Дженнифер Арминтраут - Обсидиан
Помимо того, что я собиралась встретиться с Ди, других планов у меня не было. Я знала, что Деймон на протяжении всего дня постоянно прослеживал за мной, но я отказывалась разрешать ему кружить надо мной на территории собственного дома.
Они говорили, что Аэрумы сильнее в темное время, из-за чего предпочитают атаковать именно ночью. Поэтому в течение дня я ощущала себя вне опасности. Я очень хотела провести обычный день, читая, просматривая блоги и болтая с мамой.
Но только… как-то странно делать обычные вещи, после того, как у тебя на руках оказался секрет неземного масштаба. Теперь мне начинало казаться, что они были просто обязаны делать что-то очень важное: например, предотвращать несчастные случаи, или решать проблему мирового голода, или хотя бы спасать котят, забравшихся на деревья.
Бросив огрызок в мусорную корзину, я теребила кольцо на пальце, разглядывая платья, разложенные на столе. Наверное, у меня не скоро появится возможность одеть хотя бы одно из них на свидание.
Резкий стук в дверь вывел меня из глубокой задумчивости. Пройдя в холл, я увидела на пороге Деймона. Даже одетый в непритязательные джинсы и простую белую рубашку, он выглядел впечатляюще.
Признаться, это выводило из равновесия.
Но что действительно влияло на мою нервную систему, так это его уставший бархатный взгляд, поглощавший меня с ног до головы.
— Хей, — произнесла я.
Он кивнул, не дав мне никакого намека на то, в каком настроении находился.
О, Боже.
— Мм, хочешь зайти?
Он покачал головой.
— Я подумал, может быть, мы куда-нибудь сходим, чем-нибудь займемся.
— Чем-нибудь займемся?
В его глазах блеснула усмешка:
— Да-а, если ты, конечно, не собираешься размещать очередной книжный обзор или возиться в садовой клумбе.
— Ха. Ха. — Я начала закрывать дверь прямо перед его носом. Он протянул руку и без труда остановил дверь, даже не коснувшись ее поверхности.
— Окей. Позволь мне попытаться еще раз. Кэт, не хотела бы ты погулять со мной?
Не очень.
Но мне было крайне любопытно.
К тому же теперь я частично понимала, почему Деймон вел себя так… отвратительно.
Возможно — только возможно — мы могли бы научиться общаться без постоянно возникающего желания вцепиться друг другу в горло.
— Что у тебя на уме?
Деймон оторвался от дверного проема и пожал плечами:
— Пойдем на озеро.
— Хорошо, — вздохнула я. — Обещаю смотреть по сторонам, прежде чем переходить дорогу. — Последовав за ним и стараясь игнорировать его насмешливый взгляд, я решила на всякий случай уточнить:
— Ты ведь не ведешь меня в лес, потому что передумал и решил, что я подвергаю опасности ваш секрет?
Деймон расхохотался во весь голос.
— У тебя параноидальный синдром.
Я фыркнула:
— Да уж, это говорит пришелец, который может зашвырнуть меня в небо, даже не коснувшись пальцем.
— Кэт, я надеюсь, ты не запираешься в своей комнате и не вжимаешься в углы?
Я закатила глаза:
— Нет, Деймон, но спасибо, что удостоверился в моем умственном благополучии.
— Хей, — он вытянул руку вперед, — мне нужно знать, не собираешься ли ты впасть в истерику и в процессе оповестить весь город о том, кто мы есть на самом деле.
— Я думаю, тебе нет необходимости об этом беспокоиться сразу по нескольким причинам, — сухо ответила я.
Деймон бросил на меня многозначительный взгляд.
— Ты знаешь, как много людей поддерживало с нами близкие отношения? Я имею в виду, реально близкие?
Я сделала гримасу. Я понимала, к чему он клонит, и мне это не нравилось.
Его усмешка была глубокой и гортанной.
— И тут появляется маленькая девочка и разоблачает нас. Ты понимаешь, насколько мне трудно просто так взять и... довериться?
— Я не маленькая девочка, и если бы я могла вернуть время вспять, то ни за что на свете не кинулась бы под колеса этого грузовика.
Подобная вероятность никогда раньше не приходила мне в голову, но теперь я по-настоящему задумалась над этим вопросом.
Деймон вздохнул и покачал головой.
— Мы можем манипулировать временем, да. Но это не то, что мы делаем без веской необходимости. К тому же, обычно, это срабатывает только с предстоящим. По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы кто-то поворачивал время вспять.
Я начала опасаться, что мои глаза вот-вот полезут на лоб.
— Господи, ребята, на вашем фоне Супермен выглядит неудачником.
Он улыбнулся, пригнув голову, чтобы избежать низко свисавшую ветку.
— Что ж, я никогда не скажу тебе, что является нашим криптонитом.
— Могу я задать тебе вопрос? — спросила я после нескольких минут молчаливого прохождения покрытой листьями тропы. Когда он кивнул, я сделала глубокий вдох.
— Бетани, та девушка, которая исчезла… она была близка с Доусоном?
Он бросил на меня косой неодобрительный взгляд.
— Да.
— И она узнала о вас?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
— Да.
Я снова взглянула на него. Его лицо оставалось непроницаемым, и он, не отрываясь, смотрел вперед.
— И это стало причиной ее исчезновения?
Снова повисла пауза.
— Да.
Окей. По всей видимости, он собирался давать только односложные ответы.
Замечательно.
— Она кому-то рассказала? Я имею в виду, почему она... должна была исчезнуть?
Деймон тяжело вздохнул:
— Это сложно, Кэт.
«Сложно» означало множество вещей.
— Она... мертва?
Он не ответил.
Я остановилась, чтобы достать острый камешек из сандаля.
— Ты не собираешься мне говорить, верно?
Он улыбнулся с раздражающей невозмутимостью.
— Тогда зачем ты позвал меня на прогулку? — Я вытряхнула гальку и снова надела сандаль на ногу. — Чтобы изображать из себя мистера уклончивость? Получаешь от этого удовольствие, да?
— Ну, это действительно занимательно — наблюдать, как твои щеки загораются всякий раз, когда ты испытываешь досаду.
Я смерила его взглядом.
Деймон усмехнулся и продолжил идти дальше. Мы не проронили больше ни слова, пока не дошли до самого озера. Он дошел до кромки воды и оглянулся назад — туда, где в нескольких шагах от него остановилась я.
— Помимо патологического удовольствия наблюдать, как твое терпение выходит за рамки приличий... я предположил, что у тебя накопились ко мне вопросы.
Да уж, это действительно патология с его стороны, если ему доставляло удовольствие выводить меня из себя. Патология еще более нездоровая, чем тот факт, что мне самой нравилось доводить его до состояния крайнего раздражения.
