Хозяйка покинутой усадьбы (СИ) - Нова Юлия

Я слушала, хлопала глазами и кивала. Мастер уже понял, что мне можно доверять и я не сболтну лишнего. Я со своей стороны понимала, что иногда ему хочется просто поговорить, и так, чтобы его словами никто не воспользовался в будущем.

Со временем он стал давать мне свои книги, те, что попроще. В них описывали историю или географию королевства Норей. Книги эти он разрешал читать только на месте, тихонько сидеть и читать. А ещё он дал мне кое-что намного более полезное.

Я даже не сразу поняла, зачем мне книга с рунами. Но мастер положил её передо мной, наставительно поделившись:

— У тебя, Алисия, в памяти дыра, читаешь ты кое-как, и писать почти не умеешь. Я буквы тебе давал вчера писать, так это ужас, что ты накалякала, нельзя так. Если устраиваться в жизни и добиваться чего-то существенного, то счёт и каллиграфия — это первостепенные вещи, запомни. Счёт даётся тебе легко, ты даже меня удивила, думаю, именно тогда я понял, что в тебе может быть толк. А вот пальцы у тебя совсем не привыкли держать стило и писать на бумаге. Вот, кстати! У меня же оставалась бумага дешёвая, я привык экономить, у меня сын только-только учиться уехал, а раньше несколько раз в неделю забегал на час-два. Я бумагу, что выдаётся на каждый сезон, экономил, а лишку сын использовал. Прибежит, бывало, сядет и то рисует, то руны выводит. Да, силы ни мне, ни сыну не хватит, чтобы их использовать, но и я, и сын знаем все основные руны. Сын даже связки многие выучил и сможет помочь дальше, детям и внукам, если тем природа силу даст достаточную.

Я поняла важные вещи, которые мне дадут возможность оставаться в кабинете и научиться тому, чему мне неоткуда было узнать — мастер уважал трудолюбие и ценил молчание.

Так я и выяснила, что руны в этом мире часто использовали, чтобы выработать правильный почерк, да и рун было очень много, а дальше ведь и связки из них шли. Детям с детства постепенно вводили их для изучения.

Я как глянула на первые страницы, сразу вспомнила уроки каллиграфии у японцев. Но здесь важна была именно правильная форма, и нажим как раз нужен был одинаковый.

Мне тогда стало интересно и я уточнила у мастера:

— А зачем руны рисовать на бумаге, только для практики? — Он кивнул, а я уточнила: — А чем ещё их можно нанести? И на что?

Тогда мастер молча передал мне учебник сына по начальным рунам и велел молча тренировать письмо, не мешая ему.

В этом мире у меня начала постепенно стираться память о прошлой жизни. Она словно пеленой подёрнулась, и многое я уже не могла вспомнить. Даже лица родных забывались, что уж говорить о событиях.

Здесь я была не столько взрослым, сколько подростком, и мне было тяжеловато, особенно в первый год попадания в этот мир.

Но работа на мастера, помощь тётушки Сарте, дружба с Лизой, участие всех этих людей в моей судьбе было очень важно для меня и я старалась, искренне старалась соответствовать.

Глава 7

Кстати, именно из-за мастера я многое узнала и про ту самую одежду, которая хранилась у меня в комнате в кладовой. Мастер Готсби любил аккуратность и во внешнем виде.

Моя одежда, хотя и была чистой, но была не по размеру и местами сильно потёртой. Я сама позаботилась о её чистоте, перебрав то, что было в стопке вещей Алисии. И вот, однажды утром, когда я пришла в мешковатой рубахе и штанах, мастер сделал мне замечание:

— Ты выглядишь ужасно в этом тряпье, Алисия. Я могу понять, что как девочке, тебе одежду найти сложнее, у тебя есть ещё пару лет, пока это не стыдно. Но ты же можешь подшить её по размеру, разве нет? Запомни, первое впечатление о человеке, оно самое важное и верное. Ты понимаешь?

Сначала я разозлилась, правда. Меня и саму коробило это тряпьё. Но у меня просто не было других вещей. В своей комнатёнке я обнаружила только гору такого же тряпья, сваленного в кладовке грудой. Но ведь мастер был прав, я могла просто ушить это убожество.

Но сомнения у меня всё же были и я ими поделилась:

— Я спрашивала у Лизы, она не знает, можно ли менять эти вещи. Говорит, что в них крупица магии может остаться. И если тронуть, вдруг что случиться. Я выбрала лучшее, всё чистое, мне тётушка разрешила утюгом пользоваться. Но другой одежды мне не положено, эту сказали носить.

Я пожала плечами, а мастер рассмеялся, словно я глупость ему сказала. Он объяснился:

— По поводу ушить, где взять иголки и нитки, мой тебе совет, спроси у тётушки Сарты, она подскажет. А по поводу того тряпья, даже не переживай. Всё, что принесли тебе, всё уже потеряло ту силу, что вкладывали в одежду. Она же очень дорогая. Там и свойства мастер добавляет после изготовления, да и печать родовую ставит, кто купил, в подтверждение безопасности магии, что мастер вложил в неё. И не смотри своими любопытными глазёнками, нет у меня книг таких. Дорогие они, очень. Это же работа мастеров своего дела.

Я уже не первый раз замечала, что мастер Готсби никогда не советовал идти к управляющему, мастеру Торкину, хотя подобные вещи были в его компетенции. Странно, но все слуги почему-то общались с тётушкой Сартой и шли к ней. Вот и я после разговора пошла, хотя и была удивлена.

— Тётушка Сарта, у меня в комнате в кладовке навалено куча тряпья. Мастер Готсби сказал, что силы в них не осталось и я могу их ушить. Мне бы нитки какие найти и иголку.

Та выслушала, покивала головой, пробормотала:

— Ну, если сам мастер Готсби сказал, то помогу тебе, не переживай. Ты же мне помогаешь всегда, не отказываешь и не ленишься. Хорошая ты девочка, как такой не помочь.

Я обрадовалась, и поделилась с тётушкой недовольством мастера:

— Мне мастер велел одеться прилично. Говорит, я девочка, но года два у меня ещё есть, пока я маленькая. А позже уже будет неприлично. Мне бы ниток побольше, разного цвета. Я бы расшила те старые вещи и сделала платье себе и юбки. Вон, как у Лизы или у вас, такие платья можно?

А пока не настолько знала язык, приходилось подбирать слова. Да и как рассказать про разнообразие моделей, про моду, про фасоны тех же платьев? Но тётушка Сарта поняла меня, кивнула одобрительно:

— Молодец, верно. Ты же девочка, да и взрослеть скоро начнёшь. Но ты погоди, сначала разбери то, что у тебя в кладовой есть. Там могут храниться и девчачьи вещи. Наверху — это мальчишеские, а у графа ведь первые две девочки были, а потом уже сыновья пошли.

Тогда я и решила просмотреть всё, что успели покидать в кладовую за годы. Лиза, которой я всё рассказала, воскликнула сразу:

— Ох, там же столько навалено, как ты одна-то справишься? А слуги иногда приходят и только сверху докладывают. А кто разберёт и прикажет сжечь ненужное тряпьё? Никому дела нет! Давай вместе соберёмся и разберём хоть часть.

Лиза проучилась в сельской школе, да и горничной уже год работала, так что она многое знала, хоть и говорила, что лишнего никогда не сболтнёт. При первом разборе мы смогли разобрать примерно треть вещей и выбрать лучшее.

А ещё там, среди тряпья, меня ждал ещё один, тогда не до конца оценённый сюрприз. Среди хозяйского детского тряпья я нашла вязаные руками вещи!

Вопрос, зачем это нужно было аристократам. В этом мире, как я уже узнала, были фабричные производства. Здесь хорошим подспорьем служила магия.

Нет, в этом мире с помощью магии нельзя было творить мощнейшие заклинания, кидаться шарами огня, вызывать демонов и прочую нелепицу из телевизора.

Наличие силы означало, что она даёт преимущества, такие как здоровье, больше лет жизни, отсутствие внешних и внутренних уродств. Это как стакан воды, а не водопад, я бы так сказала. В редких случаях кувшин, которым можно было пользоваться, когда внутри была эта самая вода.

Так и с силой, магией. Она была разлита по миру, и маги, то есть владеющие силой, могли собирать её в себе и пользоваться этими излишками. У большинства силы хватало только себя улучшить, а вот на внешние проявления уже не хватало.

Глава 8

Так вот, из-за небольшого количества активной силы, в этом мире было больше прикладных наук, и владеющие силой вкладывали её в вещи, которые могли хранить эту силу долго. Это достигалось путём закрепления силы в предмете.