Крыло дракона (СИ) - Орлова Оксана

И всё же он старается делать всё, что в его силах и продолжает приходить к одиноким драконам, даже когда они говорят с ним сквозь зубы и принимают помощь через усилие. Намир то и дело вызывает к себе Леона и осматривает его. Принц всякий раз качает головой, не зная, как помочь этим двоим. С Зарой он не встречается, так как драконша не желает ни с кем общаться, оплакивая свой поступок. Холин отстроил дом Леона, и супружеская пара перебрались из дома Тианы туда, так говорят, кто видел, Аметисту пришлось нести супругу на спине, так расстроена была Рубин.

Однажды во время завтрака во дворец пришёл Дамир с матерью. Принцесса Тэйла всегда относилась к мальчикам так, словно они оба — её сыновья, и материнскую ласку Второй Наследник познал в объятиях именно этой тётушки. Принцесса Тэйла мягко посмотрела на Намира и предложила:

— Давай проведём заклинание поиска. Ты должен успокоиться и что-то решать с ответственностью за королевство.

Но ИО короля знает, что это заклинание отнимает слишком много сил, поэтому не желает тратить на свои проблемы чужую магию, которая, возможно, им вскоре пригодится, чтобы спастись в разрушающемся мире.

— Тётушка, но это может обессилить нас всех! — отворачивался принц, пряча слёзы.

— Намир, это не страшно. Если мы не сможем спасти королевство, то… А так ты узнаешь правду о своём отце. Не надо откладывать, начнём.

Женщина расстелила перед собой платок, махнула рукавом, и на полотне проступила карта королевства. Она взяла обоих парней за руки и начала читать заклинание. Вены на руках кузенов посинели, наполняясь магией. Вскоре на карте выявилось яркое пятно, оповещая присутствующих, что объект найден живым и вполне себе здоровым!

Намир охнул. Дамир посмотрел на него с привычной надменностью. Парни поблагодарили волшебницу, создали портал и молча ушли в него. Как они сами об этом не подумали?

Аметист проснулся от мощного притока сил. Он замер, соображая, что происходит? Затем за секунду обернулся и уже стоял перед волшебницей в домашнем халате, желая сломать ей не только руку, которая лежала у него на плече, но и шею!

Он уже открыл рот, чтобы разбудить Зару и предоставить эту возможность ей, как мерзкая волшебница схватила его и утащила в портал. Они оказались в гостиной Тианы. Воительница устало упала в кресло. Аметист уселся напротив на диван, закинул ногу на ногу, и злобно сверлил свою наездницу глазами.

Тиана исхудала, глаза стали ещё глубже, превратившись в глубокие ямы. Скулы очертились ещё резче, как и подбородок. Только яркие губы так же вызывающе алели на бледном лице. Вообще сейчас Ноён была сильно похожа на призрак той, кому Леон был предан столько лет! Они молчали. Тиана огляделась и тихо рассмеялась:

— Всё повторяется, опять тут срач.

— Ты обалдела, скотина винторогая? — взревел, наконец, Аметист. — Где тебя носило, тварина? Где Тэмир?

— Я потеряла его, Леон, — голос волшебницы звучал потерянно и тускло.

Леон снова упал на диван. Все видели, как умер молодой король, но подтверждение от Тианы убило маленькую надежду на их ошибку.

«Интересно, как?»

Глава 14. Воспоминания

Аметист крутил кольцо на пальце и размышлял — оставить Зару в неведении или всё же вызвать и рассказать? Только что рассказывать? Хороших новостей нет, а девочка и так плачет постоянно, глаза и нос опухли и почти заплыли. Леон то и дело слышит её всхлипы, даже во сне. Чего бередить рану? В конце концов, Ти вернулась и магией его подпитала, а значит, теперь Зара не умрёт у него на глазах, как он того боялся. Однако если он скажет, что Ноён вернулась, Рубин душу из Тианы вытрясет, но узнает, куда она утащила тело Тэмира? Леон тоже хотел бы узнать, но его всадница так плохо выглядела, что он решил сжалиться над ней и отложить неприятный разговор.

Ноён смотрела в окно. Она вспомнила, как они с Тэмиром разговаривали в последний раз по-хорошему. Ощущение, что это случилось много веков назад. Но прошло всего две недели — прямо перед свадьбой драконов.

Тэмир смотрел в небо, внимательно следя за двумя точками. Драконы гонялись друг за другом в небесной синеве. Рубин стала сильнее, быстрее, настырнее, опытнее. Леон остался терпеливым, добрым и внимательным. Парень тихо сказал:

— Если бы я тогда прошёл мимо «Крови Дракона», ничего этого не было бы. Даже если Зара нашла бы меня, Аметист остался бы в баре, а Рубин со мной. Где был бы я? Я ни за что не отпустил бы её в этот мир, если бы она рассказала мне, что нас тут ожидает.

Ноён замерла. А действительно, вдруг? Они бы не встретились, Тиана не пришла бы в себя, Леон загнулся бы, не имея возможности пополнить магию. И она, Ноён, никогда не узнала бы, что любит принца. Что тот шестнадцатилетний мальчик навсегда поселился в её сердце. Волшебницу даже передёрнуло от представленной перспективы.

— Может, мы нашли бы друг друга как-то иначе? — предположила девушка тихо. — Я не забывала про тебя. Надеялась на встречу. И в итоге всё же нашла.

Тэмир усмехнулся:

— В баре. У Аметиста. Ты ведь шла к нему, а не ко мне. Чувствовала его, не меня. Это между вами связь. Мы с Зарой могли сидеть напротив вас, и вы не обратили бы на нас внимания.

— Это не так, Тэм… принц. Я бы тебя обязательно заметила! Я твоими серыми глазами иногда все ночи напролёт любовалась. Во снах, конечно. А ты меня помнишь? — с надеждой спросила Ноён.

Тэмир с жалостью посмотрел на воительницу и покачал головой.

— Тиана, я не помню той ночи. Вернее, я помню то, что хотелось бы забыть, но оно почему-то осталось в памяти. В тот вечер я встречал маму с работы. Да, — горько усмехнулся тогда принц, увидев её изумлённый взгляд, — принцесса царственной крови Тэсса вынуждена была работать в больнице, ведь она была целительницей. К тому же нам нужно было на что-то жить в том мире. Часто мама работала допоздна. Ей было страшно возвращаться с ночных дежурств, и я ходил встречать её к автобусу. В тот вечер она сильно задержалась. Уходил автобус за автобусом, а её всё не было. Мобильный был выключен. Она часто забывала его зарядить. Когда мама, наконец, приехала, было совсем темно. Она сильно устала, но делала вид, что всё хорошо. Я помню, как она сняла туфли и босиком пошла по тротуару, убеждая меня, что это ради массажа ступней, что это полезно, но я уже был достаточно взрослым и понимал, что это была единственная пара приличных туфель в её гардеробе. Мы шли по остывающим улицам, и она рассказывала, что перед самым концом её смены привезли маленькую девочку с открытыми переломами обеих ног. Она даже плакать не могла, только часто дышала и не реагировала ни на что. У неё был болевой шок. Как маме сообщили, девочку забрали соседи от пьяных родителей. Кто из них виноват в травме девочки — непонятно. Добрые люди рассказывали, что крики малышки часто слышались из этого дома, но её родители были настолько жестокими, что никто на улице не хотел с ними связываться. Но в эту ночь крики слишком резко оборвались, и соседи встревожились. Они дождались, пока отец уйдет за новой порцией спиртного, и пришли в дом. Мать спала на диване, а девочка лежала на полу в разодранном платьице на голое тело, и её ножки были раскинуты слишком неправильно, чтобы посчитать, что с малышкой всё в порядке. Они тут же вызвали «скорую» и до приезда медиков удерживали беснующегося алкоголика у входа в дом, чтобы он не натворил ещё чего-нибудь. Больше соседям нечего было сказать, и медики забрали ребёнка. Это всё, что рассказали медики, сама она, естественно, отвечать на вопросы не могла. Мама взяла на себя ответственность и магией поправила ей ножки. В карточке написала, что были многочисленные гематомы, а в рекомендациях — чтобы социальные службы разобрались, что произошло с ребёнком. Обследование показало ещё что-то, но мама тогда не решилась мне сказать прямо, что ребёнок, наверняка, подвергался насилию. С этим мама тоже справилась, сказав мне: «Я постаралась избавить её от всех негативных последствий». Конечно, пришлось всем свидетелям изменить память, поэтому она так задержалась и не вспомнила про телефон. Мы шли медленно, поэтому долго, разговаривали тихо. Вдруг мама остановилась и сказала: «Ты это слышишь? Тэмир! Они нас нашли!» И тогда выскочили морнезоги. С этого момента я смутно помню, как она стояла между ними и мной и всё что-то кричала мне. Я помню голос, но не помню слов. Помню вспышку. А потом прибыли полицейские и отправили меня в приют. Но сначала бесконечные приёмники и перераспределители. Они для меня тоже были, словно картинки, выпавшие из альбома с фото: что-то знакомое, что-то кажется вымыслом, и совершенно непонятно — что в какой последовательности происходило? Я тогда, наверное, от шока замолчал, не мог говорить, и многие считали меня психом, не зная, куда отправить. Дети меня ненавидели и боялись одновременно, учителя считали психом и уродом, а я ничего не мог исправить, потому что всё время видел, как ошмётки от тела мамы летят во все стороны! Этого я никак не сумел забыть… Я был тогда на похоронах мамы, кто-то устроил так, что социальные службы привезли меня на это мероприятие… Принцессу хоронили так скромно, что я возненавидел себя за то, что родился и подверг её, принцессу истинной царственной крови, стольким испытаниям! И, в конце концов, это ведь меня хотели убить, а умерла она…