Лжепринцесса для Драконов - Руд София

— Ты знал?!

Ох, какого это удивление. Какова вина в его глазах. И не только она. Решимость? Вот это мне совсем не нравится.

— Я, по-твоему, идиот?! — усмехнулся я.

Хотя, лучше бы, правда, был идиотом, тогда бы так не саднило в душе от мысли, что София выбрала не меня, а моего родного брата. А тот….

И не выругаешься ведь на него. Всю жизнь мне уступал. А тут решил восстать? С чего? Она ему так дорога? В самом деле?

Совсем мне это не нравится. Совсем.

— Об этом я и хотел поговорить, — признался Эмбер. — Я хотел предупредить тебя, что намерен просить отца отдать Софию мне.

Что, мать твою, он только что сказал?!

Черная пелена заслала глаза, и я забыл, куда и зачем хотел идти. Развернулся, чтобы впиться в Эмбера взглядом, надеясь, что этот идиот сейчас шутит надо мной. Жестоко шутит.

Нет. Ни капли издевки. Говорит серьезно. И так же серьезно смотрит. Доля вины присутствует, но намерение отстоять свое растет в геометрической прогрессии.

— Ты с ума сошел, Эмбер?! — я скрипнул челюстью. Хорошо, что еще не врезал. А руки уже пламенеют. И не только они.

— Я знаю, что она тебе не безразлична, — Знает он! Да, конечно. И потому творит все это за моей спиной? Мстит за Листьеру?! — Я не хочу разбивать тебе сердце. Но отказаться от нее не могу. Я ведь говорил, что если буду уверен, что София моя истинная, то заберу ее.

Желание разорвать его на части возросло так, то я чудом сдержался. Не будь он мне братом, давно бы плевался кровью. Но… он сказал «истинная»? Та самая, без которой жить нельзя? Та самая, без которой все теряет смысл? Я бы с радостью его поздравил с такой находкой, если бы не одно «но». София — мояистинная.

Я не сразу к этому пришел. Более того, не хотел этого признавать. Но иного объяснения происходящему со мной, иного объяснению этому неистовому, ломающему кости и всего меня, драконьему притяжению к ней, не могу найти. Онамояистинная, а не его!

— Прости, Дарко.

Твою ж за хвост! Какого ты извиняешься сейчас?! Давай просто разберемся по-мужски, но нет! Как бить морду тому, кто говорит тебе прости, за что любит?! Еще и Эмберу, которого я знаю, как свою чешую!

— Ты спешишь с выводами, Эмбер, этого не может быть, — сказал я ему, все еще надеясь, что брат просто перепутал. Преувеличил собственные чувства, запутался в бушующих гормонах или как там бывает. В общем, ошибся.

Но нет. Его уверенный взгляд говорил о другом, и этот взгляд до смерти мне не нравится.

— Я уверен в том, что говорю, Дарко. Иначе не пришел бы к тебе.

Твою ж за хвост! За что он так?! Он любит! Любит, мать вашу!

Любит так, как еще не любил. Это видно по его глазам, слышно в голосе, чувствуется в энергии тела. Он не готов уступать, как и я. А я еще никогда и никому не отдавал свое. Никому. Но Эмбер… это другое.

Как же я ошибся, надеясь, что этот идиот просто мстит за Листьеру, ну или решил позлить, ну или просто увлекся. Даже если серьезно увлекся — это все можно было исправить. Но с притяженьем так не получится.

Я знаю это наверняка, ведь сам стал его безвольным пленником. Сам испытал его беспощадные розги, его безжалостную мощь, его тугие кандалы.

Если Эмбер чувствует подобное, лишать его истинной — все равно что убить.

А лишать истинной меня? Это можно?

— Дарко, — позвал Эмбер. Чего он так смотрит, будто от меня откололся кусок? Хотя, почему будто. Откололся. Но не снаружи. Внутри. Но этого-то брат не видит.

Чего он выжидает? Что надеется услышать?

А что я могу сказать? Пожелать им счастья? Ну уж нет! Но и проклясть не могу. Вот не могу, укуси меня за хвост! И смотреть на него больше не могу!

И почему это Эмбер, а не кто-то другой, кого можно просто растереть в порошок прямо об эту траву?!

— На склоне! — до жути противный визг ударил по воспалённому слуху. И кому приспичило сейчас носится сломя голову?! — Там драка!

— Драка?! — благородный Эмбер проявил интерес, а мне вот было плевать. Пусть хоть поубивают друг друга. Могу даже помочь.

— Что происходит?! — и Диргар подоспел. И кто эти идиоты, что начали махач и перевернули все вверх дном?!

— Листьера! — выпала какая-то девчонка. Да с таким испуганным видом, будто моя бывшая чокнулась. — София!

— Чего?! — не знаю, кто проорал громче, я или Эмбер. Кто первым бросился к склону тоже не знаю. Да это и не важно.

Пусть кто угодно окажется сейчас там, лишь укротить эту съехавшую с катушек драконшу. Почему ее?! Да потому что Софии нет резона лезть на рожон! А еще ей, как магу, не выстоять против Листьеры.

Быстрее! Быстрее! Вот они!

Твою ж налево! Я не успел сообразить, как чешуя полезла сама. А как иначе, если перед глазами развезлось драконье пламя, пробивающее щит инзаниийки и толкающее ее к самому края обрыва. Нет!

— На место! — проклятый Диргар подсуетился совсем не вовремя, накинув на меня путы, когда я почти вынул крылья.

— Да ты издеваешься?!

Контроль над обращениями прямо сейчас?! Разве не плевать, в каком мы виде?! Главное спасти!

— Диргар!! — Эмбер был со мной согласен, и потому упал рядом, будучи повязанным магической удавкой, как и я. Твою ж за хвост, ее не порвать, как не пытайся. Проще кости себе переломать, чем выбраться. Но я согласен. Только все равно не получается, как не пытайся. И уже…

Поздно!

Весь мир застыл. Закаменел воздух, исчезли звуки, все, кроме одного — истошного крика, слетевшей с края обрыва Софии. Но оттуда рухнула не только она, с ней сорвалось мое сердце, которого я прежде и вовсе не чувствовал.

Она его пробудила, она заставила его страдать и любить, она и забрала с собой за грань. И весь мир просто опустел. В нем не осталось даже меня. Лишь одно единственное желание — успеть!

Путы впились в тело сильнее, пытаясь сопротивляться моей отчаянной попытке вырваться из них, переломав себе кости и покромсав мясо. Ничего не вышло!

Я как беспомощный наблюдал за тем, как Диргар, обратившись в истинную форму, кинулся к обрыву. Хоть бы он успел!

Но едва ректор подлетел, как дал крыльями наотмашь, сторонясь от края, откуда стрелой вылетел дракон.

Неизвестный мне. Неумелый дракон, неразборчиво интуитивно машущий золотыми крыльями.

Золотыми крыльями. Золотой дракон.

— София?! — Эмбер, о котором я просто позабыл, первым ее узнал.

Он выдохнул с облегчением и даже позволил влаге заполонить глаза разбитые после пережитого ужаса глаза. Как же он был счастлив сейчас. Как ребенок, мать его.

А вот я дышать не мог. И мыслить не мог. Ни о чем. Просто осел, лишаясь всех чувств.

София — дракон?

До Листьеры тоже дошло, что происходит, и она метнулась в воздух, собираясь отгрызть голову новообращенному дракону. София чудом увернулась раз, затем второй. Путы снова врезались в тело, а я опять не смог их разорвать, не смог помочь.

Помог Диргар и стая других профессоров и стражей, загнавших Листьеру в ловушку. Но эта стерва успела опалить и цапнуть Софию, и та ничком полетела вниз, обращаясь в человека прямо в воздухе.

Летела в море, над ледяной гладью которого ее успел перехватить Диргар.

Вот теперь и я выдохнул. Я задышал. Лихорадочно, судорожно, так, словно это я чуть не умер сейчас. Злость и благодарность мешалась во мне в такой коктейль, что я терял остатки разума и хотел рычать.

Твою ж за хвост, она чуть не умерла…. Лучше бы умер я. Тысячу раз. Чем она хоть однажды коснулась смерти.

Но она спасена!

Сегодня….

А что ее ждет завтра? Ведь эта девушка… никакая не София!

Кто?

Глава 32. Правда

Бэль:

— Бэль, — было так непривычно слышать свое настоящее имя.

Кто меня позвал? Тьюдо? Что ему делать в моем послесмертии? Сопроводителя поймали и казнили? Убили, как и меня?

В том, что я нашла свой конец, сомнений не было. Помню то пламя, что почти испепелило меня. Помню, как сгорая от боли расплавленной плоти, летела со скалы.