Ольга Резниченко - Друзья
— Прости, что уехал.
Нужно было сразу позвонить мне.
(несмело посмотрела в его глаза)
— Фернандо приходил…
(короткая, выжидающая пауза)
— Я знаю. Видел… его в холе.
(невольно замялась, заикнулась я от удивления, поперхнувшись слюной)
— О…
— Он меня не видел, и мы с ним не говорили, если… ты об этом… думаешь,
хочешь спросить.
— Н-не, не то. Марат…
Он,
(глубокий вдох — попытка сдержать всхлипы, нормально говорить)
Он поставил мне условие…
— Какое?
(невольно нахмурились брови, отстранил меня от себя, чтобы отчетливо видеть мои эмоции, мимику)
— Да не важно… какое. Я на него никогда не пойду, не соглашусь.
Но… Ферн мне теперь угрожает… забрать малыша.
— ЧТО???
(скривилась, несмело пожала плечами)
— Вот и я о том. Но… теперь даже… не знаю, что делать.
(вдруг рассмеялся)
— Патти, да ни один здравомыслящий судья на это не согласиться.
— Но… вдруг. И потом, что я? — торгашка на рынке, живу у друга…
— Черт, Патти, работа на рынке — такая же работа, как и везде.
Живешь у друга?… и что? — если проблема в этом — ты всегда можешь вернуться к матери, и жить там, в своей квартире,
Но, не забывай, что и друг, этот твой, между прочим, вполне может себе позволить, налегке, купить еще с десяток таких квартир и подарить их тебе. И как только станет вопрос об этом — я сразу так и поступлю. Будет у тебя… свой дом. Будет.
Так что успокойся — и с материальной стороной у нас всё отлично, и с моральной — ты… приличная девушка, не пьешь, не куришь, не балуешься наркотиками,
… отличная хозяйка,
Я, твоя мать, Эльза, да даже соседи, — все подтвердим, что ты — отличный человек.
… и выйдет из тебя прекрасная, заботливая, любящая мать. Пример для подражания… многим.
— Но он начнет рассказывать, что за квартиру твою, и за все подарки я, плачу тебе… сексом.
(расхохотался)
— Да уж… не зря говорят, чтобы по себе не судили. Жаль, что ему это — не дошло.
Патти, маленькая моя. Я тебе обещаю, клянусь, у этого дурака ничего не выйдет. Пусть ходит, кричит, угрожает — дотрандится, что просто… я его заткну раз и навсегда.
— Марат…
(от шока я даже побледнела)
— Судебный запрет, Патти. Судебный.
Хотя… и то, что ты подумала — неплохой вариант.
(невольно рассмеялся)
— Плохой. Очень плохой. Пусть лучше сам, по-своему, сдохнет, чем тебя еще запятнит.
(сжал, крепко сжал в своих объятиях)
— Всё будет хорошо. И тебя, и твоего сынишку — я вас защищу.
(невольно обвисла, расслабилась…. уткнулась носом в шею и замерла)
— Как бы… хотелось, чтобы прошлое… просто исчезло. Всё — исчезло. Начать с нуля.
Новая жизнь. Где только… мы… втроем.
Ну, и мама с Эльзой.
…
— А, хочешь? — вдруг резко отстранил меня от себя, взгляд в глаза. — Хочешь, уедем? Хотя бы на время. Пока не родишь? Ну, или…
— Куда?
(хотя, по сути, мне это было уже не важно…
уехать, уехать, УЕХАТЬ!!!!!!!! долой… но только вместе с Маратом)
— Не знаю, куда хочешь: другой город, другая страна, другой материк.
(невольно улыбнулся)
Предложил бы даже другую планету, да, боюсь, что не согласишься.
(рассмеялась)
— А чего? С радостью… Но, думаю, и другой город вполне подойдет.
— А, может, Италия? Или хочешь, поедем в Париж? В Лондон?… а может, хочешь какой провинциальный городок? А?
— Не знаю, не знаю, Марат — куда угодно увези меня. Лишь бы… подальше от этого дурдома.
Но…
(вдруг вспомнила)
А… как же твой бизнес? Как же… клубы…?
— Дай мне недельку. Я всё устрою. Я передам все управление на своих замов. Буду на расстоянии следить. И мы уедем. Чтобы ты больше не нервничала. Не переживала. Наконец-то смогла расслабиться и жить дальше…
(невольно улыбаюсь от счастья,
глубокий вдох — и сильнее прижалась к его груди)
— Марат, если я сейчас размечтаюсь — то уже остановиться не смогу…
— Это не мечты, Патти, — нежно провел по волосам, короткий поцелуй в висок, — Это — наше будущее, в котором всё будет… хорошо.
Только никому об этом пока не говори, просто, поставим потом перед фактом. Не хочу…. чтобы тебя еще и по этому факту… лишний раз терроризировали. Идет?
— Идет.
Глава Пятьдесят Пятая
Я давно уже намекала Эльзе искать себе помощницу, а теперь пришлось с уверенностью заявить: я иду в декрет, так что, дорогая, больше на рынке торговать не буду.
Стоит ли передавать все те тирады, что раздались в мою сторону, о том как же я разленилась, расцацкалась сама с собой. Мол, раньше… и в поле рожали…
Бла, бла, бла…
И во всем виноват Марат: меня сбаламутил "хорошей жизнью", и теперь старые законы нипочем. И что в лень окунуться легко, а вот назад вынырнуть — едва ли возможно.
В общем, что рассказывать, передавать. Думаю, любой, и даже я, в том числе, толкала бы подобную речь, видя как портиться человек. Но, елки-палки, не ради себя творю же всё это! (или ради себя тоже?)
Я хочу спокойно выносить ребенка, родить его здоровеньким и крепеньким, а вот рынок, базар — это ничто иное, как котел страстей, и не в пользу позитива и радости. Тяжело…
… что бы не говорили, а работа с людьми, особенно в условиях, где каждый второй считает себя выше тебя, едва ли может носить имя "человеческая"…
В неделе — семь дней. В стуках — двадцать четыре часа.
Неужели? Кто такую чушь выдумал?
… отныне я не верю в эти константы. Чес слово, время либо остановилось, либо его хвост кто-то нагло защемил в дверях — и оно растянулось до неузнаваемости…
…
— Марат, так мы честно уедем? Да? Честно??
Подобные вопросы едва ли не зомбировали (доводили если не до нервоза, то до полного равнодушия и апатии уж точно)… моего Дюана,
— что же, простите, у меня не хватало ни сил, ни терпения сдерживаться.
Если и не мигом собрать вещи — и укатить долой, то хотя бы обещания… согревали душу.
…
— Марат, — и снова я веду эту больную песню, вместо того, чтобы следить за развитием сюжета фильма.
— Да, Патти?
— А где мы там будем жить?
— Мы же уже это обсуждали.
