Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ) - Шаль Вероника

Времени на все про все ушло больше чем целая вечность, и сил у меня осталось совсем мало. Но это все ерунда. Главное, я смогла. Я сделала это. И портала больше нет.

Повторяя про себя эти фразы, как мантру, и чуть пошатываясь от слабости, я двинулась в сторону яблони, под которой меня ждала лебеда.

Глава 42

Десять горшков с безобидной травкой оказались на том месте, где я их и оставила. В задумчивости я посмотрела на продолговатые сочные листики и коснулась их серебристого напыления.

Нестерпимо хотелось пить, и я жадно облизнулась. После закрытия портала меня одолела такая жажда, что я готова была выпить целый океан. Но сейчас было не самое подходящее время, чтобы искать воду, — наверняка Артур уже изошелся от нетерпения.

Я снова потрогала кустики лебеды. Что там надо для наложения иллюзии?

Скорее всего, все стандартно. И я представила, что вместо жидких серебристых листочков вижу перед собой большие сердцевидные листья. Опушенные стебли. Бутоны на длинных цветоносах.

Представила — и взглянула на горшки.

На секунду мое сердце сжалось в груди от испуга, а в голову ударил адреналин. Передо мной стояли десять больших туманных лихоцветов. Их тяжелые листья клонились к земле, а толстые стебли стремились вверх. И серебристая опушенность сияла в свете луны. «Который не проникает под яблоню», — фыркнула я, найдя изъян в созданной иллюзии.

Еще раз окинула растения взглядом — и внутри зашевелилось странное чувство. Определенно, я что-то упустила.

Ладно, потом попытаюсь сообразить. И, подхватив четыре горшка, я потащила их к дому.

— Вот, — поставила я свои творения перед Артуром.

И прикипела взглядом к его лицу. Одно дело, что я вижу свою иллюзию, и совсем другое — является ли она таковой для окружающих.

— Тебя только за смертью посылать, — прошипел он и, прищурившись, уточнил: — Ты их точно допитала магией до созревания?

— Конечно, — фыркнула я и обиженно надула губы.

— Тогда почему я не вижу над ними воронок? — Его лицо было слишком бесстрастным, а вот голос чуть дрогнул.

Как же я так?! Но теперь лучшая защита — это нападение.

— Глаза протри, — фыркнула я. — Или у тебя вся магия на снятие браслетов ушла?

Артур молча сопел, а я продолжила наседать:

— Я тут подумала — может, ты ни разу и не сильный маг? — И, понизив голос, добавила: — Так, середнячок…

— Что ты себе позволяешь? — встрепенулся он, и глаза его сверкнули нездоровым блеском. — Середнячок у нас ты, забыла? Тебе даже гены самого сильного мага в герцогстве не помогли.

На челюсти Артура вздулись желваки, глаза выкатились из орбит, а рот приоткрылся в злобном оскале.

Ну и дела! Вот, значит, где твое слабое место, подельничек.

— Ладно, ладно, — я поспешила сделать вид, что испугалась его вспышки. — Я сейчас остальные лихоцветы принесу и еще раз подпитаю их магией.

Через минут пятнадцать над каждым лихоцветом, прямо как по учебнику, ширилась и шла рябью темная воронка.

— Выдвигаемся?

— Да, я только плащ захвачу. — И Артур вышел в ночь.

Вскоре он вернулся с перекинутым через руку предметом из серебристой материи. В моей голове в этот момент зашумело, и я опомнилась, что так и не утолила жажду.

— Погоди, я на кухню! — Я опрометью бросилась в дом.

С глухим стуком полы моей шерстяной кофты хлестнули по дверному косяку. Чего я там понапихала в карманы?.. Разбираться было некогда, и я поскорее зачерпнула в ведре полную кружку воды и с жадностью ее осушила.

Когда я вышла в сени, Артур уже красовался в блестящем плаще, на воротнике и рукавах которого черным орнаментом пестрели многочисленные руны. И я приготовилась к тому, что сейчас-то он точно обнаружит мой обман.

Но он как ни в чем не бывало подхватил пять горшков и вышел на крыльцо.

— Эй, ты же говорил, что возьмешь шесть штук, — прошептала я ему в спину.

— Ты уже оклемалась, сама дотащишь, — дернул Артур плечами, и полы его плаща всколыхнулись. — Идем же!

Подхватив оставшиеся горшки, я двинулась следом.

Луна, словно третья сообщница, скрылась за облаками, и на землю опустилась непроглядная темнота. Мы не стали лязгать калиткой и пошли к дороге через пожарище. Ночной покой нарушало лишь слабое жужжание.

На секунду я остановилась и прислушалась. Мерный тихенький гул доносился из палисадника. Неужели пчелки все-таки обосновались в улье? Мне захотелось убедиться в этом, но Артур обернулся и слегка пнул меня по ноге.

За нашими спинами тихо хрустнула ветка. Я насторожилась и снова прислушалась, однако больше никаких звуков не последовало. Я обвела темноту взглядом, тряхнула головой, чтобы откинуть за спину волосы, и направилась дальше за Артуром.

Он бодро двигался вперед широкими шагами, но мои силы были на исходе. Вдобавок пальцы, которыми я вцепилась в края горшков, онемели, отчего ноша то и дело норовила выпасть из рук.

Когда мы отошли от Ведунов на пару километров и перед нами выросла черная стена леса, Артур остановился и, замерев, медленно поводил головой. Я улавливала лишь стрекот кузнечиков и легкий шелест листвы, но мой подельник продолжал стоять и слушать. Его плащ источал чуть заметное свечение, на котором черными трещинами зияли руны, и мне делалось все более не по себе.

Хлопая крыльями, пролетела сова. Артур еще постоял и, махнув рукой, призвал продолжить путь.

Чем ближе мы подходили к лесу, тем тревожнее становилось у меня на душе. Несколько дней назад я шла к этому лесу с друидом. Вдыхала свежий еловый запах, слушала кваканье лягушек. Тогда лес меня не прогнал и позволил пройти по своей кромке. Насколько он будет благосклонен ко мне сейчас?

В молчании мы ступили на широкую тропинку и направились по ней в самую чащу. Сырой мох и прелые листья вокруг пахли так, что у меня кружилась голова. Мы все продолжали идти, вскоре в воздухе повеяло хвоей и свежей листвой. Лес встречал меня безучастно, не пытаясь ни преградить мне путь, ни обнять меня своими колючими лапами.

— Здесь, — Артур остановился и поставил горшки на землю.

Он отряхнул руки и вытащил из кармана большой свиток. Развернул его, и серебристое сияние озарило его ладони и лицо. Жадно вдохнув легкий дымок, который сочился из пергамента, он прикрыл глаза.

Я слишком хорошо помнила, что дает темная магия, если ей как следует напитаться. Мое дыхание участилось, а во рту снова пересохло.

— Нэсси, что это такое? — От резкого окрика я вздрогнула. — Куда ты дела лихоцветы?

Указательный палец Артура смотрел прямо на горшки с травой у моих ног.

— Не понимаю тебя.

— Это иллюзия, Нэсси, — процедил он сквозь зубы. — Только какого лиха я вижу ее здесь и сейчас?

Он расправил плечи и двинулся на меня.

— Решила меня обхитрить, да? — Легкий толчок в солнечное сплетение вышиб из меня воздух и покачнул землю под ногами.

От деревьев потянуло прохладой, лес зашумел. Или это зашумело у меня в голове?

Не дожидаясь следующего выпада Артура, я попятилась.

— Стой! — проревел он. — Ты же знаешь, что от меня не уйти.

Его дрожащий от злости голос эхом разлетался среди деревьев. И я почуяла душистый аромат еловых шишек и хвои. Как будто лес хотел приободрить и поддержать меня.

— Да ну? — продолжала я отступать. — Покажи, как ты меня остановишь!

Артур пнул кучку горшков, и они с глухим перестуком покатились по лесной подстилке.

— Думаешь, самая хитрая? — Внезапно его голос приобрел ехидные нотки: — Думаешь, в папашу своего пошла?

— Не понимаю, о чем ты…

Я лихорадочно искала, как сбежать.

— О том, что папаша твой предал герцога и позорно бежал в Загорье, где и сгинул в безвестности. А ведь он, бестия, был по-настоящему силен!

Паника невидимым обручем сжала мне виски, к горлу подступила тошнота, и следом за ней на языке расплескалась ядреная горечь. Я смотрела на светящуюся фигуру и пыталась проглотить тяжелый ком, застрявший в горле.