Нелли Макфазер - Заклятье луны
– Значит, это вы! – Эннабел отпрянула и встала по другую сторону статуи, за скамейкой.
– Итак, вы узнали, кто скрывается под маской Фалькона! – притворно посетовал Лансфорд. – Надеюсь, вы не раскроете мой секрет?
– Вы не Фалькон, – с ненавистью произнесла Эннабел. – Он джентльмен, а вы, даже играя его роль, так и остались презренным существом, распутным самцом и мерзавцем, каким были всегда.
– Следи за своим языком, девчонка, – тихо предупредил Дерек. – Я не успел выудить из тебя все, что ты знаешь, и не выяснил, где найти преступника из-за того, что твоя красота спутала мои планы.
– Я ничего не расскажу. Но даже если бы и знала что-то, то предпочла бы умереть.
– Возможно, так и будет, если продолжишь водить знакомство с преступниками. – Лансфорд стал обходить скамейку, и Эннабел отошла подальше. – Ну же, хватит скромничать, красавица! Изабелла, не строй из себя невинную девственницу! Без сомнения, ты спала уже с Фальконом, да и Шеффилд, конечно, не пропустил такой лакомый кусочек. Я не удивлюсь, если и твой кузен покувыркался с тобой в постели.
Ну, это уже слишком! Эннабел перепрыгнула через скамейку и бросилась на своего мучителя. Потрясенный неожиданным нападением, Лансфорд не успел отреагировать. Девушка ногтями вцепилась в его щеку, но Дерек опомнился, схватил ее за руки и отшвырнул в сторону. Отирая ладонью кровь с расцарапанной щеки, Лансфорд посмотрел на лежащую на земле Эннабел, которая все еще не могла отдышаться после столь сокрушительного удара.
– Сука! Я должен был убить тебя за все, но не стану, потому что надеюсь переспать с тобой прежде. И я позабочусь о том, чтобы ты собственными глазами увидела, как твой проклятый Фалькон будет болтаться на виселице, а твои драгоценные Джереми и Тримейн будут смотреть этот спектакль из окон тюремной камеры, зная, что следующие – они.
Эннабел попыталась подняться, но ее дыхание еще не восстановилось.
– Что вы собираетесь делать? – с трудом спросила она.
– Собираюсь оставить тебя здесь, чтобы ты металась в поисках выхода, как маленькая мышка, угодившая в мышеловку. – Лансфорд пошел к выходу из лабиринта, подбирая по пути жемчужинки.
Эннабел сидела, прижавшись к стене, и слышала его смех, смех маньяка, затихающий по мере того, как Дерек приближался к выходу.
«Не паникуй», – сказала себе Эннабел. Наконец ей удалось собраться с силами и подняться на ноги. Можешь вспомнить, как шла сюда, если хорошенько подумаешь.
Легко сказать, да трудно сделать. Эннабел шла по коридору и пыталась вспомнить, из какого перехода она вышла к центру лабиринта.
– Я вышла с правой стороны. Да, но это было, когда я шла к центру, значит, нужно изменить направление и повернуть налево.
После нескольких неудачных попыток Эннабел опустилась на землю и заплакала.
Как сказал Лансфорд, такая же беспомощная, как мышь в мышеловке.
Мышь.
Эннабел выпрямилась. Разговор с Шеффилдом… Что рассказывал ей Тримейн о ключе к лабиринту? «Всегда держись левой стороны», – говорил он.
– Конечно! – Эннабел вскочила на ноги.
Ее вера и энергия воскресли, и, касаясь рукой правой стены, девушка уверенно направилась к выходу.
Несколько минут спустя она вышла из лабиринта и опустилась на землю. Вдруг Эннабел увидела свет в комнате Тримейна и услышала возбужденные голоса на балконе. Разобрав, что речь шла о ней, девушка поднялась и крикнула:
– Джереми, Трей! Я здесь, у лабиринта!
Тримейн перепрыгнул через перила балкона, подбежал к ней и, заключив девушку в нежные объятия, что-то ласково ей говорил и гладил по голове. Джереми прибежал через несколько секунд. Несмотря на смертельную усталость, Эннабел слышала, как Тримейн снова и снова повторял:
– О, моя дорогая, если бы ты знала, какие ужасные мысли приходили мне в голову, когда мы с братом вернулись домой и увидели, что ты исчезла. – Ласково успокаивая девушку, он целовал ее щеки, глаза, губы. Эннабел слушала его и улыбалась. – А потом, когда Тодд рассказал мне про записку… Маленькая дурочка, зачем ты пошла в лабиринт одна? Мы хотели идти туда, но услышали твой голос.
Джереми так волновался, что его голубые глаза казались совсем черными.
– Что заставило тебя пойти туда в такой час?
– Записка. Я думала, она от Фалькона. В ней говорилось, что вы попали в беду, и вам нужна моя помощь.
Тримейн посмотрел на Джереми, его челюсти и кулаки были крепко сжаты.
– Это мерзавец Лансфорд? – спросил он. – Ведь это он приходил сюда?
Эннабел испугалась, представив, что они могут о ней подумать.
– Но, Трей… я же не знала. О, Боже, ты ведь не думаешь, что я могу быть с ним в сговоре? Джереми! Скажи мне, что вы не думаете так обо мне!
– После того, как мы увидели тебя в таком состоянии… Эти синяки… – голос Джереми дрогнул. – Нет, кузина, я уверен, что бы Трей ни думал о тебе и Лансфорде, сейчас он изменил свое мнение.
– Где вы были? – спросила Эннабел. – Я так волновалась за вас! А потом, когда получила эту записку…
– Нас мало убить за то, что мы не дали тебе знать! – сказал Тримейн. – У нас были проблемы в Уолтеме с чрезмерно усердными радикалами, которые могли бы погубить все движение. О, Изабелла, мне так жаль! – он сильнее обнял девушку, и они пошли в замок. – Этот мерзавец Лансфорд заплатит за все! Он уже и так натворил много бед, но эта станет последней.
И Мод, и Греймалкин суетились по дому, выполняя поручения, пока Тримейн и Джереми обсуждали то, что произошло.
– Мы не можем позволить Лансфорду уйти. – Суровое лицо Тримейна все еще было запачкано сажей.
В поле, близ Уолтема, они с братом потушили пожар.
– На этот раз мерзавец зашел слишком далеко. Изображать из себя Фалькона! – Тримейн с такой силой ударил кулаком по каминной полке, что Джереми вздрогнул. – И посмел напасть на беззащитную женщину! Постой! – Разорванное платье Фелиции и красные пятна на ее плечах…
Теперь он понял все. Шеффилд медленно повернулся и невидящим взглядом уставился на сводного брата, перебирая в уме факты и события, которые давно могли бы привести его к разгадке тайны, если бы он придал им значение раньше.
– А ведь связная Лансфорда – не Изабелла.
– Трей, что ты говоришь? Как ты мог подумать такое о моей кузине?
– Это длинная история, брат, и не очень приятная. Но теперь все сходится, и леди Фенмор придется ответить на несколько вопросов. Я вернусь через час. Присматривай за Изабеллой и проследи, чтобы у нее было все, что нужно.
– Куда ты идешь?
Не ответив, Тримейн выскочил за дверь и оседлал Мордрида.
– Боже мой, вы что, не знаете, который час? – Ньютон Фенмор стоял в дверях своего дома, которые минуту назад его сосед едва не снес. – Я порядочный человек, Шеффилд, и мне не нравится, что вы врываетесь в мой дом ночью и будите мою семью.
