Землянка для властных Галактианцев (СИ) - Влади Мира

Оглянувшись на Тарека, я убедилась, что он не двигается. Его лицо было скрыто в тени, но дыхание оставалось размеренным.

«Отлично,» — подумала я, начав расстёгивать молнии на своём комбинезоне.

Я сняла его и осталась в тонком белье. Холодная вода приятно касалась кожи, когда я начала омываться, стараясь быть максимально тихой. Я чувствовала, как напряжение постепенно спадает, и впервые за долгое время мне стало немного легче.

Я почувствовала это мгновенно — что-то изменилось. В комнате стало неестественно тихо, как будто воздух стал плотным и вязким. Я повернула голову и замерла. Его глаза. Янтарные, обжигающие, смотрели прямо на меня из полумрака. Он не спал. Никогда не спал.

Тарек лежал на спине, скрестив руки на груди, его лицо оставалось бесстрастным, но взгляд… Этот взгляд прожигал меня насквозь.

Я застыла, холодная волна прошла по телу, но не от страха, а от чего-то гораздо более глубокого и непонятного. Капли воды стекали по моей коже, ударяясь о пол с тихим звуком, который казался оглушительным в этой напряжённой тишине.

— Я… — начала я, но голос дрогнул.

Он медленно поднялся, его движения были плавными, как у хищника. Взгляд не покидал меня ни на секунду, словно он читал каждую мою мысль, каждый дюйм моего тела. Я сделала шаг назад, но наткнулась на холодную стену.

— Я предупреждал тебя, — продолжил он, приближаясь. Его голос был тихим, но в нём звучала опасная твёрдость. — Говорил, что здесь всё подчиняется правилам. Моим правилам. Ты решила меня не слушать?

Он остановился передо мной, его фигура заслонила весь свет. Я ощущала тепло, исходящее от его тела, и чувствовала, как моё дыхание становится всё более неровным. Он склонился чуть ближе, его лицо было настолько близко, что я могла различить каждый шрам на его коже.

— Нет, я… просто хотела… — прошептала я, но он не дал мне договорить.

— Здесь твои желания не имеют значения, — повторил он, усмехнувшись холодно.

Внезапно он схватил меня за плечо и развернул к стене. Я ахнула, не ожидая такой резкости, но сопротивляться было бесполезно. Он прижал меня к холодной поверхности, его тело плотно прилегало к моему. Я почувствовала, как его сила окутывает меня, подавляет. А еще в попу уперся внушительный, стоящий колом член.

— Ты даже не представляешь, с чем играешь, — его голос прозвучал прямо у моего уха. Горячее дыхание обжигало шею.

Его рука, сильная и твёрдая, обвила мои запястья, прижимая их к холодной, шероховатой поверхности стены. Лёгкая дрожь пробежала по моему телу от ощущения его горячей ладони, удерживающей меня, словно в капкане, из которого я даже не пыталась вырваться. Его грудь, широкая и твёрдая, касалась моей спины, едва прикрытой тонкой тканью. Жар его тела ощущался так явно, что, казалось, он прожигал меня насквозь.

Смесь эмоций бурлила внутри. Это было одновременно угрожающе и… невыносимо притягательно. Я чувствовала, как кровь приливает к щекам, как сердце бьётся где-то в горле. Я ненавидела себя за это непростительное чувство, но отрицать его было бессмысленно. Близость этого мужчины сводила меня с ума, подавляла волю, превращая меня в беспомощную марионетку под его воздействием.

Он застонал, и этот звук, глубокий и утробный, пронзил меня, словно ток. Его бедра двигались медленно и ритмично, а его член, горячий и настойчивый, соприкасался с моей оттопыренной попкой, прикрытой лишь тонким кружевом трусиков, которые теперь казались совершенно бесполезными. Ткань не могла укрыть меня от его притязаний, не могла защитить от бурного потока эмоций, который я не в силах была остановить.

— Не надо… — выдохнула испуганно.

— Лучше молчи, — прошипел он, и в его тоне звучала грозная, почти звериная угроза. Его зубы были стиснуты, и я чувствовала, как накал его желания растёт. — Иначе я просто разорву тебя. Так хочу тебя…

Слова, сказанные таким низким, напряжённым голосом, будто ударили по моему сознанию. Я едва могла дышать, воздух казался густым и вязким, как сироп.

Его дыхание стало тяжелее, горячие потоки воздуха обжигали мою шею, заставляя мурашки пробегать по коже. Казалось, что каждая секунда его прикосновений, каждый новый стон были способны вызывать во мне ещё более глубокий отклик. Я ненавидела это, но одновременно жаждала большего, словно каждый порыв его тела был ключом к моему освобождению и плену одновременно.

Волны жара накрывали меня одна за другой, мой разум тону в этом водовороте. Я ощущала, как возбуждение завладевает всем моим существом, стирая грань между разумом и телом.

— Ты вся дрожишь, — проговорил он, но в его голосе не было издёвки, только глухая страсть, завуалированная тёмным оттенком власти. — А как ты пахнешь…

Он гулко втянул воздух возле моей шее.

Его движения становились всё более отчаянными, жар его тела почти обжигал мою кожу. Я чувствовала, как его напряжение достигает предела, как он теряет последние крупицы контроля. Его дыхание стало рваным, глубокие стоны заполняли пространство, обволакивая нас в кокон абсолютной близости и напряжения.

— Черт… — прошептал он сквозь стиснутые зубы, и я ощутила, как его тело напряглось до предела.

Он застыл на мгновение, а затем выдохнул громко и протяжно, низкий звук прорезал тишину, вызывая дрожь у меня внутри. Его руки, до этого крепко удерживавшие меня, медленно разжались, и я почувствовала, как его пальцы ослабели. Он сделал шаг назад, отстранившись, но в воздухе всё ещё оставался запах его желания, смешанный с моей собственной дрожью.

Я опустилась на колени, едва удерживаясь на ногах, мои пальцы невольно упёрлись в холодный пол, будто ища опоры. Всё внутри меня трепетало, жар постепенно сменялся тонкой, звонкой дрожью, которую я не могла остановить.

Моё дыхание было частым, неглубоким, как после долгого бега. Грудь вздымалась, а сердце билось так громко, что казалось, весь мир мог это услышать. Я закрыла глаза, пытаясь прийти в себя, но воспоминания о том, что только что произошло, словно застряли в моей голове, повторяясь снова и снова.

Он молча стоял позади, и я чувствовала его взгляд, тяжёлый, цепкий, изучающий. Ещё один выдох, грубый и затяжной, напомнил мне о его присутствии.

Моё тело всё ещё дрожало, и, несмотря на то что он оставил меня в покое, внутри меня всё продолжало гореть. Я чувствовала себя обнажённой, даже в белье, оголённой до самой сути.

Его шаги отдалились, звук утих, и я осталась одна в камере, но его присутствие всё ещё витало в воздухе, словно тень, что не исчезает даже под ярким светом.

Я провела рукой по лицу, пытаясь унять дрожь. Всё казалось странно нереальным, но эмоции, бушующие во мне, были слишком реальны, чтобы их игнорировать.

И в этот момент стало окончательно ясно. Я должна уйти. Бежать. Любой ценой.

8

Я дожидалась его следующего ухода с напряжением, от которого каждая секунда казалась вечностью. В голове сформировался план, пусть и сырой, но это был единственный шанс. Если я останусь, это будет означать конец. Конец моей свободы, воли… Всего, что я когда-либо считала своей жизнью.

Когда Тарек ушёл, дверь снова осталась открытой. Это было его обычное пренебрежение, уверенность в том, что я не рискну. Но на этот раз он ошибался.

Я начала готовиться. Осмотрела камеру в поисках хоть какого-то оружия или инструментов, которые могли бы мне помочь. Ничего, кроме пары острых металлических обломков, не нашлось, но даже это было лучше, чем идти с пустыми руками.

Открытый резервуар с водой стал ещё одной находкой. Я вылила из него остатки, чтобы не тянуть лишний вес, и сделала из резервуара подобие корзины, в которую уложила всё, что могло пригодиться: куски ткани, немного еды, оставленной Тареком, и металлические обломки.

Моя голова была заполнена тревогой. Уходя, я знала, что он будет искать. Он не оставит меня просто так. Но это не остановило меня. Мой страх перед ним, перед его взглядом, его прикосновениями, его способностью читать меня, был сильнее страха перед пустошью.