Клаудия Грей - Обреченная
Он не мог сказать мне ничего приятнее, и я с удивлением ощутила в горле небольшой комок. Нo я знаю свой долг и знаю, каковы могут быть последствия.
— Миледи хочет, чтобы я отнесла это лично. Но все равно большое спасибо вам, сэр.
Он прикоснулся к фуражке и пошел дальше, выполнять неизвестные мне обязанности, отложенные, чтобы помочь мне. Я торопливо зашагала к трапу первого класса, надеясь, что тот, кто следил за мной, пойдет к третьему. Наверняка какой-нибудь иностранец.
А может быть, это просто воображение играет со мной шутки, выманивая наружу мои страхи. У меня хватает причин нервничать. Это путешествие, эти следующие несколько дней должны полностью изменить всю мою жизнь.
Трап первого класса больше напоминал променад. Люди никуда не спешили, разглядывая окружающих и демонстрируя себя другим. Леди поворачивались то в одну сторону, то в другую, стараясь показать свои широкополые шляпки в самом лучшем свете, и держали в руках зонтики из тонкого кружева, отбрасывающие витые тени. Трости и ботинки джентльменов сверкали. Не будь среди них нескольких слуг, тяжело дышавших под тяжестью своих грузов, это можно было бы принять за показ мод. Мы двигались так медленно, что я даже рискнула на несколько секунд поставить шкатулку. Давая мышцам отдохнуть, я сунула руку в карман платья и стиснула маленький фетровый кошелек, собственноручно сшитый из обрезков. Работать приходилось ночами, а мне разрешали брать к себе на чердак только одну свечу, так что вряд ли этот кошелек был образцом моего швейного мастерства. Но никто его не увидит, кроме меня.
Он увесисто лежал в руке. Несмотря на ткань, я чувствовала тяжесть монет и скольжение банкнот. В течение прошедших полутора лет я экономила каждый грош. Даже утаила фунтовую банкноту, которую нашла на лестнице утром после званого обеда, — здорово при этом рискуя. Если бы кто-нибудь узнал, меня уволили бы тут же.
Я накопила достаточно, чтобы продержаться месяца два. Это не много, но куда больше, чем у меня имелось за всю мою жизнь, с тех пор как я в тринадцать лет бросила школу и поступила на службу. Этого достаточно.
Достаточно для того, чтобы, как только пароход доберется до Соединенных Штатов, я смогла уйти, ускользнуть от леди Регины и миссис Хорн и никогда, никогда не возвращаться назад.
Мы снова зашаркали по трапу, и я подняла шкатулку. Она показалась мне еще тяжелее, чем раньше, но я выдержу. До свободы осталось всего несколько дней.
«Все, что нужно сделать, — это пережить плавание», — думала я, сходя с трапа и ступая на борт парохода «Титаник».
Глава 3
Боже мой, этот пароход прекрасен!
Для пассажиров первого класса проход внутрь корабля начинался от их обеденного зала. Лестница, что вела вниз, превосходила великолепием весь Морклифф. Сверкая полированным деревом, она дважды изящно изгибалась. На площадке стояли изумительной красоты резные часы. Такое предполагаешь увидеть в шикарном особняке, но не на пароходе. Даже ковер цвета беж у меня под ногами толще и мягче, чем любой обюссонский ковер.
Или я слишком наивна? Отправляясь в это путешествие из единственно известной мне жизни, я остро осознавала собственную ограниченность. Так кто я такая, чтобы судить об этом пароходе и его великолепии? Может быть, все это вполне обычно, а мои восторги только показывают всем, какая я невежественная деревенская девчонка.
Но нет. Присмотревшись к окружавшим меня богачам, утонченным и высокомерным, я прочла восхищение в их глазах. Хорошая служанка быстро учится читать по лицам и ловить малейшие изменения в настроении своих хозяев, а здесь такие тонкости и не требовались. Они восхищенно смеялись, удовлетворенно улыбались друг другу и с наслаждением проводили руками по тонкой резьбе перил. «Титаник» производил на них такое же потрясающее впечатление, как на меня. Никто здесь не остался равнодушным к его великолепию…
Погодите. Кое-кто остался. Точнее даже, этих «кое-кого» целых двое.
Сразу за дверью, не замеченные большинством прогуливавшихся пассажиров, стояли два джентльмена. Оба необыкновенно высокие и широкоплечие. Один чуть постарше, пожалуй около тридцати, с бородкой клинышком, черной как смоль… Он очень походил на того мужчину, что прицепился ко мне на улице, хотя я увидела его тогда настолько мельком, что могу и ошибаться. Второй… Его я тоже видела, но уж лицо-то его не забуду никогда. Второй был тот самый вчерашний молодой человек.
Он оказался моложе, чем я думала. Старше меня всего лишь года на четыре или на пять… вероятно, двадцати двух лет? И сейчас, когда мы оказались на свету — светило яркое солнце и сияли элегантные лампы «Титаника» с «морозным» стеклом, — я смогла его как следует разглядеть. Упиться им.
Челюсть крепкая, угловатая, скулы высокие, рельефные. Хорошо очерченный рот, полные губы, каким могла бы позавидовать любая девушка. Широкие плечи, узкие бедра, угадываются крепкие мускулы. Я помню, каким твердым показалось мне его тело, когда он прижал меня к стене. Неукротимо вьющиеся волосы насыщенного каштанового цвета с легким оттенком рыжины, который только подчеркивает его темно-карие глаза, — я никак не могла решить, то ли это его единственный недостаток, то ли главное достоинство. Он не собирал волосы, как сделали бы на его месте большинство джентльменов, а просто распустил свою шевелюру — насколько мне известно, так принято среди художников и богемы. Впрочем, он не похож на представителя богемы и на матроса тоже, как подумала вчера я. Хорошо сшитый костюм говорит о богатстве и привилегиях.
Я замедлила шаг. Шкатулка внезапно перестала казаться мне тяжелой, — во всяком случае, руки больше не болели. Я никак не могла опомниться от того, что вижу его снова, вижу его здесь, не могла преодолеть то мощное воздействие, которое он на меня оказывал.
Мне казалось, что он должен меня заметить, словно та непонятная мощная сила, соединившая нас вчера вечером, взывает к нему так же властно, как и ко мне, но он даже не обернулся. Он и его спутник не замечали ничего вокруг. Они близко склонились друг к другу, будто не желая, чтобы их подслушали. Мой спаситель непроизвольно отодвигался от мужчины с бородкой, словно хотел от него уйти. Но они разговаривали так напряженно! Ссорятся Или сговариваются о чем-то? Я не понимала. А ведь обычно я неплохо догадываюсь, что происходит…
Разговор между ними резко оборвался: спутник моего спасителя, тот самый, с бородкой, посмотрел прямо на меня, будто это он был привязан ко мне, а не его товарищ. Его ледяные голубые глаза едва скользнули по мне, но этого хватило, чтобы меня снова пронзила дрожь.
