Тина Конноли - Настоящая ведьма (ЛП)
— Я поймала демона, — выдохнула я. — Он знает, где спрятан феникс и пытается сохранить силу взрыва для себя. Так что он ждёт нас в пентаграмме.
— Ты заманила демона в пентаграмму? — На лице ведьмы отразилась необычная эмоция. Конечно же, это не могло быть гордостью, так что, несомненно, это гнев или зависть. Но потом она пришла в себя: — Ты колдовала?
— Ага, — сказала я. — Дважды, если считать пентаграмму. Что доказывает тот факт, что любой может колдовать, если соберёт нужные ингредиенты.
Ведьма покачала головой:
— Ингредиенты — лишь полдела. Чтобы закончить колдовство, нужна внутренняя магия.
— Правильно, но магия есть во всех организмах, — заметила я. — Следовательно, магия есть во всех людях, и неважно, течёт ли в них кровь ведьмы или нет. Так почему бы и нет? Какая разница?
— Такая же, как между лягушкой и пикси, — отчеканила ведьма. — Такая же, как между ламой и единорогом. Очень большая разница.
— Глупости, — возразила я. — Тогда почему же у меня получилось колдовать?
Ведьма посмотрела мне прямо в глаза.
— Это же очевидно, Камелия, — спокойно ответила она. — Потому что ты моя дочь.
15. Денежка
Знаете, как я себя почувствовала?
Мне показалось, что мир вокруг меня остановился и разломился на две части — до этого момента, то есть когда я считала себя обычным человеком, и после него.
Потому что в глубине души я знала, что ведьма — моя мама — говорит правду.
Морщины изрезали лицо Сармин, и теперь она выглядела лет на сорок.
— Некоторые твои друзья говорили тебе, что быть ведьмой плохо. Помнишь?
Я поёжилась.
— Спаркл. Помню.
— Вдвоём вы придумали историю о том, как я тебя, словно Рапунцель, украла по какой-то гнусной схеме у твоих родителей. Как будто каждая ведьма просто мечтает об обычном человеческом ребёнке.
Её лицо внезапно постарело, и теперь она выглядела привычной шестидесятилетней Сармин.
— И поэтому я заполучила тебя.
Казалось, самое время попросить у неё прощения, но я не чувствовала себя виноватой. Меня раздирали противоречивые эмоции — разочарование, напряжение, чувство вины. И в самой глубине маленький кусочек… восторга?
— Я… я не знаю, — запинаясь, произнесла я.
— Зато я знаю, — сказал ведьма. — Шестилетняя девочка словно попала под влияние Свенгали[18]. Ты была одержима идеей стать такой, как хотела Спаркл. И когда она не захотела, чтобы ты была ведьмой, ты убедила себя, что являешься обычным человеком. Я столько раз старалась убедить тебя признать правду. Но, в конце концов, просто сдалась.
Я вспомнила то время, когда мне было пять лет, и любое желание извиниться пропало.
— Ошибаешься, — сказала я. — Не она виновата, а ты. Мы видели тебя. Мы видели тебя в подвале, когда ты колдовала. Это было действительно отвратительное заклинание. Вот поэтому я и не хотела быть ведьмой.
Теперь настал её черёд удивляться.
— Какое заклинание?
Я сглотнула.
— Я много раз видела, как ты использовала кучи ингредиентов, которые кажутся мне ужасными, — сказала я. — Но никогда не видела, как ты на самом деле убиваешь кого-то собственноручно. Кроме того дня.
Ведьма побелела.
— Ты видела заклинание на выслеживание, — наконец, сказала она. — Я не знала.
— Вот поэтому я и не хотела быть ведьмой, — сказала я. — Не смогла бы.
Никогда не видела, чтобы Сармин не могла найти слов. И я не знала, что мне с этим делать.
— Нам лучше вернуться к демону, — смущённо сказала я и развернулась, но Сармин коснулась моей руки.
— Это был мой последний шанс найти Джима, — сказала она, её губы были мертвенно бледными. — Но мне не удалось.
— Джима Хексара.
Она кивнула.
— Меня зовут Камелия Анна Стелла Хендрикс, — произнесла я. — Но моя настоящая фамилия не Хендрикс, да? Моя фамилия Хексар. И всегда таковой была.
— У соседей жила собака по кличке Хендрикс, — ответила ведьма. Сармин покачала головой, её лицо постепенно розовело. — Я не знала, что ты это видела. Когда ты пришла домой с новым именем и новой историей, я постарела за день лет на двадцать. Казалось, что-то произошло между вами двумя, и ты заблокировала какую-то часть себя. Ведьмы — замкнутые параноики, которые постоянно что-то скрывают друг от друга, но вы вдвоём довели всё до крайности.
— Это в духе Спаркл, — заметила я. — Она всё скрывает. Словно ей ненавистно то, что у неё нет родителей. Она живёт со своим дедом в японском квартале, но ни за что не признается, что она сирота, что они разорены и всё в таком духе. Как будто если она не будет говорить о том, что случилось с её родителями, то сможет вытеснить это из памяти, создать свою жизнь заново.
— Её дедушка японец… — задумчиво протянула ведьма, внезапно уставившись на меня. — Камелия, я всегда думала, что это ты управляешь этим блоком. Но что если… — Она постаралась понизить голос. — Что если твоя подруга тоже из семьи ведьм? Кари… Хикари… она тоже была японкой.
— Кари? — Мне было знакомо это имя.
— Это ведьма, которая спрятала феникса Эр-Ай-Би-Один четырнадцать лет назад здесь, в этой школе. Камелия, ты меня вообще когда-нибудь слушаешь?
Как только я собрала все факты вместе, у меня по спине побежали мурашки.
— Разве у Кари есть дочь? — спросила я.
Ведьма нахмурилась.
— Не думаю. Но, возможно, Спаркл её племянница или двоюродная сестра.
Она задумалась.
— Если в её дедушке тоже течёт кровь ведьм, то он сейчас затаится.
Я покачала головой, сбитая с толку, но уверенная в своей правоте.
— Спаркл тоже ведьма, — сказала я. — Я почти уверена в этом. Это недостающий кусочек пазла, единственное, что придаёт смысл всему остальному.
Я обдумала открывшиеся факты, но снова пришла к тому же ответу. И…
— Вот чёрт, я оставила демона запертым в пентаграмму. Если поблизости разгуливает ведьма — или целая семья ведьм — нам лучше убедиться, что он всё ещё в этой пентаграмме.
Ведьма застыла на месте, размышляя.
— Что-то не сходится, — сказала она. — Вы были маленькими девочками пяти и шести лет. Даже если она и увидела моё заклинание, почему её так взволновало, считаешь ли ты себя на самом деле ведьмой?
— Ну, потому что её смущало то, что она сама ведьма, — предположила я.
Брови ведьмы сошлись на переносице, и я впервые увидела, что она сильно озадачена.
— Почему её это смущало?
Я покачала головой.
— Сармин Скарабуш, ты не помнишь, каково это — быть пятилетней или даже пятнадцатилетней. А теперь помоги мне найти Спаркл, пока она не вставила нам палки в колёса.
