Ульяна Соболева - Осколки безумия
— Я хочу тебя, — простонала, двигая навстречу его ласкам бедрами, заставляя его побледнеть и сжать челюсти, — я хочу тебя, Ник…хочу…тебя. Сейчас.
— Сначала кончи для меня…, закричи мое имя, — прошептал он, и через секунду я взорвалась, почувствовав прикосновения его рта к воспаленной плоти. Жадные губы, движение дерзкого языка и пальцев внутри моего тела. Я закричала его имя, наслаждение граничило с агонией. От сильных спазмов мучительно тянуло низ живота. Это не было оргазмом, это было похоже на ядерный взрыв, меня выгнуло дугой, крик перешел в стон облегчения и по щекам покатились слезы. Меня всю трясло, тело взмокло и покрылось потом.
— Да… — его голос, он погружал еще глубже в омут наслаждения, — да моя сладкая, как долго я этого ждал…
Я не чувствовала удовлетворения, я хотела еще и еще, хотела все что он мог мне дать. Приподнялась и потянула его к себе за кожаный ремень, быстро расстегивая брюки, в неистовом желании принять его в себя. В жажде отдаться, подчиниться ударам его тела.
Я закричала снова, когда он наконец-то взял меня, когда проник одним грубым толчком настолько глубоко, что я вскрикнула и распахнула широко глаза. Он замер, чтобы я приспособилась к его размерам, но я не хотела передышки, эта наполненность, чуть болезненная, но сводящая с ума окончательно лишила стыда. Я впилась руками в его ягодицы, заставив проникнуть еще глубже, и его лицо побледнело, исказилось от страсти, на щеке выступили вены.
— Не щади, — взмолилась хрипло, впиваясь в его рот, обхватывая руками и ногами и он перестал сдерживаться. Зверь. Он рычал, овладевая мною, пронзая безжалостно и резко, именно так как я желала. На грани с болью. Почувствовать эту страсть, дикость, безумие, которое клокотало в нем. Я охрипла от криков. Он сдержал свое обещание, я словно умирала и возрождалась.
— Ты такая горячая…тугая, влажная. Когда ты кричишь, я с ума схожу. Знаешь сколько раз я вспоминал эти крики, как я хотел тебя до дикого отчаянья, до безумия? А ты отталкивала меня снова и снова…
Я слышала его сквозь туман наслаждения, нескончаемого как сама вечность. Теперь я знал, а почему меня так сильно тянуло к нему. Он давал то чего никто и никогда не смог бы мне дать. Он давал мне боль. Любую. Нежную, легкую, острую, безумную. Он знал, чего я хочу. Мне кажется он знал чего хочет любая женщина. И да…мое подсознание и мое тело помнили это. Я не считала сколько раз он кончил сам, мои крики и его рычание, хриплые стоны, прерывистые грубые фразы, которые переходили в жаркий шепот, слились в одно целое. Когда я обессиленная, с синяками на теле от его жестоких пальцев, со следами от его жадных губ наконец-то поняла, что все закончилось, я плакала. Такого наслаждения в моей жизни не было и не будет. Но боль будет всегда. Я сдалась на милость победителя. Как поступает с побежденными Николас Мокану?
15 ГЛАВА
Когда ум и страсть спорят в нежном теле — из десяти в девяти случаях страсть непременно победит.
(с) Уильям ШекспирОна спала, уставшая, обессиленная, спала на нем. В обрывках одежды, влажная от пота. Он слышал ее дыхание, слышал, как постепенно восстанавливался ритм ее сердцебиения. Он не был счастлив, он просто поджаривался от бешеных эмоций. Счастье это так мало по сравнению с эйфорией, от которой подрагивал каждый нерв на теле как после огромной дозы наркотика. Боялся пошевелиться, чтобы не разбудить. Вот так…на нем…всегда. Ее запах в венах, звук ее тихого дыхания, проникает под кожу. Он ревновал даже к солнцу за задернутыми шторами, ведь она проснется и это уже разлука. Убил бы любого, кто посмел сейчас войти и разбудить. Дотрагиваться кончиками пальцев до шелковой спины и ощущать под подушечками шрамы от ее крыльев.
«Моя….душа…сердце…плоть…боль…моя»
Ее ладонь на его груди, тонкие пальцы расслаблены, и он до безумия влюблен в каждый ноготок, в каждую черточку. А под ладонью его сердце, оно бьется тихо-тихо замирая от наслаждения. Он перебирал каждую секунду, проведенную вместе, каждый взмах ресниц, вздох и стон. Он не мог оторваться часами, как ненасытное животное. Знал, что она не выдержит, но не мог остановиться. Голод лишь утих на время. Брал ее, понимал, что слишком много, грубо, ненасытно…нет слишком мало. Всегда мало. Она изменилась, превратилась в очень страстную, жадную, ненасытную самку. Никогда не думал, что ее огонь может сравняться с его пламенем. Под утро…хммм какого дня? Он на руках отнес ее в их спальню и она уснула моментально, просто отключилась, рухнув ему на грудь, после последней вспышки экстаза. И так продержалась слишком долго. Даже больше чем он ожидал.
Что скажет, когда проснется? Что будет в ее сиреневых глазах? Страх? Сожаление? Он боялся. Да, боялся ее. Потому что эту Марианну не знал. Она другая. Непредсказуемая, необъяснимая и оттого притягательная во сто крат больше чем раньше.
Они должны были с этого начинать. Точнее он должен был забить на Фэй, на родственников и увезти ее домой, чтобы раз за разом доказывать кем они были друг для друга.
Она приревновала…это была его стратегия, последняя ставка полная блефа. Заключил сделку, подписал кредит, а потом с милой улыбкой сообщил, что потерял ключи от машины. Его подвезли с надеждой на продолжение и после стандартного «Я позвоню тебе, милая», укатили полные уверенности, что позвонит. Он весь пропахся безвкусными духами, которые вызывали тошноту, но оно того стоило. Она пришла. Сама. Злая, взбешенная, готовая выцарапать ему глаза… Да, девочка, ревнуй это так возбуждающе, сходи с ума, мне нравится, когда твои глаза меня ненавидят. Все что хочешь только не равнодушие, а твою любовь я завоюю, вырву, украду, убью за нее, но получу любой ценой.
Зазвонил его сотовый, но даже конец света или торнадо не заставили бы его сдвинуться с постели.
«Твою мать…надо было нахер отключить его или выкинуть в окно»
Марианна пошевелилась, и он прижал ее к себе чуть сильнее, чтобы почувствовала — она не одна.
На секунду стало страшно, вот сейчас поднимет голову, посмотрит и приговорит. Окончательно и бесповоротно.
Но вместо этого нежная рука обвила его шею, а щека потерлась о его грудь. По телу прошла дрожь.
— Наверное, я ужасно пахну, — прошептала, и он почувствовал ее улыбку.
— Самый лучший запах. Ты пахнешь нами. Тобой и мной, мной в тебе и тобой на мне, — ответил он и с наслаждением провел по голой спине вниз, касаясь ямочек на пояснице.
