Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

***

Ладонь Айлин пойманной птицей замерла в его руке, и Грегор сжал ее чуть сильнее, одинаково боясь и выпустить, и сжать слишком сильно. Как же прекрасна его невеста! Нет, теперь уже его жена! Какое нежное слово… Его драгоценная леди и любовь!

А праздник шел своим чередом, и все было безупречно, именно как он и хотел. Только вот Кэдоган со своим портретом едва все не испортил. Нет бы нарисовать что‑то приличное, как Галлахер! А глядя на картину с качелями, Грегор словно летел в пропасть, и сердце сладко замирало, но стоило подумать, что кто‑то еще увидит его Айлин такой…

«Повешу в своем домашнем кабинете, – подумал он. ‑ Все равно там никто, кроме меня, не бывает. А вот работу Галлахера можно и в галерее Бастельеро выставить, в той части, где не семейные портреты, а просто коллекция картин.» Он снова тихонько пожал пальчики Айлин, подводя ее к месту новобрачной, и с радостью увидел едва заметную улыбку на бледных губках жены. Как же восхитительно она себя держит! С каким великолепным достоинством! Даже на возмутительную выходку Кэдогана бровью не повела, хотя любая женщина почувствовала бы себя оскорбленной. Да, детские забавы в Академии бывают излишне вольными, но все, что там происходит, в стенах Ордена и должно оставаться!

Он опустился рядом с Айлин на свое место во главе стола и постарался незаметно оглядеться. Как и положено на свадьбе, новобрачных усадили посередине небольшого стола, предназначенного для членов семьи и самых почетных гостей. По правую руку от Грегора сел старый лорд Мэрли на правах его старейшего родственника, за ним ‑ лорд Аларик и Люциус со своей женой.

Кузен, как и ожидалось, был исключительно тих и благонравен, подошел с поздравлениями и вообще вел себя с исключительной любезностью. Разумеется, Грегор поставил бы фамильный склеп Бастельеро против общей ямы на кладбище для бедноты, что Люциус не забудет обиду, но… кого волнует, что там думает этот мерзавец, пока ведет себя прилично?

Из кровных родственников Айлин на свадьбе оказались только ее тетка по матери и молодой Ревенгар, но он больше не считался братом невесты, следовательно, лорда Артура усадили с остальными гостями. А место рядом с Айлин заняла королевская чета и уже за ними последней села вдова Арментрот.

Конечно, обычай позволял пригласить остальных дочерей Морхальта, приходившихся Айлин близкой родней, они‑то к Ревенгарам не имели никакого отношения, но… если его невеста не пожелала видеть драгоценных тетушек и кузенов с кузинами на собственной свадьбе, значит, они этого не заслужили. В конце концов, при всех недостатках вдовы Арментрот, лишь она после смерти Дориана побеспокоилась о племяннице, да и сейчас при подготовке к свадьбе повела себя наилучшим образом.

На общем столе лакеи разнесли первую перемену блюд и наполнили бокалы. Грегор окинул взглядом длинный зал, убеждаясь, что все в полном порядке. Как и положено, на самых почетных местах сидели старшие лорды и леди Трех Дюжин, начиная с Аранвенов, и магистры Ордена с супругами, дальше ‑ молодежь и менее знатные гости.

Грегор нашел взглядом подругу Айлин, за которой любезно ухаживал фраганский наставник короля, и сидящего рядом с ними итлийца. Дальний конец стола занимали пятеро вольфгардцев и Вороны, слегка робеющие в таком блестящем обществе. Шестой северянин из уважения к его статусу посла сидел среди Трех Дюжин, между Эдвином Кастельмаро и престарелой вдовой Логенброу, на которую почему‑то косился с изрядной опаской.

Ударил гонг, и церемониймейстер провозгласил:

‑ Лорд Бастельеро пьет здоровье леди Бастельеро!

Грегор поднялся, вдруг совершенно по‑детски испугавшись уронить бокал, или раздавить его в руке, или поперхнуться ‑ в общем, хоть как‑то опозориться.

Зал притих, и Грегор под направленными на него десятками взглядов не нашел ничего лучше, как выдавить пересохшим от волнения горлом:

‑ За самую прекрасную леди на свете…

Поднес бокал к губам и жадно глотнул. Гости выпили, по залу прокатился шум одобрительных возгласов, и стало немного легче. Опустившись на массивный стул с высокой резной спинкой, Грегор как во сне принялся ухаживать за Айлин, но она почти ничего не ела, только отпила положенный этикетом глоток вина и едва притронулась к тушеной оленине.

‑ Осталось совсем немного, дорогая, – склонился к ней Грегор, с жалостью понимая, что бедная девочка наверняка уже устала.

Пышное тяжелое платье, драгоценности, а главное ‑ необходимость выдерживать бесчисленные и бесконечные взгляды, обсуждения и шепотки за спиной. И со всеми держаться любезно, всем улыбаться… А ведь она даже при дворе не была!

‑ Да, милорд, ‑ ровно отозвалась Айлин и произнесла, словно повторяла выученный урок: ‑ Мой ответ вам, потом первая перемена бала. Обязательные два танца ‑ с почетными гостями и жениха с невестой. Потом бокал за здоровье гостей и…

Она запнулась и опустила взгляд, а Грегору захотелось прямо сейчас разогнать всех, кто не дает им с Айлин уединиться. Уберечь ее от любых переживаний и усталости!

И тут гонг ударил второй раз.

‑ Леди Бастельеро пьет здоровье лорда Бастельеро! ‑ провозгласил церемониймейстер.

Айлин поднялась, шурша платьем и сжимая бокал так, что у нее даже пальцы побелели. Грегор вдруг испугался, что стекло не выдержит ‑ у боевиков крепкая хватка, даже у девиц! Страшно подумать, что она может порезать пальцы!

‑ За моего супруга, – негромко и чисто прозвучал ее голос, и Айлин сделала из бокала второй глоток.

Опустилась на свое место, идеально прямая, безупречно утонченная ‑ его отважная девочка!

По залу во второй раз прокатился вал одобрительных разговоров. Гости выпивали, стучали приборами, звенели бокалами, разговоры становились все громче. Снова ударил гонг, безошибочно выбрав момент, когда следовало перейти в бальную залу. Грегор поднялся первым, предложил руку Айлин, и тут с места вскочил вольфгардский посол!

‑ Позволь молвить, славный ярл! ‑ рявкнул он на весь зал, и Грегор мысленно застонал.

Ну что еще?! Сначала умертвив, потом чудом не случившийся скандал с Кэдоганом, теперь‑то что?

‑ Да, милорд посол? ‑ улыбнулся он, подозревая, что улыбка больше напоминает оскал, но северянина такими тонкостями было не смутить.

Гости заинтересованно притихли, а вольфгардец обвел всех торжествующим взглядом и остановил его на Айлин. Грегору немедленно захотелось поставить щит между своей женой и этим дикарем, но он сдержался.

‑ Благодарю славного ярла и прекрасную ярлини за приглашение! ‑ громогласно заявил северянин. ‑ Пусть Волчица пошлет этому дому добра, а новой семье ‑ много детей с хорошей судьбой! Славы, удачи, веселой смерти!

‑ Хой! ‑ проорали с конца стола пятеро северян.

Нет, почему‑то трое. Еще двое куда‑то делись, но Грегору, держащему на лице застывшую любезную улыбку, было не до них. Да хоть бы все вольфгардцы, начиная с посла, прямо сейчас провалились сквозь пол, прямо в знаменитые подвалы Бастельеро!

‑ Прости, ярл, – развел северянин огромными лапищами, – но у нас не принято свадебные дары на стол складывать! Дар должен от сердца к сердцу через руки идти. Уж позволь, мы по‑своему поступим. Коль прекрасная дева‑ярлини пригласила нас на свадьбу, ее и одарим. Сигурд, неси, волчий сын, чего ты там телишься?!

Грегор глубоко вдохнул и выдохнул, смиряясь с происходящим и напоминая себе, что это всего лишь северные обычаи, а так вольфгардцы ведут себя вполне уважительно. Для дикарей! И подумать только, что у него с этими полумедведями общие предки. Очень далекие общие предки!

В дальнем конце зала показались те двое, что пропали из‑за стола, один на вытянутых руках нес большой ларец, второй ‑ что‑то длинное, светлое… Платье?! Нет, шуба…

‑ Вот! ‑ гордо произнес северянин, указывая лапищей. ‑ У вас в лесах такой мех не бегает, за ним надо к нам на север ехать. Носи, прекрасная дева, да вспоминай Ольвара‑ярла из Серых Медведей!

‑ Соболя? ‑ заинтересовался король, с живейшим интересом разглядывая длинную белоснежную шубу, усыпанную черными пятнышками.