательно впившимися в мои. Я целовал его тело, его лицо. Облизывал живот, руки, ноги. А он все время стонал, сводя меня с ума. Мы настолько перевозбудили друг друга сладкими стонами, что когда я в руке соединил наши члены и немного потер их друг о друга, мой принц закончил самым наглым образом. К моему удивлению, я тоже.
– Черт.
Я всего лишь выругался, мой принц же закричал так пронзительно, как будто я ему руку оторвал.
– Тсс, хороший мой, сейчас же все сюда сбегутся.
– Я умираю.
– Да подожди, мы же только начали.
За дверьми послышался топот, как будто бежал бегемот.
– Сюда нельзя, – услышал я голос орлиноносого стража.
– Я принцесса! Мне можно куда угодно в своем королевстве!
– Черт! Принц скорее затяни мне руки жгутом из полотенца, а другим бей меня как хлыстом.
– Ты точно хочешь, чтобы я умер.
– Замолчи, если не хочешь публичного позора.
Нашу сперму я успел вытереть подушкой.
Когда дверь распахнулась, перед принцессой предстала такая картина: принц с всклокоченными белокурыми волосами, вытаращенными глазами стегал меня по мягкому месту полотенцем, проговаривая хриплым возбужденным голосом: «так тебе и надо» и «получай». Принцесса не видела, как он при этом кусал губы, сдерживая стоны.
– Дорогой, почему ты кричал?
– Принцесса, этот негодяй посмел меня укусить.
– Вот мерзавец!
Принц незаметно подсунул ладонь к моему рту. Так как я был повернут к принцессе задницей, она не видела мое лицо. Я немного облизал ладонь принца, отчего он все же не смог сдержать стона.
– Что случилось, любимый?
– Болит, сильно болит укус, – принц со слезами на глазах повернулся к своей жене.
Я же укусил его за ладонь, оставляя на нежной коже отпечатки своих зубов. Принц, молодец, выдержал это стоически и показал жене ладонь.
– Я сегодня же попрошу отца казнить его.
Кожа моего красивого мучителя резко похолодела, и я тоже покрылся липким потом. Неужели так закончится моя жизнь?
– Но… но…
– Дорогой, почему ты сомневаешься?
– Это муж моего второго слуги, я не могу его убить.
– Муж?
– Да, позор нашего рода. Эти двое предали род, влюбившись друг в друга.
Я обернулся. Орлиноносый стоял в дверях не менее обескураженный, чем я.
– Поэтому я и наказывал его постоянно. Проклятый человек, спутал моего слугу!
– Извини, дорогой, я не хотела выпытывать у тебя такую страшную тайну. Может простишь их? Пусть живут во дворце в одной комнате как новобрачные.
Орлинонос грохнулся в обморок, я же про себя захихикал.
– Хорошо дорогая, только не рассказывай отцу.
Этим же вечером я и мой страж подошли к огромной двуспальной кровати и переглянулись. Он с ненавистью, я с усмешкой.
– Что, супруг мой, не пора ли разделить ложе?
– Только прикоснись ко мне, и я разорву тебя на мелкие кусочки, – прошипел мой страж.
– Но как же мы будем исполнять супружеский долг?
– Аргхт! – орлинонос вытащил эльфийский клинок. – Без этого, ты точно не сможешь выполнить супружеский долг.
– Все понял, вопросов больше не имею.
Так началась моя жизнь во дворце. Интриги… интриги…, сколько их еще будет в моей жизни, а главное влюбленные глаза, не сводящие с меня своего взгляда.
Часть 3. Королевская охота.
Зима в этом году была снежной. Особенно в загородной королевской усадьбе, а не в столице, где снег убирали с улиц. Двор переехал на несколько недель сюда для чего бы вы думали? Правильно, отдыха и развлечений. Бедняжки, как же они устают во дворце на всех этих званных обедах, вечерах, балах…
