Нина Сасовец - Ожерелье из янтаря (СИ)
Через три дня отряд вышел к подножию гор. Вывести отряд из гор было проще и быстрее, чем найти логово Желтоглазых. Мелифор облегченно выдохнул. Самая сложная часть пути осталась позади. Вегран не кормил Найрани с того самого разговора после попытки ее побега. Раз в день кто-то забрасывал в будку пригоршню снега. Растопив его в руках, Найрани могла хоть как-то утолить жажду. Желудок болел, руки дрожали от слабости, а ноги от холода. Она чувствовала себя все хуже. Силы не восстанавливались, пустой желудок бунтовал, одолевали тошнота и головная боль. Найрани впустую скручивало рвотными спазмами. Не было сил подниматься. Свернувшись клубком, Найрани уткнулась носом в одеяло и держалась за ожерелье, спрятанное в кармане.
Мелифор посматривал не нее через смотровое окошко.
Ты бы дал ей поесть.
Не лезь в это!
Не доживет девка до конца пути. Сейчас холодно. Без подпитки она быстро умрет. Какой тебе прок от мертвой или покалеченной девки?
Вегран скривился. Мелифор прав. Найрани нужна ему. С этого момента Найрани кормили дважды в день. Утром и вечером. Она съедала оставленную ей еду, но ее желудок почти ничего не принимал. Охранники периодически выносили из будки отхожее ведро. Найрани мало двигалась и почти не вставала. Через шесть дней пути Мелифор выпросил у Веграна разрешение приготовить для нее лекарство. Во время привала Мелифор сварил отвар и остудил его в снегу. Он поил Найрани, вливая теплую с ароматом мяты жидкость в ее обескровленные губы. Он не раз видел такое. Пленники, рабы, пойманные, ослабленные, больные, раненые. Всего за несколько дней она превратилась из полной здоровьем красавицы в тень самой себя. Лицо осунулось, глаза потускнели и под ними появились темные круги. Ей неоткуда было брать силы для восстановления. Найрани медленно пила отвар из железной кружки. Тепло благостно действовало на воспаленный желудок. Мелифор вытащил кружку из ослабевших пальцев и прикрыл за собой дверцу. А тем же вечером ужин Найрани впервые за неделю остался в ее желудке. Отвар помогал. Мелифор поил им Найрани каждый день и к ней по чуть-чуть возвращались силы. По расчетам Веграна до Игриса было еще около четырех дней пути. Как-то вечером Вегран расспрашивал Мелифора.
Как она?
Она ослаблена. Ей нужно тепло и хорошее питание.
А что за траву ты для нее завариваешь?
Это смесь лекарственных трав.
Кажется, они ей помогают?
Да.
А чем она больна?
Боюсь, ответ тебе не понравится…
Не томи!
Этот отвар мы даем рабыням и коровам во время перегона, чтоб они не сбросили приплод.
Приплод? — не понял сразу Вегран. А следом его лицо исказилось от гнева. Он швырнул свою кружку и она со стуком ударилась о камни вокруг костровища. Зашипел на дровах расплескавшийся чай. Вегран со злостью пнул чью-то сумку, не обращая внимания на возмущенные возгласы охранников. — Она брюхатая!!! Мало того, что эта тварь якшалась с этим дикарем, она еще была настолько тупа, чтоб понести от него!!!
Вегран изрыгая проклятия бросился к повозке. Мелифор пробормотал что-то, добавляя к барьеру непроходимость в обоих направлениях. Он опасался, что Вегран навредит девчонке. Вегран рванул дверь. Жалобно скрипнули разболтанные петли.
Ты беременна!
Что?!! — кровь ударила ей в голову.
Ты беременна от этого урода!!! Неблагодарная тварь! — Вегран рванулся было вперед, но уперся в барьер. — Трава, которой поит тебя Мелифор, — специальная для пузатых рабынь! Как ты могла опуститься до этого?!!
У Найрани округлились глаза. Руки сами собой легли на низ живота. У нее будет ребенок! У них с Айгиром будет ребенок!!! Сердце трепетало. Сквозь пелену накатившей волны радости и любви вдруг острым ножом прорезались слова Веграна.
В первой же деревне, которая попадется на пути, я найду тебе повитуху! Не будет этого отродья Желтоглазых! — Вегран с силой хлопнул дверцей. Найрани вздрогнула. Смысл его слов ударными волнами от взрыва доходил до сознания, сметая радость и первоначальный восторг, оставляя за собой страх.
Мелифор призывал Веграна успокоится и не делать ошибок. Вегран все еще кипел от ярости, когда охранники свернули лагерь и двинулись в путь.
Мысли о ребенке придавали Найрани сил. Она прижимала руки к животу, прислушиваясь к ощущениям. Она посылала тепло и любовь туда крохотному человечку, размером с рисовое зернышко. «Привет, маленький! Я еще не знаю, мальчик ты, или девочка, но это и не так важно. Я очень счастлива, что ты у меня есть! Знаешь, твой папа очень обрадуется тебе. Он обязательно найдет нас!» И оттуда каждый раз приходил ответ. Ответная любовь и сила. И унималась тревога, отступал страх.
Вереница навьюченных ящеров медленно спускалась с горного перевала. Впереди уже виднелись домики деревни из которых выбегали женщины и дети, устремляясь навстречу процессии. Навстречу путникам уже выдвинулись Охотники, охранявшие деревню. Айгир летел над строем, выглядывая в толпе знакомую фигурку. Группы встречающих и прибывших смешались. Один за другим Охотники спрыгивали со спин своих ящеров и заключали в объятья любимых, по которым так соскучились. Мелина обнимала Дарамана, возле ног которого крутилась его светловолосая дочка. Кто-то плакал от переизбытка чувств, кто-то смеялся от радости. Айгир метался среди жителей деревни. Найрани не было видно. Айгир бросил ящера и ринулся к домику. Он распахнул дверь на кованных петлях и вбежал в кухню. Никого. Он сразу почувствовал, что здесь давно никого нет. В доме не топлено, окна занавешены. Айгир в замешательстве огляделся. Странно. Может она к Уле переехала на время его отсутствия? Или к Яре? Может она медитировала у реки и не слышала, что Охотники вернулись. Он выскочил из дома и помчался на их излюбленное место у реки. Никого. Только припорошенные снегом валуны и неуемная незамерзающая речка. В душе зашевелилась тревога. Он побежал в новый домик сестры. И тут никого, но в доме тепло и пахнет выпечкой. Улы дома тоже не оказалось. Айгир обратился к взору ящера и увидел рядом Яру и Улу, обнимающих Нирса и Микана. Айгир помчался обратно к поляне. Яра с визгом бросилась на шею брату, запрыгнув на него прямо с ногами. Айгир обнял сестру, получил материнский поцелуй в щеку от Улы и с надеждой переводил взгляд с одной женщины на другую.
А где Найрани?
Яра и Ула переглянулись. Под ложечкой засосало от неприятного предчувствия.
Ее нет…
Как нет? Она в лес пошла? За какими-нибудь травами?
Нет, Айгир, — Ула взяла его за руку. — Найрани ушла. Насовсем…
Айгиру казалось, что небо рухнуло ему на голову. Он сидел на кухне у Улы. Перед ним на столе лежало ее обручальное кольцо. В руках дрожал тоненький лист бумаги, на которм были написаны несколько строчек:
