Людмила Сурская - Шумеры
— Уф! Вы меня, голубушка, до полусмерти напугали.
— Что со мной было?
— Переутомление похоже. Я говорил нечего шастать. Сознание потеряли.
— Извините. Сейчас всё пройдёт. Что мы тут делали?
— Гуляли.
— Мы о чём-то говорили…
— Молчали, как рыбы. Идти можешь?
— Да.
— А ну не форси и берись под локоток.
— Хорошо.
— Ты страх как сентиментальна. Очень обострённо воспринимаешь окружающий мир и долго переживаешь какие-то эпизоды или ситуации.
— Куда же деваться — это удел тонкокожих людей, — вздохнула она.
— Как ты борешься с подступающей хандрой? — продолжал он допрос.
Она не чувствуя в его словах и тоне ничего плохого отвечала:
— Смотрю любимые фильмы или читаю греющие душу книги.
— Элементарный бабий ход… — раскритиковал он в пух и прах её метод.
Тогда она рискнула на встречный вопрос:
— А вы?
— Вожусь с такими бестолковыми барышнями, как ты, — съехал от ответа он.
Получив исчерпывающий ответ, ещё и такой душевный. Люда замолчала и больше не лезла в диалог. «И так доставила ему беспокойство с головой, а он деловой малый».
Сославшись на её плохое самочувствие, он даже не остался ночевать в Кракове. Рассчитавшись с гостиницей и взяв билеты на ближний же рейс, они вернулись к себе. Посадив её в такси, отправил домой. Притихшая Людка не возражала.
— Вечер, езжайте домой и вам надо выспаться. — Посоветовал он ей официально.
«Не такой уж он зануда. И повёл себя по — джентельменски. Перепугался, правда, и почему-то скрыл от меня истинное положение вещей. Только что-то держит его в рамках, возможно должность и возраст». — Думала она, мчась по ночному городу, мечтая добраться до диванчика, разложить его и завалиться спать. Она ещё шла по ступеням подъезда, как позвонил Эдик. Обрадовавшись её возвращению, попросил разрешения зайти. Люда предупредила, что дома ни крошки и она ужасно устала. Ответ звенел заботой и нежностью:
— Малыш, я всё принесу. Ты отдыхай. Чего-нибудь особенного хочется?
Она подумала и заказала:
— Мандарин только кисло — сладких.
— Хорошо.
20
Ей снился замок, она с братьями по берегу Вислы, бегут навстречу возвращающемуся отцу. Как хорошо и радостно ей было на руках у него, как любили друг друга и оба вместе её братья. Но почему так всё случилось потом. Как мог Лех убить Крака из-за власти? Что-то здесь не так. Ангел покружи над местом охоты. Я так и знала… Заговор. Пытаясь контролировать власть, а Крак не прислушивался к его советам, дуг отца просто подстроил убийство Крака. Но, что дальше? Лех тоже оказался строптивым, свалив на него убийство, он убрал и его, усадив на трон Ванду. Женщиной проще манипулировать. Но порода Краков оказалась не слаба даже в женщинах. Она была хитрее и жёще братьев. Тогда придумали, как избавится и от неё. Вызвали хитростью к любимому и утопили. Всё совсем не так, как казалось сначала. Почему же засело в голове, что она топилась? Ага всё так и было. Он женился. Его принудили, а её не покидала обида, она даже подумывала, что неплохо было бы утопиться, но Ванда переборола себя. Тогда ей помогли. Что ж потом было с троном? Крыло Ангела качнулось и она опустила голову вниз, пытаясь рассмотреть. Увидела дворец и 20 восседающих воевод решали судьбу Польского панства. Но между ними нет ладу, они ругаются. Это конец, растащат землю Польскую, ослабят бранью своей или до власти придёт тот, кто с таким остервенением, убийствами до неё рвался и именно его сейчас выберут они… Туман на самом интригующем месте рассеялся, она очнулась от настойчивых постукиваний Эдика по щекам.
— Что не так, ты так стонала?
— Всё так. Ванда не топилась и братоубийства не было. Их просто всех троих одна сволочь убрала с дороги.
— Страх какой. Тебе снились кошмары.
— Всё нормально.
— Ты почему так быстро вернулась, смысл какой был, гонять туда сюда.
— Генеральный так решил.
— Он что сумасшедший.
— Нет, по-моему, это он из-за меня свернул командировку.
— Как так, что произошло?
— В одной из жизней, я была панной Вандой. Попав на то место, где я жила и умерла, что-то во мне щёлкнуло. Время прошлое и настоящее свело надо мной бег часов. Всё кончилось бы трагично для меня, не поймай меня генеральный. Правда, мне об этом он предпочёл не говорить почему-то.
— Что ж он тебе сказал?
— Упала в обморок. Я, конечно, вспомнила в самолёте всё, но ему не сказала. Мне даже показалось, что он не совсем уж свинюшка.
Он принципиально отодвинулся и недовольно воскликнул.
— Вот как! Может, он тебе ещё и понравился?
Вопрос смутил Люду. Она сама не знала. Быстрого поиска ответа не вышло, и она попыталась уйти от него.
— Я есть хочу, ты обещал принести ужин.
Он не настаивал и даже принял её направление.
— Полежи, я разогрею. Только не нырни ещё в какой-нибудь сон, Где ты была Жанной, де, Арк, и где тебе отхрякают не чихнув голову. Смех смехом, но ты из случившегося, сделай выводы. Не помня своего прошлого, не лезь в опасные места старины. На место гибели и рождения этой воительницы ты точно не поедешь. Генерального рядом может не оказаться и чем чёрт не шутит, музейный инвентарь палача саданёт по твоей тоненькой шейке. Чего там бить-то, чирк и нет…
Сморщив от неудовольствия носик она оборвала его страшилки:
— Ох, иди уж грей свои деликатесы и не стращай меня.
Полный возмущения он стукнул ладонью себя по лбу:
— О чём я, вообще-то, говорю бред какой-то. Ещё немного и я с тобой свихнусь. Точно во всех этих призраков поверю.
Теперь она уже рассмеялась:
— Иди, а то я начну жевать тебе ухо.
— Давай я скормлю тебе мандаринчик и ты немного потерпишь… — Его руки, вложив ей в пальчики очищенный мандарин, скользнули под тонкий трикотаж сорочки. — Я безумно скучал. А ты про какую-то еду ведёшь разговор. — Пальцы сильнее обычного сжали её грудь и заскользили по животу вниз. — С ума сойти всё плачет, ты ждала меня. Золотко, сейчас, сейчас…, потерпи немного, — его горячий шёпот сделался бессвязным и Люда изловчившись, поймала, чтоб не мучился зазря, в плен его рот.
Уплетая позже ужин и слизывая свалившийся с её вилки в темноте на голую высокую грудь соус. Он усмехнулся:
— Если б ты только знала, сколько раз я мечтал вот так лизнуть её, когда ты стоишь в тонкой прилично обтягивающей тебя кофточке рядом.
— Что? Ты ездишь со мной в метро? Значит, стоишь рядом в очереди в магазине? Я не знаю, что и подумать… Это не честно. Теперь я буду всех подозревать и ко всем цепляться. Дорогой, давай покончим с прятками. — Заканючила она.
