Мой слуга Тень (СИ) - Корсарова Варвара
Хотя Ирис и была настроена против барона Гвидобальдо цу Герике, он показался ей непростым человеком. У его глаз разбегались лукавые морщинки, а губы сжимались в ехидной улыбке, как будто он знал какой-то секрет.
Но фотографии в газетах часто искажают образ до неузнаваемости. Посмотрим, каков ее новоявленный папаша на самом деле.
***
Ирис попробовала разговорить шофера. Но он был родом из другой части провинции, в Шваленберг приезжал на заработки, и ничего полезного о бароне сообщить не смог.
Он даже дорогу плохо знал. Ирис пришлось достать карту и пару раз подсказать шоферу нужное направление на развилках.
Автомобиль свернул на гравийную дорогу. Сосны расступились, впереди показалась кованая ограда, за которой качались верхушки лип.
– Приехали, – сообщил шофер. – Милое местечко! Счастливо вам отдохнуть, барышня.
Ирис кивнула. Теперь, когда до места ее назначения и встречи с отцом осталось лишь несколько шагов, ее охватила робость. Что ждет ее впереди?
Она выбралась из автомобиля, прошла в незапертые ворота и попала на широкую аллею. С двух сторон рос кустарник, дальше тянулись газоны и клумбы. Газоны не мешало бы подровнять, заметила Ирис. Но в целом в поместье царил порядок.
Дом был не слишком большим, но и немаленьким. Трехэтажное здание из кирпича благородного темно-красного цвета имело строгие, но изящные очертания. Ставни и трубы белые, стены обвивает плющ, кусты у крыльца подстрижены как по линеечке. Возле дома растет дуб-великан.
Кругом царила тишина, лишь шелестел ветер, неся аромат роз, да настойчиво чирикала птица.
Ирис затаила дыхание. Это был дом ее мечты. Такой славный, элегантный, старинный! Воображение рисует мягкие ковры в гостиной, полированные панели, треск поленьев в очаге и запах воска в библиотеке.
Ее остро кольнуло желание назвать дом своим. Поселиться в нем, вести однообразную, благоустроенную жизнь, где не будет места тревогам, а будут солнечные рассветы, кофе на террасе, тихие вечера и прогулки к пруду.
«Твои мечты могут стать реальностью». Мысль была озвучена беззаботным голосом Клодины.
Ирис вздохнула, крепче сжала ручку чемодана, поднялась на высокое крыльцо и поискала глазами звонок.
Что за ерунда? Вместо звонка у двери висела доска с латунными клавишами. Ирис вытянула указательный палец и неуверенно стукнула по крайней.
В доме запела высокая нота. Ирис охватило любопытство: она пробежала пальцами по клавишам и услышала задорную мелодию.
Вот так звонок! Вечно эти богачи что-нибудь эдакое придумают.
Ирис убрала руку, сдерживая желание сыграть модную песенку, и стала ждать.
Долгое время ответа не было, но потом дверь распахнулась и перед Ирис предстал молодой мужчина весьма впечатляющей наружности.
Он был высок, широкоплеч, одет в строгий черный костюм с белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой. Черты лица суровые: четкий подбородок, острые скулы, прямой нос. Темные волосы гладко зачесаны назад, глаза надменно, почти презрительно смотрят из-под густых бровей.
Ирис растерялась. Этот мужчина был идеален. Само совершенство, эталон! А как держится – плечи развернуты, спина прямая, но при этом он не напряжен, движется плавно.
Его неброская элегантность остро напомнила ей, как она сейчас выглядит – пыльная, усталая с дороги, прическа растрепалась, под мышками пятна. Ирис чувствовала себя так, словно ее сунули в чужую шкуру, которая к тому же скверно пахла.
– Что вам угодно? – спросил мужчина, и теперь Ирис была поражена его голосом – густым и звучным. Слова он выговаривал одновременно вкрадчиво и властно.
Пока Ирис боролась с накатившим смятением, мужчина осмотрел ее, нахмурился при виде ее потрепанного чемодана и отрезал:
– Мы ничего не покупаем. Нам не нужен ни крем для обуви, ни патентованные подтяжки, ни воск для волос.
Ирис замотала головой.
– Я ничего не продаю. Меня зовут Ирис Диль. Я приехала по приглашению барона цу Герике.
Лицо мужчины окаменело. Он прищурился и произнес со сдержанной скорбью:
– Барон цу Герике скоропостижно скончался пять дней назад. Позавчера состоялись похороны. Вы опоздали.
Он коснулся пальцами правого предплечья, на котором Ирис только сейчас заметила траурную повязку.
Ирис ахнула. Ее сердце пронзила острая печаль. Пусть она узнала о существовании родного отца лишь десять дней назад и не была с ним знакома, такие новости невозможно принять спокойно.
– Что с ним случилось?!
Мужчина не ответил, а холодно задал встречный вопрос:
– По какой причине барон пригласил вас в поместье, госпожа Диль?
– Я его незаконнорожденная дочь, – выпалила Ирис от растерянности.
Мужчина мигом подобрался.
– Вот как? Понятно. Прошу вас немедленно покинуть поместье, иначе придется позвать полицейского. У нас не любят мошенников.
Он собрался закрыть дверь у Ирис перед носом, но она успела поставить в проем угол чемодана.
– Я не мошенница! Вот письмо от барона…
Она торопливо запустила руку в карман, забыв, что переложила письмо в сумочку. Чертыхнулась, открыла сумку и начала отчаянно в ней рыться.
– Вот! – Ирис победно протянула письмо мужчине. Он взял его, развернул и принялся читать. По мере чтения складка между его бровей углублялась.
Ирис с тревогой ждала его вердикта. Она опасалась, что ее вот-вот спустят с крыльца пинком.
Мужчина поднял глаза и уставился на гостью. Он молчал, пока пауза не стала неприятно длинной.
– Рекстон, кто там? – послышался мелодичный женский голос. Мужчина – Рекстон – обернулся и почтительно ответил:
– Незнакомая барышня приехала повидаться с господином бароном. Утверждает, что ей не было известно о его кончине.
Ответ прояснил позицию Рекстона в доме. Он слуга – дворецкий или лакей.
За спиной Рекстона раздался слабый вскрик. Затем женщина потребовала:
– Дайте мне взглянуть на девушку!
***
Рекстон бесшумно скользнул вбок, перед Ирис предстала белокурая пожилая женщина в траурном платье. Она прищурила близорукие глаза и растерянно спросила:
– Вы утверждаете, что приходитесь Гвидо родной дочерью?!
– Так утверждает сам барон. Он прислал мне письмо.
Женщина вопросительно взглянула на Рекстона. Тот почтительно протянул ей письмо. Дама приложила к глазам пенсне, которое свисало с ее пояса на цепочке, и уткнулась в послание.
– Это почерк Гвидо, – сказала она неуверенно, и в ее утверждении слышался вопрос.
– Почерк весьма похож, госпожа Эрколе, – подтвердил Рекстон. – Однако осмелюсь заметить, что в столице живут опытные мастера изготовления фальшивок.
– Рекстон, что мне нужно сделать? – продолжала допрашивать госпожа Эрколе. – Я в замешательстве.
– Полагаю, лучшим выходом будет позвать полицейского.
– Вы считаете ее мошенницей?
– Я не лишен таких подозрений, мадам.
Ирис слушала диалог с растущим негодованием.
– Если это подлог, то я тоже стала его жертвой, – сказала резко. Она устала и проголодалась, да и неприятных сюрпризов за последние дни выдалось многовато. На вежливость сил не осталось.
– Уверяю вас, две недели назад я понятия не имела о бароне цу Герике и моем с ним родстве.
Госпожа Эрколе и Рекстон вновь обменялись многозначительными взглядами.
– Рекстон, вы знали, что у Гвидо есть дочь?
– Нет, мадам. Осмелюсь допустить, что дочери у него нет и никогда не было, а эта девушка не та, за кого себя выдает.
– Припоминаю, Гвидо однажды упоминал о дочери и о том, что хочет найти ее, – тихо призналась госпожа Эрколе. – Но подумала, что он шутит, как всегда.
– Так вот, он нашел меня, – прервала ее Ирис. – Какие уж тут шутки?! Я приехала и обнаружила, что мой… отец умер. И я тоже не знаю, что мне делать дальше.
Она спохватилась и добавила тише:
– Глубоко соболезную вашей утрате.
Госпожа Эрколе поджала губы и кивнула.
– Я его сестра, Грета Эрколе. Выходит я… ваша тетя?
– Ну да, вроде того, – брякнула Ирис, растерявшись еще больше. Где ее манеры?
