Ларисса Айон - Темная страсть
Шейд сдался, когда она подалась вперед и куснула его в плечо. Оргазм пронзил позвоночник, словно удар молнии. Руна закричала в своем освобождении, и ее тугие тиски выжимали из него оргазм за оргазмом, пока он не потерял им счет.
Они обессилено привалились к мокрой каменной стене. Ноги так дрожали, что Шейд едва мог стоять, и внезапно он понял, что это сила Руны не дает ему соскользнуть на землю бесформенной кучей. В какой-то момент он снова превратился в себя самого. Интересно, что он не почувствовал превращения. Слабый как котенок, он оглядел себя, дабы убедиться, что все части тела на месте, но когда поглядел на руки, сердце его остановилось.
Пальцы его мерцали, делаясь из твердых прозрачными, потом наоборот. Грудь его сдавило, когда сердце сбивчиво заколотилось от ужаса.
Черт… о, черт.
Руна изогнулась с такой силой, что его член выскользнул из влажных глубин. И хотя сам он дрожал так, что чуть не поскользнулся на гладком камне, но все равно держал ее, и когда она расслабилась, еще раз взглянул на свои руки и понял.
Проклятие вступило в силу.
Глава 13
— Это было изумительно, — пробормотала Руна в плечо Шейду.
Бисеринки воды блестели на его коже, и она слизнула их, наслаждаясь прохладной влагой на своем пересохшем языке. Она вкусила жары джунглей, свежей земли и сильного мужчины.
Он застонал, все еще опираясь на нее, прижимая к мокрому камню. Казалось, он обнимает ее так крепко, удерживает так близко, как никогда раньше. Он был нежным и заботливым, все его большое тело сотрясалось, прижимаясь к ней. Год назад он разбил ей сердце, но сейчас она чувствовала, как оно начинает исцеляться.
Естественно, Шейд не мог позволить нежности длиться долго. Он оттолкнулся от нее и, не глядя ей в глаза, направился в пещеру. И то ли ей померещилось, то ли он местами казался прозрачным? Руна видела, как он делается практически невидимым в тени, но это… это что-то другое. Побочный эффект превращения в демона другого вида?
Она встала под водопад, чтобы сполоснуться — как здорово, что в его жилище имеется природный душ, — и когда закончила, нашла его на кухне. Волосы были еще влажные, но одет он был, как обычно, в черную кожу.
Включая перчатки.
Руки его слегка дрожали, и напряжение окутывало его как одеяло. Неужели ему неловко из-за близости между ними? Что-то произошло, потому что он по-прежнему не встречался с ней взглядом.
— Мы куда-то идем?
Оставив ее вопрос без ответа, Шейд бросил ей банное полотенце и подтолкнул через стол тарелку:
— Ешь.
Плотно завернувшись в полотенце, она уставилась на бутерброд с ветчиной и сыром, и хотя ей ужасно хотелось есть, внезапная неловкость между ними лишила ее аппетита.
— Что-то не хочется.
Их взгляды, наконец, встретились, и у нее перехватило дыхание при виде черноты в его глазах.
— Ешь давай. Ты голодная, я же чувствую.
Черт бы его подрал вместе с его чувствами. Он с жадностью вонзил зубы в свой бутерброд.
— А почему я не чувствую твоего голода? — спросила она.
— Не знаю. Ешь.
Вздохнув, она села напротив него и стала наблюдать, как он жует, как кадык ходит вверх-вниз, когда он глотает. Этот рот ласкал ее, доставляя немыслимое наслаждение, и она вспыхнула, вспомнив, как он стоял перед ней на коленях, зарывшись лицом у нее между ног, пируя на ее плоти.
— Что ты так смотришь? — спросил он. — У меня что-то застряло в зубах или что?
Она засмеялась:
— Нет, конечно. Просто мне нравится смотреть на тебя. Ничего не могу с собой поделать. В стране демонов это считается преступлением?
— Полагаю, нет.
В пещере потянуло прохладным сквозняком, от которого по мокрой коже ее головы побежали мурашки. Руна пригладила ладонью спутанные волосы. Она, должно быть, похожа на мокрую курицу.
— Послушай, я знаю, что история, в которую мы влипли, не радует никого из нас, но если ты прав и эта связь постоянна…
— Она постоянна.
— Ладно, тогда, мне кажется, нам надо кое-что прояснить.
Он разорвал пакет с чипсами и подтолкнул к ней.
— Что, например?
— Например, что я не намерена сидеть в этой пещере до скончания века. Лунный цикл завершился. Не могли бы мы поехать куда-то еще?
— Нет.
— Значит, ты хочешь, чтобы я оставалась твоей пленницей до конца жизни?
Шейд стиснул свой бутерброд с такой силой, что майонез между ломтями хлеба вытек и закапал на стол.
— Ты забыла про Роуга? Ты же убила его женщину. Он жаждет мести.
— Откуда ты знаешь? Ты же сам говорил, что он псих.
— И это как раз делает его еще опаснее. И я знаю, потому что сделал бы тоже самое, если бы кто-то убил те… — Он бросил смятый бутерброд на тарелку. — Я не желаю об этом говорить.
Она воззрилась на него. С одной стороны, ей хотелось расцеловать его зато, что он сказал — или чуть не сказал, — но с другой, она не собиралась позволить ему снова увести разговор в сторону.
— Что ж, очень жаль. — Она положила свой бутерброд. — Я не могу так жить и не буду. Тебе никогда не приходило в голову, что у меня есть своя жизнь? Работа, которую я люблю? Люди, которые будут по мне скучать?
— Честно говоря, нет, не приходило. — Он горько рассмеялся. — Ни разу за все это время я не подумал об этом. Боги, какая же я свинья!
— Не могу не согласиться, — пробормотала она.
Гневные слова сорвались с губ Шейда. Слова на каком-то гортанном языке, которого она не понимала, но суть ухватила. Он таким образом выпускал пар, при этом заняв руки «починкой» своего развалившегося бутерброда.
— С кем ты разговаривала по телефону? — резко спросил он.
Вот тебе и раз. У нее екнуло сердце.
— Ты помнишь?
— Может, я и был полубезумен от эсгенезиса, но теперь память понемногу ко мне возвращается.
Он сглотнула и потянулась за своим стаканом.
— Что… что ты слышал?
— Достаточно, чтобы понять, что тот, с кем ты разговаривала, знает про больницу, и Кайнан имеет к этому отношение.
Ее прошиб холодный пот. Она никогда не умела убедительно врать, а с этой связью Шейд почувствует ее эмоции и сможет понять, что она лжет по-крупному. Может, ей удастся обойтись полуправдой…
— Я разговаривала с Эриком. Я же говорила тебе, что они с Кайнаном знают друг друга?
— Откуда?
— Это что допрос?
— Ответь мне. — Когда она промолчала, Шейд наклонился над столом. — Чем дольше ты будешь увиливать, тем подозрительнее это будет выглядеть, и пусть тебя я пытать не смогу, с Каем у меня такой проблемы не возникнет. Так что выкладывай.
— Прекрати мною командовать.
