Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани

В левой стене находились две деревянные двери. Обе были украшены коваными элементами в виде закрученных листьев, которые тянулись от петель по всей поверхности. Их ручки представляли собой металлические кольца.

Сбоку от кровати стоял высокий широкий платяной шкаф, дверцы и выдвижные ящики которого также были украшены искусной резьбой. На противоположной стороне стоял письменный стол со стулом с низкой спинкой, на поверхности которого в беспорядке лежали стопки пергамента, баночки с чернилами, перьевые ручки и еще несколько старых книг.

Каким-то образом даже самые изысканные предметы мебели хорошо сочетались с естественной эстетикой стен и потолка, что заставило ее задуматься, находится ли она в доме или в пещере. Тусклый свет кристаллов усиливал бы ощущение подземелья, если бы не главный источник освещения — дневной свет, льющийся из окна позади нее. Он был приглушен, но все равно ярче мерцания кварца.

Она обернулась и увидела большое круглое окно в стене. Основание рамы оплетал плющ, а сверху свисал густой мох. Над окном возвышалось резное дерево, его раскидистые ветви соединялись с рамой по всей окружности, напоминая древо жизни. Ствол и ветви были настолько детализированы, что ей оставалось только гадать, был ли он сделан вручную или просто… вырос таким образом. За стеклом она увидела зеленый, цветущий лес. В лесу не было и намека на осенние краски.

Эта комната была прямо из ее мечтаний о деревенском доме.

Может быть… может быть, она попала в аварию, но все было не так страшно, как она помнила. Может быть, она ударилась головой, и кто-то нашел ее, когда она была без сознания, и принес сюда?

Кинсли протянула руку и коснулась лба. На нем не было ни шишки, ни болезненных ощущений, ни поврежденной кожи, ни повязки. На самом деле, ни одна часть ее тела вообще не болела.

Однако, судя по ноющей боли в животе, она была голодна.

Она откинула одеяло в сторону и сразу же застыла.

Тот, кто ее нашел, явно переодел ее, потому что на ней были точно не ее вещи. Вместо джинсов и футболки — длинная белая ночная рубашка, словно со страниц романа Джейн Остин. Низкий лиф и короткие рукава были украшены рюшами, а подол — кружевной оборкой. Ткань такая тонкая, что почти просвечивала. Хуже того — под ней ничего не было. Ни бюстгальтера, ни другого нижнего белья. Вообще ничего.

Кинсли сморщила нос и вцепилась в одеяло.

— Ладно… Это не совсем жутко. Вовсе нет.

Где ее одежда?

Она отогнала мысль о том, что кто-то ее раздевал. Она просто… не могла тратить время на размышления об этом, когда были гораздо более насущные проблемы, первая и самая главная из которых: где я, черт возьми?

Подвинувшись к краю кровати, она встала, и юбка ночной рубашки упала, задев лодыжки. Ее ноги коснулись чего-то мягкого. Посмотрев вниз, она заметила пучки зеленого мха, растущие на половицах. Она пошевелила пальцами ног.

— Это становится все более и более странным.

Казалось, что эта комната была живой, дышащей частью леса.

И хотя природа буквально поглощала комнату, она совсем не выглядела заброшенной. Все было чистым, без пыли и паутины, словно здесь кто-то жил.

Она огляделась в поисках своих вещей, но их нигде не было видно. Подойдя к платяному шкафу, она потянулась к нему и заколебалась. Это было бесцеремонно — рыться в вещах незнакомца.

Разве это не бесцеремонно — раздевать человека, который находится без сознания?

Может, в таких обстоятельствах можно сделать исключение?

Она открыла шкаф.

Аромат дубового мха и амбры наполнил ее сознание. Она закрыла глаза и наклонилась вперед, чтобы глубже вдохнуть этот аромат. Он был чувственным, пьянящим и таким… знакомым. Жар разлился по ее телу, соски напряглись, а лоно сжалось.

— Ох… — Кинсли ухватилась за дверцу шкафа и поджала пальцы ног.

Почему она так сильно реагировала на запах?

Возьми себя в руки, Кинсли! Ты нюхаешь одежду незнакомца.

Она отпрянула назад и заставила себя открыть глаза.

И кто теперь ведет себя жутко?

— Очевидно, я, — пробормотала она, осматривая содержимое гардероба. Темная одежда, висевшая внутри, выглядела как что-то из коллекции костюмов эпохи возрождения. Длинные туники с замысловатыми вышитыми узорами, изысканные рубашки и даже несколько плащей с капюшонами. Большую часть цвета придавали пояса, перекинутые через плечики.

Если бы что-нибудь из ее вещей было внутри, они бы выглядели как бельмо на глазу.

Закрыв шкаф, она подошла к столу, надеясь найти среди беспорядка свою сумку или одежду. Но их там тоже не оказалось.

Кинсли провела пальцами по корешку одной из книг, изучая надписи на ней. Такие же надписи были и на других книгах и разрозненных листках бумаги — странные руны, которые не имели для нее никакого значения. Но что-то все равно зудело в глубине ее сознания.

Когда они с Лиамом учились в школе, они иногда писали друг другу записки эльфийскими рунами, которые расшифровывали, пользуясь инструкцией, скопированной из книги в жанре фэнтези. Эти символы были совсем не похожи на те, но все равно казались знакомыми. Как будто она знала их когда-то, давным-давно, но почему-то забыла.

Это всего лишь твое воображение, Кинсли.

И все же эта мысль не покидала ее, немного тревожа, немного интригуя.

Отвернувшись от стола, она подошла к ближайшей двери и толкнула ее. Та распахнулась, и за ней оказалась ванная комната.

Волшебная, захватывающая дух ванная комната.

С благоговением оглядываясь по сторонам, Кинсли медленно вошла внутрь.

Как и в спальне, здесь повсюду были плющ, мох и кристаллы. Из каменного пола по обеим сторонам комнаты росли деревья. Их ветви тянулись к потолку, переплетаясь в причудливый узор, слишком совершенный, чтобы быть настоящим. На дальней стене возвышались высокие окна с узорами из ветвей на стеклах, за которыми виднелся густой лес.

На полках, встроенных в каменные стены, лежали стопки полотенец и всевозможные разноцветные бутылочки и баночки.

Но что действительно привлекло ее внимание, так это огромная ванна в центре. Она была изготовлена из розового кварца, снаружи необработанного и неровного, а внутри гладкого, и была наполнена горячей водой с ароматом специй. Ванна излучала нежно-розовое свечение, которое контрастировало с густым зеленым мхом, покрывавшим каменный пол вокруг нее. Еще больше маленьких баночек и бутылочек стояло на бортике рядом со старомодным краном.

— Это нереально, — сказала Кинсли, направляясь к ванне. Мох под ее ногами был прохладным.

Она провела рукой по гладкому краю, не в силах обнаружить ни малейшего изъяна в кварце.

Здесь жил либо безумно богатый эксцентричный отшельник, либо эльф, и то и другое казалось одинаково абсурдным и одинаково вероятным.

Чего она не увидела сразу, так это туалета. После недолгих поисков она обнаружила маленькую комнатку, спрятанную в углу, дверь в которую была почти скрыта за каменной кладкой стены. Внутри — простая скамья с отверстием. Напоминало деревенский туалет, но без характерного запаха. Набравшись храбрости или глупости, она заглянула в дыру. Та казалась… бездонной.

— Я ожидала увидеть хрустальный унитаз, но, полагаю, этот подойдет.

За свою жизнь она пользовалась множеством надворных построек, и ей много раз приходилось изображать из себя настоящую горную женщину во время походов и кемпингов. Эта дыра была верхом роскоши по сравнению с другими местами.

Она не увидела никакой туалетной бумаги, но в стену был встроен кран, что, как она предположила, было биде. Поблизости также был высеченный в камне неглубокий бассейн, в который стекала вода, как будто из родника, вероятно, предназначенная для мытья рук.

Приподняв подол ночной рубашки, она поспешно сходила в туалет и привела себя в порядок.

— Теперь нужно найти хозяина.

Вернувшись в спальню, она подошла к единственной другой двери, взялась за железную ручку и потянула ее на себя.