Хранитель источника - Лето Зоя

— Сэр Лайнос пора, — послышался грубый голос стражника. — На сегодня посещение закончено.

Мужчина тут же отпустил мою руку и слегка покачиваясь, поднялся на ноги.

— Отдыхай, я завтра тебя навещу.

Сказав это, он скрылся в темноте, а затем послышался глухой стук закрывающейся двери. И снова давящее одиночество окутало меня тёмной вуалью. Спать не хотелось, и я подошла к пропасти глядя на усыпанное звёздами небо.

Мне больше ничего не хотелось, желания, как будто покинули меня.

«Будь что будет — мне уже всё равно!»

На следующий день сэр Лайнос не пришёл и на последующий тоже. Зато меня навестил капитан Гарнер.

— Приговор вынесен. На рассвете вы будете казнены через повешенье на центральной площади, — сказал он без тени сожаления. Для него я была убийцей, не заслуживающей жалости. — Сегодня на ужин вы можете попросить любое блюдо.

Любое блюдо? Это у них вместо последнего желания что ли? Вряд ли мне кусок в горло залезет.

— Я хочу бутылку самого лучшего вина, можно даже без бокала. Главное откупорьте его сами, — сказала я глядя ему в глаза.

— Уверена? Это твой последний приём пищи?

— От голода я точно не умру капитан, — улыбнулась я, но мои глаза при этом горели ненавистью.

— Хорошо, но утром отдадите пустую бутылку, не выкидывайте её.

Он думает, что я сделаю из неё оружие и порешу всю стражу, вставшую у меня на пути?

— Как скажете капитан. Я могу узнать, где сэр Лайнос? Он придёт сегодня?

Гарнер стушевался и отвёл глаза.

— У него важное поручение.

Врёт и не краснеет!

— С ним хотя бы всё в порядке? — мне не хотелось, чтобы он не пострадал из-за меня

— Да, — коротко ответил капитан и ушел, громко стуча сапогами об пол.

Через некоторое время принесли вино вместе с кружкой. Навряд ли оно было самым лучшим, но мне было всё равно. Я пила вино, смотря, как солнце уходит в закат. А вместе с ним вскоре уйду и я.

Смерть через повешенье это, как игра в русскую рулетку. Повезет, не повезёт. Только вместо пули здесь верёвка и счастливого конца нет. Если повезёт то, когда у меня из-под ног вышибут табуретку, верёвка во время падения тела правильно затянется на моей шее и сломает позвоночник, даруя мгновенную смерть. А если нет, то мне придётся болтаться в петле в течение нескольких минут, корчась от удушья в ожидании конца. Долгая смерть и слишком болезненная, зато толпу зевак позабавит на совесть.

Но я не дам им этого! Они не увидят меня в петле, и не будут смотреть на мои мучения. Я могла бы перерезать себе глотку или вены осколками от бутылки, но это слишком долго и страшно. Есть другой способ, и он сейчас находился прямо передо мной, выход в мир. Желательно головой вниз, чтобы наверняка.

Я сидела, попивая вино и вспоминая всё лучшее, что было в моей пусть не такой долгой, но всё же жизни. На пустой желудок алкоголь шёл хорошо, и я быстро начинала хмелеть. Это мне и было нужно, когда ты пьян, то все страхи уходят на второй план, а в голове лишь веселье и жажда приключений. Я оттягивала момент с прыжком и не заметила, как уснула.

Меня разбудили чьи-то истошные крики, доносящиеся отовсюду и запах гари. Солнце поднималось. За мной вот-вот должны были прийти.

Я посмотрела на пропасть, собираясь с мыслями, как вдруг дверь, ведущая в тюрьму, с грохотом открылась. Послышались шаги.

Времени на раздумья не осталось. Сейчас или никогда. Мысленно перекрестившись и глубоко вздохнув, я сделала шаг в пропасть.

Глава 24

— Алексина нет!

Мне едва удалось удержать равновесие, ещё малая доля секунды и я полетела бы вниз. Этот голос был мне хорошо, слишком хорошо знаком. От нахлынувшей радости у меня едва не закружилась голова. Но я боялась обернуться, боялась, что это всего лишь мираж, чья-то злая шутка, что там никого нет и это всё плод моей больной фантазии, попытка отговорить себя от прыжка и надеяться на лучшее.

— Пожалуйста, не двигайся, а лучше осторожно отойди от края.

«Клянусь всеми богами, если позади меня никого нет, то я…»

А что я могла сделать? Только снова настроить себя на прыжок, хотя второй раз у меня просто не хватило бы духу или смелости, чтобы самолично убить себя.

Послышался короткий щелчок, дверь камеры со скрипом распахнулась. Я крепко зажмурилась не в силах обернуться и вообще что-либо сделать. Дышать стало невероятно трудно, а время словно замедлилось. Чьи-то крепкие руки обхватили меня за талию и оттащили назад, подальше от края.

— Я так долго искал тебя.

В нос ударил запах леса, свежескошенной травы, дыма, крови и смерти. Сильные руки не выпускали меня ни на секунду, и чей-то лоб упёрся мне в затылок, обдавая его горячим дыханием. Собравшись с силами, готовая ко всему я резко обернулась. К такому мне следовало подготовиться получше. Передо мной счастливый, а главное живой стоял Рэндвел. Его одежда была изодрана, на теле не было живого места от синяков, гематом и свежих ран, но, тем не менее, это был он, мой рыцарь в сияющих доспехах. Тот, кто столько натерпелся от меня и ни разу не бросил.

— Я умерла? — горькие слёзы потекли по моим щекам, а сердце отказывалось верить глазам, говоря мне, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

А вдруг рай всё-таки существует, и бог решил, что я достойна в него попасть. Только мне бы тогда хотелось оказаться где-нибудь на берегу океана, а не в этой камере, где каждый камешек веет смертью и безысходностью.

— Нет, конечно, нет, ты здесь, со мной, — его дыхание было частым и прерывистым, словно ему пришлось бежать марафон.

Силы окончательно покинули моё измученное тело, и если бы не Рэндвел я бы тотчас рухнула на холодный, каменный пол. Он осторожно опустил меня вниз, садясь при этом на колени. Холод тут же впился в моё тело острыми коготками, символизирую о том, что я жива и это не рай. В раю всегда тепло, нет боли и печали, только радость и счастье. Мои нервы окончательно сдали, и я громко зарыдала едва, не крича во всё горло.

— Чшшш принцесса, ну ты чего? — Рэндвел целовал каждую мою щёку, с которой стекали слёзы. — Всё будет хорошо.

Мои пальцы непроизвольно сомкнулись у него на воротнике, от чего ткань жалобно затрещала. Они словно обвиняли его за то, что он так долго шёл ко мне, за то, что оставил одну.

— Твоя улыбка — самое прекрасное, что я видел в этом мире, улыбнись любовь моя.

Как много слова значат для людей, какую силу имеют над нами. Слова никогда не потеряют свою силу, слова передают смысл и возвещают истину тем, кто им внимает.

Слёзы застыли у меня в глазах, хотя я ещё не выплеснула всё, что накопилось во мне за эти долгие недели без него.

Оторвавшись от его одежды, которая и без того уже на ладан дышала я несмело подняла голову встречаясь с ним взглядом. Глаза щипало от слёз, губы дрожали, а грудь подрагивала, мне едва удавалось сдерживать рыдания. Рэндвел словно этого и ждал, потому что в следующую секунду обхватил мою голову руками и с жаром поцеловал. Его горячие губы умело завладели моими холодными, словно не живыми. Я неуверенно отвечала на его поцелуи, всё ещё не веря в реальность всего происходящего.

— Не сдерживай себя, — он сказал это тихо, нежно, мне в губы, и снова продолжил целовать.

С шумом выдохнув, не прерывая поцелуя, я обвила его шею, закрывая глаза. Мне удалось абстрагироваться, выкинуть из головы все проблемы, страхи, беды и боль, что терзали меня так долго. Рэндвел тут же прижал меня к себе ближе и увеличил напор. От его близости по моему телу, не переставая бегали мурашки, и кружилась голова. Я всегда знала и сейчас снова убедилась в том, как сильно меня тянуло к нему. Мне было его мало. Пока Рэндвела не было, я училась жить и обходиться без него, а сейчас словно одним уколом в губы, снова стала зависимой от этого несносного эльфа.

— Как бы мне хотелось раздеть тебя прямо сейчас, — он медленно отстранился от меня.

Слёзы разом высохли у меня на лице, а глаза раскрылись так широко, что грозили вывалиться из орбит.