Клаудия Грэй - Вечная ночь
Ясно было только одно — Лукасу потребуется какое-то время, прежде чем он снова сможет общаться со мной. Учитывая все то, что он узнал обо мне, о «Вечной ночи» и о вампирах, я решила, что он, наверное, заслуживает столько времени, сколько ему требуется. А до тех пор мне остается только одно — ждать.
Через пару дней, собираясь на уроки, я притворялась, что мне ужасно интересно слушать рассказ Патрис о ее каникулах в Швейцарии.
— Меня всегда потрясает, что существуют люди, предпочитающие кататься на лыжах в Колорадо! — Патрис наморщила носик. Неужели она действительно думает, что все в Америке безвкусно и вульгарно? Или пытается компенсировать что-то, притворяясь более искушенной, чем она есть на самом деле? Теперь, когда у меня появилось столько своих секретов, я училась воспринимать людей не только такими, какими они кажутся на первый взгляд. — По-моему, Швейцария намного, намного цивилизованнее. И там можно встретить куда более интересных людей.
— Я не люблю лыжи, — небрежно отозвалась я, крася ресницы. — Сноуборд мне кажется более захватывающим.
— Что? — Патрис изумленно уставилась на меня.
До сих пор я не позволяла себе не соглашаться с ее мнением. Видимо, она не терпит возражений даже по такому маловажному поводу, как лыжи против сноуборда.
Но я не успела ничем подтвердить свою точку зрения. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвалась взъерошенная Кортни — Кортни, всегда безупречно накрашенная и причесанная волосок к волоску, даже если натолкнуться на нее в туалете в два часа ночи!
— Девочки, вы не видели Эрика?
— Эрика? — Патрис подняла бровь. — Не помню, чтобы я приглашала его в свою спальню. А ты, Бьянка?
— Во всяком случае, не этой ночью.
— Оставьте свой сарказм, ладно? — рявкнула Кортни. — Я-то думала, вы забеспокоитесь, раз пропал ваш одноклассник. Человек сбежал, а вы ведете себя так, будто это ужасно смешно. Женевьева уже все глаза выплакала!
— Погоди, Эрик что, пропал? — В дверях появились Ракель и еще пара учеников.
Новость разлетелась быстро.
— Вы знаете его соседа по комнате, Дэвида? Он только сегодня вернулся. — Я заметила, что беспокойство Кортни было не таким уж сильным и не мешало ей наслаждаться тем, что она снова оказалась в центре внимания. Кортни со смаком продолжала рассказ: — Дэвид говорит, что половина комнаты, принадлежащая Эрику, выглядит так, будто ее обыскивали. Там все перевернуто вверх дном! И никаких следов Эрика. Они с Женевьевой собирались в эти выходные погулять, и она просто убита.
— Теперь мы будем смеяться только про себя, — пообещала Ракель, которая ничуть не расстроилась из-за Эрика.
Да и кто бы мог ее за это обвинить?
Кортни нахмурилась и поспешно выскочила из комнаты.
Чуть позже, по дороге на первый урок, Ракель пробормотала:
— Держу пари, что Женевьева расстроена, потому что лишилась шанса быть изнасилованной на первом же свидании.
— Думаю, Эрику надоела школа, — сказала я. — Я слышала, что куча учеников каждый год уезжает, не дожидаясь конца семестра.
Разумеется, я знала, что Эрик был одним из нескольких дюжин вампиров, приехавших в «Вечную ночь», чтобы освоиться в современном мире, но, вероятно, он устал от того, что с ним обращаются как с подростком-школьником, и уехал отсюда, чтобы развлекаться где-нибудь в другом месте. А может быть, миссис Бетани разглядела в нем ту же угрозу, что и я, и приказала немедленно покинуть школу.
— Ученики, которые отсюда бегут, большие умники. Поэтому я сильно удивлена, что первым оказался Эрик. — Ракель помолчала. — Почему-то все абсолютно уверены, что он просто сбежал, хотя Эрик ни с кем об этом и словом не обмолвился. И если уж он все равно собирался уйти из школы, почему не сделал этого во время рождественских каникул? Как, по-твоему, копы сюда нагрянут? Они должны хотя бы порасспрашивать нас.
— Может, он позвонил родителям, попросил забрать его и перевести в другую, шикарную школу-интернат. Я уверена, что миссис Бетани все об этом знает, а Кортни просто обожает устраивать драматические представления.
— Да, этому я бы не удивилась. И он как раз такой придурок, который завалил бы хламом свою комнату, чтобы потом кто-нибудь за него убрался. — Но вид у Ракель был неуверенный. — Все равно нам должны задавать вопросы. Учителя, а может, и копы.
— Все обо всем узнают. — От этой темы я чувствовала себя неуютно. — Погоди немного.
— Люди в школе ведут себя так, будто нет ничего особенного в исчезновении ученика. — Покачав головой, Ракель добавила: — То, что я говорила в прошлом семестре, можно умножить на два. Ни за что не вернусь сюда на будущий год.
«Наверное, Эрик сказал то же самое», — подумала я.
До конца дня все вели себя очень странно. Ученики на уроках были рассеянны и держали пари на то, куда делся Эрик. Дэвид отметил, что Эрик взял с собой все учебники и тетради, но оставил одежду — прямо противоположно его обычным предпочтениям. Я ждала, что миссис Бетани созовет общее собрание и хоть что-нибудь объяснит, но этого не произошло.
Тем же вечером я выбралась на ведущую в башню лестницу — с окном шириной в один кирпич, — откуда открывался самый лучший вид на гравийную дорожку, ведущую от главной дороги к школе. Не рассчитывая увидеть Эрика внизу, я тем не менее чего-то ждала.
— Значит, полиции не будет.
Я отвернулась от окна и увидела Лукаса. Он стоял на несколько ступенек ниже меня. Лица я различить не могла, свет, падавший на него сзади из ближайшего коридора, четко очерчивал силуэт. Все мои страхи мгновенно отступили, сменившись тоской и вожделением.
— Нет. Миссис Бетани не будет вызывать полицию, — откликнулась я, слегка задыхаясь. — Это привлечет ненужное внимание.
— И никто не беспокоится, что один из... один из «богатеньких детишек», может быть, до него добрался?
— Нет. Эрик и сам был таким же «богатеньким», как и все остальные здесь.
Лукас сделал шаг в мою сторону, и теперь я могла видеть его лицо, несмотря на тень. Воспоминания обо всех тех часах после Рождества, что я провела, тоскуя о нем, тотчас же вновь вспыхнули у меня в душе, и мне так сильно захотелось положить ладонь ему на щеку или прижаться головой к плечу! Но я этого не сделала. Возникшая между нами преграда могла остаться навсегда.
— Прости, что я не ответил на твое письмо, — сказал Лукас. — Я был... думаю, потрясен.
— Я тебя не виню. — Сердце заколотилось быстрее.
— Мы должны поговорить. Наедине, — произнес Лукас.
Если он доверял мне настолько, чтобы остаться со мной наедине, хотя и знал, что я его укусила, значит, у нас еще есть шанс. Пытаясь говорить как можно спокойнее, я ответила:
