Тесные семейные узы (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна

Меня бросили на пол, причем, боль давала понять, что именно бросили, можно сказать даже, швырнули на грязный бетонный пол, намеренно сделав это так, чтобы нанести повреждения. Но не убили. Выходит, я зачем-то была нужна… Руки были связаны за спиной «ведьминой веревкой», ноги тоже стянули… Предусмотрительно. А вот глаза не завязали.

Губы сами собой искривились в насмешливом оскале. Как это самонадеянно, недооценивать меня. Как это глупо, дать посмотреть тебе в глаза принцессе де Ритер.

ГЛАВА 12

Сила женской слабости

С того момента, как открыла глаза, я не пошевелила и пальцем. Просто лежала и смотрела на дверь, застыв как каменное изваяние, ожидая, когда кто-нибудь войдет. Так могут часами сохранять неподвижность охотящиеся крокодилы… Рано или поздно вольные придут сюда. И это станет для них последней ошибкой. Блэк бы наверняка не сглупил так, пожелай он мне гибели, он не стал бы захватывать главу клана в плен, особенно, не зная сути таланта, который в этом клане имеется. Оставить мои глаза незавязанными… Будь на моем месте кто-то из тех же Де Ла Фуэнте, пусть даже сам принц Алехандро, «вольным» бы ничего не угрожало… Но я де Ритер, дитя и наследница принца Леона.

Интересно, как скоро Мацунага найдет меня? Он наверняка найдет, и со мной даже ничего не случится за это время. Нужно было убивать меня сразу, или пока я была в беспамятстве. Сейчас же, охотники сами стали моей добычей. Меня связали по рукам и ногам, но это не помешает мне расправиться с ними.

Примерно через полтора часа ожидания до моих ушей донеслись шаги. Кажется, «вольные» решили навестить свою пленницу. Улыбки я себе не позволила, боясь даже в малом сбить предельную концентрацию. Я была готова к встрече. А вот они – нет.

– А на кой черт она нужна нам живой? – донеслось до меня. Говоривший был мужчиной, и совсем молодым. Слишком уж «современными» казались интонации, с которыми он произносил слова.

– Неужели ты думаешь, будто эта безмозглая курица одна и по собственной инициативе выехала на улицы, да еще и не скрываясь, особенно после того, как не так давно спаслась от упокоения?

Безмозглая курица… А я еще считала, будто у «шершня» дурные манеры. Что же, несовершенству, так же как и совершенству, предела нет. Все же воспитание вампиров куда лучше, чем воспитание смертных или большинства охотников. Помнится, даже когда одна из свар между принцем Лоренцо и принцессой Цю Лянь достигла своего апогея, ди Альберто называл принцессу Ли исключительно «этот ядовитый цветок Востока»…

Через несколько минут дверь в мое узилище скрипнула, и двое мужчин вошли внутрь. Первое мое впечатление было таково: они оба безумно напоминали мне Мацунагу. Как щенки лайки напоминают взрослого волка. Хищные и поджарые, они не вызывали той боязливой оторопи, что и «шершень». Или же Оливер Блэк. Эти охотники были преступно молоды, вряд ли старше меня самой, и даже то, что вся их природа идеальна для убийства вампиров, не делало их достойными противниками. Значит, рядом есть кто-то еще. Старшие. Те, кто руководят, обучают и кто способен убить Хорхе Сото. Эти двое не могли представлять для первого бойца нашего города хоть какой-то опасности.

– А красивая тварь, – задумчиво произнес один, белокожий и черноволосый, он выглядел именно так, как обычно представляют себе смертные нас, немертвых.

На моем лице не дрогнул ни единый мускул, хотя желание хотя бы попытаться наброситься на обидчика было велико. Дурная кровь, в которой всегда таилось бешенство, в то мгновение взыграла во мне в полную силу.

Второй подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза.

«Гордыня – величайший из грехов».

На место ярости пришло торжество. Он уже сам загнал себя в ловушку, даже никаких усилий прикладывать не пришлось. Этот был рыжеволосым, с лицом совершенно лисьим, лукавым и добродушным, разве что ухмылка сейчас на этом лице была мерзкой и «грязной». Пожалуй, встреть я такого человека при иных обстоятельствах, то испытала бы даже какую-то симпатию.

– И правда красивая, – подтвердил «лис», подцепив сухими горячими пальцами меня под подбородок и заставив повертеть головой. – Как статуэтка из фарфора. Даже жаль будет ее упокаивать. Может, себе оставим? Смазливая, живучая и не залетит.

Какую же завидную участь пожелал для меня этот мальчик. Шлюха для охотников. Соблазн продемонстрировать клыки был велик, безумно велик.

Я всю жизнь старалась избегать соблазнов.

– Это не нам решать. Как Энди скажет – так и будет. Хотя как по мне, так твоя идея неплоха. Все равно она больших неприятностей доставить не сможет.

Второй также присел передо мною на корточки и стал беззастенчиво осматривать.

– Ты же будешь послушной девочкой, а?

Наши взгляды встретились. И вот тут я улыбнулась. Широко и почти добродушно. Первые два узла в кружеве моих чар были созданы. Теперь мне не нужно было видеть глаз своих иных моих жертв, чтобы они запутались в творимой мною паутине колдовства. Принц Леон дал мне только одно прозвище и пользовался им лишь сам… Он называл меня «Паучок».

Эти двое даже не успели понять, как оказались в творимом мною кошмаре, совершенном и прекрасном, как картина гениальнейшего художника. Я пробудила самые старые, самые иррациональные страхи, те, что в детстве заставляли натягивать на голову одеяло и прижиматься к стене в надежде, что страшное чудище не доберется… Именно от этих страхов сложнее всего избавиться и именно они крепче всего держат. Потому что с ними приходит чувство абсолютной беспомощности.

Лица моих противников сперва приобрели отсутствующее выражение, затем же на них отразился первобытный ужас и безысходность. Я не знала, что они видят в тот момент вместо этого подвала, но могла с уверенностью сказать, что перед их глазами сейчас предстало нечто неописуемое жуткое.

В тот момент я задавалась лишь одним вопросом: успеет ли Мацунага найти меня до того, как охотники окончательно лишатся рассудка? Я опасалась выпустить их даже на секунду, да и о том, чтобы уменьшить глубину погружения, речь не шла, иначе у них появится шанс выпутаться. А в том состоянии, что сейчас, они сохранят разум разве что еще ближайшую пару часов.

Я лежала как и прежде неподвижно, лишь мозг размеренно работал, удерживая тончайшее колдовство. Двое молодых охотников сидели на полу поодаль, раскачиваясь на месте. Рыжий оказался слабейшим: в уголке рта его уже через полчаса выступила слюна, он потерялся в своем кошмаре и теперь не смог бы выбраться, даже пожелай я по какой-то прихоти отпустить его.

Приблизительно час никто не беспокоил меня, никто не искал этих двоих. Затем я услышала тяжелые шаги. Обладатель их был недоволен, чего не собирался скрывать. У меня не возникло ни малейших сомнений, что шел он за моими жертвами. К этому времени паутина, подкрепленная силами двух уже пойманных, растянулась по подвалу невидимой сетью. Тот, что шел к нам, не мог не попасть в нее.

– Эй, вы, идиоты, хватит играться с вампиршей! – издалека крикнул третий.

Когда ответа ему не последовало, он ускорил шаг. В воздухе можно было ощутить тонкую, чуть кисловатую нотку чужого беспокойства.

– Рик, Джерри, не шутите так! – все еще раздраженно потребовал мужчина. И наконец-то попал в зону действия моего заклятия.

Я блаженно прикрыла глаза, медленно, нить за нитью оплетая невидимый кокон вокруг «вольного». Его сознание оказалось куда устойчивей и ясней, чем у двух предыдущих охотников, заморочить такого будет на порядок сложней… Но я не даром была принцессой и дочерью принца Леона, дар клана развился во мне сильней, чем в ком бы то ни было, и, пожалуй, справиться со мной на моем же поле мог бы лишь Мацунага. Если кто-то видит сквозь иллюзии, которые творит одна из де Ритеров, то, возможно, и творимые нами кошмары для такого вампира не представляют угрозы.

Когда третий «вольный» шагнул внутрь моей темницы, он еще был в сознании, еще успел удивиться странному поведению своих товарищей и правильно определить его причину.