Судьбу свою найдешь (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна
– А вы… – выпалила она. – Вы любите появляться в самых неожиданных местах!
– Но ведь от этого бывает польза?
Она не ответила, только повела плечом. Ну да, еще бы. Не вмешайся он, неизвестно, чем бы закончилась ее встреча со степняками. А мужчина неожиданно рассмеялся, как будто чем-то теплым и мягким провел по коже. И проговорил:
– Мы почти приехали.
«Как, уже?» – хотелось спросить ей. Но Василиса вовремя спохватилась. Впереди сквозь деревья виднелся частокол бабушкиного терема. И черепа с горящими глазами на пиках. Она повернулась к нему, чтобы поблагодарить и попрощаться, может быть, сказать еще несколько слов.
Ни Кощея, ни его коня рядом уже не было. Она успела заметить только мелькнувший черный вихрь. Нахлынуло внезапное сожаление. Но из потайной двери уже выбежали стражники отпирать ей ворота. А на пороге появилась сама бабушка Яга.
Глава 4
Увидев бабушку, Василиса тут же заторопилась к ней. Потому что бабушка – это безопасность, тепло, защита, вкусная еда. Это – все! Соскочила на землю и утонула в ее объятиях.
И не заметила, каким цепким взглядом старая лесная ведьма Ядвига смотрела в темноту – именно туда, где совсем недавно исчез Кощей. Как ведунья повела бровями и неуловимая усмешка скользнула по ее красивому лицу.
Молоденькой ведьмочке было просто хорошо оттого, что она после всего пережитого наконец-то дома. А бабушка обняла ее одной рукой, другой взяла под уздцы Сивку и завела во двор.
– Пойдем, пойдем. Устала, измаялась, милая, – мягко бормотала бабушка. – Баньку тебе истопить?
Баньку?
– Да, бабулечка! Да… – она поежилась и наморщила носик. – А потом я тебе кое-что расскажу, ладно?
– Ладно, милая, конечно, – кивнула старая ведьма, ласково погладив ее по спине.
Василиса немного смутилась, потому что рассказать ей надо было много чего, а еще надо было подумать, как бы правильно это преподнести. И пользуясь случаем, ускользнула и вернулась к коню. И пока она ходила за переметными сумками, Ядвига обернулась к дюжим прислужникам, голос стал стальным, взгляд тоже.
– Коня расседлать и обтереть хорошенько. А как остынет, засыпать двойную норму зерна. И белого клевера ему. И воды родниковой.
А после снова обернулась к внучке и проговорила с улыбкой:
– Пошли, Васенька, попаришься, отдохнешь. Пирожочки у меня твои любимые, с грибами и с капустой.
И повела ее к терему, стоявшему на высоких деревянных столбах, издали похожих на курьи ноги. По пути сделала знак рукой, и к ним, к самым ногам, спустилась платформа. В обычное время они бы поднялись по длинной витой лестнице, довольно крутой к тому же. Но сейчас Василиса как-то внезапно устала, и сумки вдруг стали ужасно тяжелыми. И потому была очень рада тому, что бабушка решила их слевитировать.
– Ба, а ты научишь меня? – проговорила она, уткнувшись носом в плечо женщины.
– Конечно. Этому и многому другому. Ты книгу захватила? – спросила ведьма Ядвига.
– Да! – тут же оживилась Василиса, а потом вдруг вспомнила, полезла во внутренний карман, вытащила футляр с письмом княгини и протянула бабушке.
– Вот, матушка велела передать. И голубя послать надо!
– Уже послала, – сказала та и спрятала письмо куда-то в один из своих необъятных карманов. – Завтра посмотрю.
А сама вроде бы невзначай спросила:
– А в чем дело-то?
– Ой, я право не знаю, – махнула рукой Василиса. Они к этому времени уже поднялись в бабушкин высокий терем, и она направлялась в свою горницу. – Сегодня столько почтовых птиц было у матушки. Орел прилетал.
– Орел? – переспросила ее ведьма Ядвига. – А что хотел Верховный?
– Не знаю, бабушка, я не успела спросить. Да, и еще была цапля. И матушка карты раскладывала.
– Цапля? И карты? – удивленно протянула та и даже приостановилась. – Хммм.
Но потом сразу опомнилась. Кивнула Василисе и проговорила:
– Ну ладно, ты пока иди, переоденься да поешь с дороги. А я баньку приготовлю.
***
Честно говоря, Василиса была ужасно благодарна бабушке за то, что та не стала с ходу в нее вцепляться и выжимать правду, как это обычно делала матушка. А дала ей спокойно отдохнуть с дороги, поесть и расслабиться.
Потому что она просто не знала, как ей быть.
Рассказать о том, что встретила Кощея на болоте? Да еще про то, как тот легко сумел перейти через порубежный менгир? И надо бы, ведь это означает только одно – охранные руны надо все устанавливать заново. И княгине, если она об этом узнает, очень не понравится!
Но ведь он не вел себя как тать. Ну… разве что немного за ней подглядывал. Но даже при своей политической неграмотности Василиса не могла назвать это враждебным поведением. Или потом. Потом он вообще ее спас. И проводил. Сама бы она ночью дорогу не нашла.
Девушка снова пожалела, что не успела поблагодарить его и попрощаться. Ну и…
Жаль.
В общем, это было сложно.
Но после того, как она попарилась в баньке с медом и росным ладаном, а потом разморенная и разомлевшая отправилась почивать на бабушкины лебяжьи перины, все стало казаться не таким уж сложным и страшным.
Ведь перины-то у бабушки Яги заговоренные, на них сны такие снятся…
И можно подумать до утра, что завтра рассказывать. А утро вечера мудренее…
На этом связные мысли Василисы закончились.
***
Когда молоденькая ведьмочка улеглась спать, лесная ведьма Ядвига, которую обычно кликали не иначе как Яга, вытащила письмо дочери и стала его читать. А после прищурилась. Открыла окно и выглянула наружу.
Там как раз прилетел сторожевой ворон Василисы. Усталый, нахохленный. Немудрено, столько крыльями махал. Сидел, понурившись, на резной кобылке под крышей кровельки над воротами. Как только понял, что Яга на него смотрит, испуганно квохтнул.
– Тю, чисто курица, – усмехнулась себе под нос ведьма и поманила его пальцем: – Иди-ка сюда, милок.
Ворон прилетел, но неохотно. И подходил к столу, за которым сидела Ядвига, неуверенно и бочком.
– Ну, – сказала та, когда он замер против ее лица. – А теперь рассказывай.
И уставилась ему в глаза.
***
К тому моменту, когда бедный ворон осел на столе, жалобно топорща перья, кряхтя и кося глазами, ведьма уже имела полную информацию обо всем, что он видел. Правда, следовало сделать поправку на его личные оценочные суждения.
Ибо птица, она птица и есть, что ей понимать в большой политике.
– Иди, до утра больше не понадобишься, – махнула она рукой, отпуская ворона.
Просто удивительно, с какой скоростью тот умчался. Яга хмыкнула, глядя ему вслед, а потом задумалась. Были у нее и другие источники информации, независимые, так сказать. Постучала пальцами по столу, а потом спустилась вниз и вышла за ворота.
Разумеется, адских псов внутрь за частокол никто не пустил. Иначе не осталось бы ни одной живой птицы на птичнике. Научены горьким опытом, были уже случаи. Как только ведьма вышла наружу, оба пса подбежали и стали ластиться к ней. Она потрепала жутких красноглазых чудовищ по холке и улыбнулась:
– Побегайте, касатики, на свободе, а то Кантемира опять вас запрет. Но прежде…
Надо было послушать и посмотреть их глазами на ситуацию.
Через минуту она отпустила собак и вернулась за частокол. Поднялась к себе в горницу и отправила Кощею вестника с одной простой фразой:
«Видела тебя».
Пусть помучается.
А после со спокойной душой улеглась спать.
***
Из двух бессмертных братьев Кощей был старшим, но в силу своего темного дара и тяжелого характера давно уже жил в добровольной самоизоляции. И даже титул Верховного не носил. Ему это даром не сдалось, пусть величием балуется Дий. Он и при дворе-то появлялся, только когда Дий сбрасывал на него очередное щекотливое дельце.
Вот как в этот раз. Дий вызвал его и заговорил о том, что надо заняться младшей дочерью покойного Василия Болотника. Он ушам своим не поверил. Его аж передернуло.
