Кейти Макалистер - Много шума вокруг вампиров
А в вампов ты почему не стрелял?
Зачем? Это просто разозлило бы их.
Брат Эйлвин очевидно вышел из оцепенения, выпрямился и уставился на Алека.
– Ты умрешь за это...
Алек снова выстрелил, на этот раз в ногу. Брат Эйлвин отскочил в сторону, его нога подогнулась.
– Ты можешь убить мастера личей? – спросила я, наблюдая, как брат Эйлвин уставился на свою ногу.
– Нет, но могу ненадолго вывести его из строя, – ответил Алек, он был полон решимости защитить меня, чего бы это ни стоило.
– Кристоф?
Любовь расцветала во мне. Я больше не могла отрицать того, что я испытывала к нему, к этому кровососущему злодею, этому ночному существу, совершенно очаровательному, сексуальному, как грех мужчине, который буквально готов отдать свою жизнь, чтобы защитить меня.
Вздохнув, Кристоф достал маленький пистолет.
– Невыносимо! – закричал брат Эйлвин, – Со мной не...
Кристоф выстрелил в другую ногу.
– Хватит! – кричал Эйлвин, падая на пол, – Хватит стрелять в меня! Со мной нельзя так обращаться! Я сильный мастер личей, владелец трех Орудий Баэля и... ох, черт, я не чувствую левой ноги. Брат Антон, помоги мне присесть, чтобы я мог уничтожить этих Темных.
– Это почти как смотреть сцену с черным рыцарем из фильма «Монти Пайтон и Священный Грааль»[5], – прокомментировала я и посмотрела на вампиров, которые подпирали стену, они тоже с интересом наблюдали за разворачивающимися событиями..
Сцена о встрече короля Артура с Чёрным рыцарем считается одним из самых запоминающихся эпизодов фильма и одним из классических примеров применяемого в комедии положений приёма, когда стандартный ход событий принимает неожиданное направление или сильно преувеличивается.
– Эй, брат, это всего лишь мелкие раны, – согласилась Пия.
– Схватите их! – сказал брат Эйлвин, махнув рукой в нашу сторону, один из монахов приподнял его и не очень аккуратно усадил на то, что когда-то, скорее всего, было стулом.
Остальные девятнадцать монахов пошли к нам, но остановились, когда Алек с Кристофом навели на них пистолеты.
– У нас достаточно пуль, чтобы раскрошить кости и в ваших ногах, – сказал Алек армии, – вы до нас не сможете дойти.
Монахи посмотрели на вампиров, затем на свои мечи, затем на брата Эйлвина и опять на нас.
Алек улыбнулся.
Монахи сгруппировались и вышли из комнаты.
– Стойте! – вопил брат Эйлвин, с яростью глядя как они уходят, – Я не приказывал вам уходить! Вы не можете... Сейчас произойдет величайший момент в истории личей! Вернитесь! Приказываю разрушить Темных! Да что такое пара раздробленных костей, когда дело касается... Проклятье! Вы трусы! Вернитесь!
– Я предупреждала, что армия из личей плохая идея, – сказала Салли, и в этот момент в комнату вошли две женщины, – у них нет силы воли, ни у одного, а коллективно они вообще как стадо баранов. Но сейчас, думаю, ты понимаешь, какой мудрый совет я тебе дала? Боже, от твоей крови останется пятно на полу. Лучше останови ее. Джейн, милая, как я рада тебя видеть. Это новый дизайн футболок? Отправь мне парочку, я заставлю моих слуг носить их.
– Ты! – с ненавистью глядя на Джейн, прошипел брат Эйлвин, – Я должен был догадаться, что ты узнала об Орудиях. Нет, брат Антон, нет же! Другая нога! Та из которой льется кровь, перевяжи ее, чтобы я мог встать и применить Орудия.
– Применить? – Джейн выглядела растерянной, она огляделась, – Привет всем. Эмм... Это что какая-то конвенция Темных?
– Орудия? Во множественном числе? – переспросила Элеонора, на ней была футболка с надписью «личи рулят, а вы пускайте слюни», она нахмурилась, глядя на Салли, – Могу поклясться, что знаю тебя.
Похлопав ресницами, Салли пожала плечами, но ничего не ответила.
Отлично, брат Эйлвин подсказал Джейн, что нас можно использовать. Алек, ты можешь еще раз выстрелить в него?
Я бы с удовольствием, но это бессмысленно. Я хотел спугнуть монахов и обездвижить его, на некоторое время. Думаю, Джейн не представляет для нас угрозы.
Кажется я уловила отголосок мысли, что с Элеонорой дело обстоит иначе, но не была уверена. Может это мой дьяволенок подначивал.
– У тебя Орудия Баэля? – спросила Джейн у брата Эйлвина.
Казалось, он был зол на себя, и оттолкнул монаха, который пытался перевязать рану на его ноге.
– Да. Ты должна преклоняться передо мной и молить о моей благосклонности.
– О ради всего... нет ни у кого Орудий, – возразила я и подошла к Алеку.
Возлюбленная, пожалуйста, держись позади, чтобы я мог защитить тебя.
Пф. Я чертово Орудие. Это я смогу защитить тебя.Похвасталась я.
Он мысленно вздохнул и притянул к себе, я растаяла. В его объятьях я чувствовала себя в безопасности и невероятно счастливой.
Черт, Алек, я рехнулась и влюбилась в тебя.
Он замер.
Ты ... что?
Ты слышал меня.
От гнева и желания его глаза мерцали зеленым светом.
– И ты решила сказать мне об этом сейчас? Именно сейчас? – Он махнул пистолетом в сторону личей, – Ты не могла дождаться, пока мы останемся наедине?
– Что сказать? – спросила Пия.
Кристоф стрельнул в нее убийственным взглядом.
– Ах это! – Она захихикала и подняла большие пальцы вверх в знак одобрения, – Так рада за вас. Пригласите нас на свадьбу? Кристоф не хотел на мне женится, говорил это глупость и для темных совсем не имеет значения, но, в конце концов, сдался, иначе моя семья выпотрошила бы его.
Кристоф подкатил глаза и прошептал ей что-то на ушко. Она снова захихикала.
Я выжидательно смотрела на Алека.
– Я буду счастлив жениться на тебе и провести обычную церемонию для смертных.
– В церкви? – уточнила я, – Моя семья, такая же, как у Пии, они помешаны на свадьбах.
– В церкви, – обреченно согласился он.
– Свадьба! – воскликнула Салли, хлопая в ладоши, – Обожаю свадьбы! Я должна сделать тебе прическу и макияж. Когда Мэй, призрак-двойник, милейшая пара виверна, выходила замуж, я занималась ее прической и макияжем, выглядела она великолепно. Несмотря на то, что Магот заставил ее надеть на свадьбу, ты же знаешь, какими бывают мужчины, свадьба для них не представляет никакого интереса, если только невеста не в мехах и коже.
Если ты планируешь заставить меня надеть ...
Не волнуйся, у меня совсем другой вкус, хотя если ты захочешь прийти полуголой в мехах и коже я возражать не буду.
Я ущипнула его и мы взялись за руки.
– Я так растеряна, – сказала Джейн Элеоноре.
– А я нет, к сожалению, – ответила она, убийственно посмотрев на Алека, – Хотя почему все Орудия в одном месте, понять не могу. Это безрассудство.
