Анна Завгородняя - Помощница Ведьмака. Навь. Том 3
Удивительно, но его огонь, который казалось, охватил все тело мужчины, меня не обжигал. Я хотела было спросить, почему так происходит, но ведьмак опередил меня, заговорив первым.
- Ты чувствуешь что-то странное? – в его взгляде, красном, словно глаза вампира, насытившегося кровью, горело что-то жуткое. Я отвела взор, опасаясь видеть именно такого Роланда. Этого человека я боялась.
«Он не человек!» - подумала я, так некстати вспомнив о том, что когда-то давно читала в ведьмовских книга о Братстве. В памяти крутилось что-то важное, но все время ускользало стоило мне только задуматься. Мысли разбегались в разные стороны, словно потревоженные птицы.
- Я думаю, что Агнешка дала тебе какое-то зелье! – проговорил ведьмак.
- Не понимаю, - я и правда пока мало что понимала. Еще мгновение назад я находилась в Нави и вот теперь вернулась в обессилевшее тело. Столько дней оно не получало ни еды, ни питья. Но кто-то определенно следил за мной, вот еще бы знать, кто именно? Неужели, сама Глава?
- Просто скажи мне, что чувствуешь! – Роланд положил руки не мои плечи и чуть встряхнул. Голова откинулась назад, словно у тряпичной куклы.
- Уля! – он схватил меня в охапку, прижал к себе. Я уронила голову на крепкое горячее плечо.
- Роланд! – произнесла тихо. – Я вернулась, ты вернул меня. У нас получилось! – моргнула. Сознание постепенно стало возвращаться.
- А где Агнешка? – спросила я тихо.
- Уля, это важно, - он отстранил меня от себя, взглянул в глаза своим красным, пробирающим до дрожи в коленях, взглядом.
- Я думаю, что старая ведьма хотела, чтобы я убил ее, - сказал мне ведьмак. – Не уверен, но подозреваю, что она таким образом должна была оказаться в твоем теле раньше срока.
- Где она сейчас? – уточнила еще несколько вяло.
- Жива-здорова, - вздохнул ведьмак, - к сожалению!
Я закрыла глаза, собираясь с силами. Поскорее бы прийти в себя, но это проклятое головокружение…
Роланд продолжал пылать, словно факел.
- Что ты сделал с собой! – проговорила я, открыв глаза и качнув головой.
- У меня не было иного выхода! – он чуть улыбнулся.
- Это пройдет? – спросила и потянулась ладонью к его щеке. Роланд двинулся на встречу, позволив руке прикоснутся к лицу.
- Что будем делать с Агнешкой? – спросил он спустя мгновение.
Внутри у меня все забурлило. Тошнота поднялась по горлу, и я отвернулась от мужчины, согнувшись в три погибели и исторгая из себя какую-то едкую жидкость. Мужчина подхватил меня, убрал волосы. Новый спазм вывернул желудок и без того пустой, наизнанку и после этого мне заметно полегчало. Горечь пропала, остался только неприятный привкус желудочного сока.
Я поспешно вытерла губы. Во мне действительно было какое-то зелье, только теперь мой организм исторг его, освободившись от черной магии Главы.
- Мне стало лучше! – проговорила я.
Воздух вокруг нас завибрировал от странного шума. А затем я услышала вполне отчетливо голос, который узнала без труда. Он принадлежал богине смерти. С нами говорила Мара.
- Я жду ее! Торопитесь! – и голос стих.
Роланд помог мне сесть на пол, оставив перепачканный алтарь в покое, а сам шагнул куда-то вперед, на ходу поднимая меч.
Я проследила за ним взглядом, увидела, что мужчина остановился над каким-то телом, лежавшим на каменному полу. Связанная по рукам и ногам, в бессознательном состоянии, старая, как сам мир, уродливая в своем безобразии, в своей вечности, это была Глава Круга.
Сама не знаю, как мне удалось не отвести взгляд, когда серебряный меч отделил голову от тела. Один взмах, тонкий свист стали и все было кончено. Я вздрогнула. Черные тени поднялись ото всех углов, словно живые потянулись к старушечьему телу, укутали его жутким саваном, а затем раздался крик. Даже не крик, а вопль, полный боли и отчаяния. Я вскинула руки, затыкая уши, но этот крик проник даже через мои ладони, едва не разорвав перепонки, а затем все стихло, но я ощущала всплеск силы. Огромное количество магии оказалось на свободе и теперь искало нового хозяина. Сила металась по подземелью, отталкивалась от стен с глухим треском и билась снова и снова, будто пыталась вырваться на волю, к солнечному свету.
- Роланд, - я попыталась встать и тут же осела назад, чувствуя, что проваливаюсь в темноту. Треск вокруг только усиливался, но мне уже было все равно…
Последнее, что я помнила – его крепкие руки и огненный взгляд, а затем вцепилась в ворот его куртки и все вокруг стало черным черно.
Привал устроили уже после заката. Темнолесье дышало холодом, пронизывало даже через одежду и одеяла. Чем дальше обоз углублялся в лес, тем ледянее дышал воздух. Где-то там, позади, за пределами жуткого леса, уже расцветала весна, таяли снега, звенела капель… Здесь же все дышало зимней стужей, а после того, как люди расседлали лошадей и развели костры, с неба посыпался снег.
Генрих возился у огня, когда вернувшийся Богдан передал ему, что Витолд велел сегодня ночью с полуночи до двух часов дежурить у повозок.
Князь кивнул, а сам незаметно покосился на Юстину, расстилавшую им постели. Словно почувствовав взгляд мужчины, девушка оторвалась от своей работы и повернулась к Генриху, встретившись с ним взглядом.
- Пойдешь? – спросила она тихо.
Генрих понимал ее мысли. Юстина ведь уверена, что Витолд задумал что-то страшное для своего охранника…Что ему не вернуться с этого дозора живым, что все решиться сегодня ночью!
- Пойду! – произнес мужчина. – Я работаю на Макария и должен исполнять его приказы!
- Ага! – только и хмыкнула разбойница, а затем отвернулась. – Как знаешь! – бросила, не глядя и уложила одеяла поверх шкур.
Генрих вздохнул, а после ужина, кивнув Богдану, устраивавшемуся на ночлег подле огня и мазнув взглядом по Юстине, направился к обозу.
Витолд встретил его с насмешкой во взгляде. Жестко улыбнулся и указал на место, где князь должен был провести несколько часов стоя на страже.
- Смотри, чтобы тень не проскользнула! – предупредил он.
Генрих равнодушно кивнул в встал на пост.
Ночь трещала морозом. Дышала ему в лицо ледяной свежестью, пела ветром, пролетавшим высоко над кронами. Некоторое время от лагеря доносились голоса и возня, а после все стихло и только треск костров, да всхрапы лошадей напоминали Генриху о том, что рядом находятся люди.
