Анна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!
Вот теперь я подобралась и впилась взглядом в Ринариона. Что происходит? Какой еще переезд?
— Большие покои рассчитаны на две персоны, — поймав этот взгляд, пояснил правитель. — Там есть отдельные комнаты для встречи всех этих помощниц, портних и прочих ваших женских штучек.
Слова прозвучали хмуро, но настолько буднично, что возникло ощущение, что король с нашей связью смирился. Но это же невозможно! Или…
Я пронаблюдала, как Бирис вскакивает и убегает в явном намерении немедленно передать слова величества магам. На Сарса, который не просто улыбался, а прямо-таки сиял, тоже взглянула. Потом вспомнила новости, которыми нас встретили, и вновь уставилась на Ринара. И подумала — а как бы на месте монарха поступила я?
Да, тот факт, что нас обоих принудили, неприятен, но для королевства мое присутствие, безусловно, во благо. Более того, это прямая выгода, а раз так…
— Не надо, — перебив мою мысль, сказал король. А после нового, на сей раз вопросительного взгляда, пояснил: — Не надо подозревать меня в корысти. Я обещал, что верну тебя домой? Значит, так и поступлю.
Я слегка опешила. Впрочем, нет — удивилась я довольно сильно! И отдельным поводом для удивления стала интонация — не злая, а ворчливая. Категоричности, с которой Ринар говорил о моем возвращении раньше, не осталось. И это опять навело на мысль, что намерения его величества уже не настолько крепки.
Ну и еще одно — после этих слов я в полной мере осознала, что вовсе не являюсь приблудой. Что я не нахлебница, которая пришла покуситься на чужие блага, а человек, который может быть весьма полезен.
Как там «белая шапка» говорила? Утрата дара — это утрата благословения, которая заканчивается печально. Человека постигают огромные неудачи, этакая кара богов. В случае Ринариона неудачи распространяются на все королевство. И удачи, как выясняется, тоже.
Но заподозрить меня в том, что подумала о его, Ринариона, корыстности…
— Ты плохой телепат, — резюмировала я.
Правитель Накаса скептически заломил бровь, а я задумалась снова и быстро поняла, что, невзирая на все рассказы и просмотренный отчет, знаю о приходивших в этот мир попаданцах до неприличного мало. В итоге попросила:
— А можно взглянуть на тот отчет еще раз?
Величество поморщился, но просьбу удовлетворил. Через минуту я снова сидела на диване и внимательно изучала содержимое папки.
Отчет был сводным — то есть содержал некую выжимку из всех, ну или большинства случаев перемещения. И причины, по которым другие люди в этом мире оказались, в отчете тоже нашлись.
Так вот… около половины всех попаданцев очутились тут в момент критической опасности — фактически вместо смерти. А остальные — по-разному.
Кто-то потерялся в жизни настолько, что часто задумывался о самоубийстве. Кто-то остался в родном мире абсолютно один. Кто-то, и таких, согласно статистической таблице, было около десяти процентов, переместился без всяких причин.
Второй момент — метки. Я вчитывалась предельно внимательно, но упоминаний о поставленных при переходе метках не нашла.
Третье — вернуться в родной мир (ну или просто переместиться из этого) удавалось единицам. Только каких-то четких критериев, какой-то закономерности, показывающей, кто именно может вернуться, в отчете не было. В смысле, не указывалось.
Все вместе привело к закономерному вопросу:
— А отчета по меткам у тебя случайно нет?
— Что именно тебя интересует? — отозвался Ринар.
Озвучивать вообще-то не хотелось, но так как предоставлять отчет величество явно не собирался, пришлось сказать:
— Я правильно понимаю, что я единственная перемещенка, которую печатью на ауре наградили?
— Правильно, — буркнул монарх, помедлив.
— То есть прежде подобные печати только на местных леди появлялись?
— Не только на леди, — поправил Ринарион. — Метка может проявиться на ауре любого человека независимо от социального статуса или пола.
Ага…
— А жители вашего мира когда-нибудь в другие миры уходили? В частности, жители с метками?
Величество поджал губы и отрицательно качнул головой. Ну а я…
— Но если прецедентов не было, тогда с чего вы взяли, что после того, как я перейду в родной мир, метка исчезнет?
— Разрыв станет слишком большим, — сообщил Ринар, только я от этих слов отмахнулась.
— С чего вы это взяли? — повторила с нажимом.
Правитель Накаса привычно скривился. Отбросил перо, которое все это время в руках держал, и, откинувшись на спинку кресла, просветил:
— Это вывод, к которому пришли наши специалисты, когда вопрос рассматривали. Теоретическое изыскание, сделанное на основании множества факторов. Мнение, достойное доверия.
Блин, вот именно теорий нам и не хватало!
Не выдержав, я тоже на спинку дивана откинулась и устало прикрыла глаза. Что, если эта теория неверна? Что, если на практике все совершенно иначе будет? Ну и еще… кто все-таки даст гарантию, что я именно в родной мир перейду, а не в другое, менее приятное место?
Озвучить последний вопрос пока не решилась, а вот первые два — хотела. Но Сарс оказался быстрей.
— Ваше величество, простите, но если вдруг не получится? — утратив всякую веселость, выдохнул он. — Вдруг храмовники ошиблись?
Встревать в чужие разговоры, конечно, невежливо, но втыка за наглость королевский помощник не получил. Правда, настроение Ринара резко ухудшилось, и вместо внятного ответа мы услышали:
— Разберемся.
Как ни странно, но лично меня это заявление удовлетворило. А вот вопрос гарантий я, подумав, все-таки оставила на потом. Но твердо решила — если будет хотя бы малейшее сомнение, от перехода откажусь! Просто чего ждать от мира Ринариона, примерно представляю, а знакомиться со следующим категорически не хочу.
Подумала и лишь спустя пару минут поняла: мой «поиск истины» не только с вопросом безопасности связан… Кажется или я начинаю искать лазейку? Кажется или я реально придумываю повод остаться тут?
Впрочем, как ни посмотри, а риск все-таки присутствует, причем для обеих сторон. Ведь если теоретики ошиблись, то его величество потеряет божественное благословение, и тогда…
Воображать, что случится, не хотелось. Спрашивать об исторических примерах — тоже. Просто подобные вопросы могли натолкнуть Ринариона на мысль о том, что я как бы и не против остаться.
А признаваться не хотелось. В чем угодно, кроме этого! Во-первых, я и сама еще не верила, а во-вторых, навязываться не привыкла.
Так что нет. Никаких попыток порассуждать и никаких признаний. Пусть события развиваются так, как развиваются. А дальше — посмотрим.
