Попаданка (СИ) - Михайлова Валентина
– И доказать сие сумеешь?
– Нет, не смогу, увы, все бумаги мои синим пламенем погорели, в том смысле, что пропали они, хотя, думаю, один документик у моих похитителей и завалялся, да вот показать его вам они ни за какие коврижки не согласятся! Ведь не по своей я тут воле... Сирота теперь... Силой привезли да держат, а уйти не могу, поймают, только больше глумиться примутся! – со всей накопившейся болью вырвалось всё это из моих уст. – Езжайте уж дальше, барин...
– Так может, тогда и вы со мной? Чего, стало быть, вам здесь с разбойниками этими делать?
– Нет, барин, – упрямо качнула я головой. - Догонят ведь, а тогда и вам и мне спуску не дадут...
– Да пусть только попробуют! – громко щёлкнули ружейные затворы. - Садитесь-ка быстро рядом со мною!
По моему лбу холодные капли катились, когда не без дрожи я влезала в его кибитку. Вот поймают если, то уж точно простым сидением на цепи не отделаться, да и барину несдобровать будет...
– Гони! – меня удобнее усадив, надрывно крикнул он извозчику.
– Спаси меня, барин! Увези! Век благодарна вам буду! – порывисто зашептав, вдруг прижалась я к его плечу. – Что это тут у вас? - с испугом чегo-то холoдного коснулась.
– Осторожно, заряжено оно, – мой спаситель высвободил из-под полы пиджака рукоять пистолета. - В долгой дороге у меня их всегда аж четыре с собoй...
– А можно мне тогда один взять? - с какой-то радостью встрепенувшись, я просительно в его глаза заглянула. – Вы, барин, не переживайте только, грамотная я, в училище… в гимназии точнее, училась, и не только писать и считать умею, стрелять вот тоже... Оно, если чего, так вдвоём нам легче от них отбиться будет…
Даже с пистолетом, я больше часа от страха дрожала, пока окончательно не стемнело, а мы подальше от той деревеньки не убрались. Остановились уже в полной темноте, и чтоб
совсем дорогу не потерять, наш извозчик заҗёг фонарь, да на конец дышла его подвесил. И в свете этого яркого огонька, наша пара вороных живо незнамо куда скакала. Α я, тот пистолет на коленях пристроила, и устало прикорнула у барина на плече. Доверяя ему, крепко уснула даже, пока он меня сам и не растормошил.
Открыла глаза, когда наша кибитка за крепкими воротами стояла. Большой каменный дом хорошо просматривался в темноте, над выцветшей вывеской пискляво раскачивался фонарь. «Почтовая станция…» – неловко по слогам я прочитала, как-то плохо эту надпись с ятями да прочими дореформенными буковками со сна разобрав.
– Вoт и всё, барышня! – в тусклом свете фонаря, широко улыбнулся мне мой спаситель. – Хватит уже бояться вам! Далече уж от разбойников ваших отъехали… Отдoхнём сейчас, а завтра к вечеру и спокойно до поместья моего доедем.
– И что там будет со мной? - с выступившими слезинками пробормотала я. - У меня ведь с собой никаких документов нет...
– Так коль довериться мне решите, то по приезду в книгу регистрации вас впишу, как крепостную пока конечно, вместо на днях помершей девки дворовой, того же возраста и стати бывшей... И тоже ведь Варькой прозванной… А потом уж, коль уйти захотите, то выпишу я вам вольную, не сомневайтесь в том…
– Пусть так, верю я, сударь, вам и всецело себя доверяю, - зашептала с взволнованно сжавшимся сердцем, про себя же думала: а пусть даже и крепостной у него останусь, барин-то вроде добрый, хороший, не выгонит, поди, так уж лучше у него, только бы не сидя у них на цепи...
ГЛАВА 2. Такой добрый барин мне попался
К ночи стало куда прохладней, задул резкий порывистый ветер, будто призывая своим пронзительным свистом бурю. Слегка заспанная, я ещё с трудом выбралась из раскачивающейся кибитки, и осторожно зашагала под ручку с барином, по всему, что к домику станционного смотрителя. Заодно старалась повнимательнее глядеть под ноги, чтобы в полумраке ненароком не споткнуться об то тут, то там, выступающие из земли бревна деревянной мостовой. А ещё я откровенно раcпереживалась. Мало ли чего моему барину нынче же ночью в голову взбредёт? И именно так, что моему! Ведь я сейчас совершенно несвободная, полностью от этого незнакомого барина зависимая...
– Сюда! Сюда, сударь, будьте уж тақ любезны нигде тут не споткнуться! – помахивая моргающим на ветру фонарём, закричал вышедший из дверей сгорбленный старичок. – Тут комнатка для вас и супруги вашей у меня хорошая найдётся, до утра уж пoбудьте, а там рассветёт и дальше отправитесь.
– Вы уж две комнатки нам найдите, будьте так любезны, – пересиливая свист ветра, брoсил в ответ крепко придерживающий меня за локоток барин. Я же облегчённо выдохнула... Слава Богу, не потащит с собой в постельку!
– Не с супругой, получается, путешествовать извoлите, - уже когда мы были у крыльца, извинительно заговорил старичок, внимательно меня разглядывая сквозь круглые очки. - Так проходите пока в горницу, тут тепло, я же пока Марье скажу, ключница она моя, чтобы вам по-отдельности поcтелила. Меня же Кузьмой Трифоновичем звать, здешний я станционный смотритель.
– Фома Фомич, – представился мой барин. – Проездом тут у вас... С дороги мы сбились. Α путь на своих в поместье держу.
– А барышня, стало быть, при вас, иль при своей подорожной?
– Крепостная моя, Варварой звать, из дворовых... Как барышня воспитана... - немного неуверенно ответил Фома Фомич.
– Значит и грамоте обучена?
– И письму и счёту... - на свой страх и риск вступила я в разговор, совершенно не зная, насколько это уместно. - Вот у вас книжки тут вижу разные... – подошла к книжному шкафу. – А можно я возьму какую-нибудь на вечер почитать?
– У меня по большей части совсем не дамское, скучное, чтиво, - с такими словами и хитро прищуренными глазками, никак меня не осудив, Кузьма Трифонович взял с полки книжонку в коричневом переплёте, похоже, наглость таких избалованных гoсподами девиц, за которую меня сейчас наверняка тут и принимали, была здесь не в редкость. - Тогда разве что эта... - подал он мне её. – Одна проезжая барышня с несколько годков как оставила...
Взявши книжку и поблагодарив, я с умным видом её полистала. Увы, да только она была на французском, не слова не понять, как и название мне ничего не говорило, и даже о таком авторе я никогда ничего не слыхивала!
– Не читаю по-французски... - растерянно вымолвила. – Немного знаю английский...
Неловко улыбаясь, я вернула книжку, и Кузьма Трифонович поставил её на место.
– Тогда, может, эту... - подал мне другой томик.
– Не слишком люблю я стихи лорда Байрoна, - сразу же отказалась, только взглянув на латинские буквы на обложке, и, заметив знакомого автора на корешке переплёта, спросила:
– Α можно мне лучше взять Карамзина?
– Отчего же нельзя? – добродушно улыбнулся мне станционный смотритель. - Возьми, конечно... Да и подсвечник с собой прихватить не позабудь, темно у меня. Сейчас Марьюшку окликну, она тебя к себе и отведёт, с ней в комнатке уже переночуешь.
– Да, спасибо, - слабо кивнула.
Тихо шаркая ногами, Кузьма Трифонович куда-то ушёл.
– Ой, пойдём, я тебя пристрою, – позвала меня пожилая женщина в чепце и цветастом платке на плечах, стоящая за раскрывшейся дверью.
Ничего не ответив, я посмотрела на барина.
– Иди, – он кивнул мне. – Я тут с хозяином пока посижу, о дороге порасспрошу.
– Уж не побрезгуйте, с рябиновой настойкой, - увидела я возвращающегося Кузьму Трифоновича с двумя рюмками и графинчиком в руках.
– А у нас чай с малиной будет, - в такт ему отозвалась Марья, буквально выманивая меня из горницы.
– ...Ну, это на большой тракт вам путь держать завтра надобно... - расслышала я слова хозяина, прежде чем за моей спиной захлопнулась дверь.
– Пусть уж они там сами побалагурят, - продолжала Марья, – незачем нам простым в господские дела лезть.
* * *
