Линда Джонс - Солнечная Ведьма
– Но иногда я вижу очень реалистичные сны…
С приближением заката Рин ускорил шаг, неуклонно направляясь к небольшой горе, служившей вступлением к холмистому, казалось, простиравшемуся в бесконечность пейзажу. Вдали вырисовывались горы, намного более крутые и величественные, чем те, которые она называла горами дома. Эти скалы производили весьма пугающее впечатление.
Когда они повернули и начали взбираться по узкой тропе, Софи посмотрела наверх. За последние несколько часов земля перестала быть полностью пустынной. Тут и там появлялись корявые деревья и низкорослые кустарники, а вдали виднелись признаки зеленых лесов, отмечавших конец бесплодного сердца. Холм, на который так легко поднимался Рин, местами выказывал первые признаки растительности.
– Это твой дом?
– Нет. Поспеши.
– Я не приближаюсь к своей дочери. Фактически, ты уводишь меня от нужной дороги! И я устала, – запротестовала Софи. – Мои ноги изранены, плечи болят, и я хочу есть.
С тех пор как она обнаружила, что Гэлвин Фарел похитил Ариану, Софи впервые вспомнила о еде. Время от времени Кейн уговаривал ее поесть, однажды ночью даже заставил, когда она чувствовала себя особенно подавленной. Но до этого момента она не ощущала голода.
– Мы поедим после, – резко ответил Рин.
Софи замедлила шаг. После?
– Поторопись!
Рин дернул за веревку, и Софи пришлось побежать за ним, чтобы удержаться на ногах. Если она упадет, он просто потащит ее за собой? Вполне возможно, учитывая, как он торопится. Дикарь свернул на еще более узкую дорожку, ведущую вверх холма и очень похожую на ту, по которой Софи много раз возвращалась домой. Но это была не гора Файн, и здесь в конце долгого пути ее не ждали ни дом, ни сестры.
Они отправились не к вершине, а сошли с тропы на полпути. Рин, похоже, отлично знал, куда идет. Шагая быстро и уверенно, он нырял под ветви и разводил перед ней густую листву. Он явно торопился, и хотя больше не подгонял ее, она чувствовала нетерпение в каждом его движении.
Ничто не взволновало ее так сильно, как его уверенное обещание поесть после. Рин ошибочно принимал ее за свою пару, и Софи прекрасно понимала, что это значит.
Любая истинно свободная, раскованная женщина могла бы найти занятие любовью с энвинцем интересным и приемлемым. Рин не знал, где она живет, поэтому в будущем не мог доставить проблем. И по-своему он был весьма примитивно-привлекательным.
Но она не хотела, чтобы он к ней прикасался. Ее дочери грозила опасность, Рин не предоставил ей выбора… и еще был Кейн. Она не передумала насчет своих планов на жизнь, но сейчас Кейн принадлежал ей. А она ему. Софи знала, что долго это не продлиться, не могло продлиться, но пока неожиданно для самой себя она хранила ему верность.
Они наткнулись на широкий вход в пещеру, и Рин почти втолкнул ее внутрь.
– Нет, Рин, пожалуйста, – взмолилась она, когда он последовал за ней. Последний дневной луч почти погас, и в темноте пещеры все казалось черным. Софи заставила себя поднять взгляд и посмотреть в лицо Рину, и обнаружила, что его глаза пылают во тьме золотым светом.
Она ахнула.
– Не бойся, – велел он. Его голос, на красоту которого она не раз обращала внимание, звучал глубже. Более хрипло. Ритм дыхания изменился, став чаще и громче. – Я не сделаю тебе больно. – Это обещание сопровождалось звуком, подозрительно похожим на рычание. – Сядь.
Софи настолько изумило произошедшее, что она немедленно подчинилась приказу. Вжимаясь спиной в холодную каменную стену пещеры, она наблюдала, как к ней приближаются ярко горящие золотые глаза. Она могла видеть только их, и теперь они парили прямо перед ней.
Рин глубоко вдохнул и наклонился к ней. Он обнюхал Софи точно так же, как этим утром – втягивая воздух возле ее шеи, лица и вдоль руки. А потом сделал нечто совершенно неожиданное.
Он провел языком по ее горлу. Медленно. Праздно… и как-то еще, что она даже не могла охарактеризовать, настолько это было ей чуждо. Потом начал покусывать кожу, которую совсем недавно пробовал на язык. Он не причинил Софи боли, но, определенно напугал. Она задрожала, но не той приятной дрожью, которая накатывала на нее от поцелуев Кейна.
– Рин, пожалуйста… – Софи пыталась сохранять спокойствие, но в голосе отчетливо проступала паника. Он продолжал грызть ее шею, поэтому она принялась его отталкивать. Рука уперлась ему в грудь.
Очень волосатую грудь, которая до этого момента была гладкой и мускулистой, без единого волоска. Теперь же под ее ладонью оказались волосы. Густые, шелковистые и определенно не человеческие.
Она застряла в ловушке здесь, в пещере. Спина упиралась в каменную стену, а впереди… впереди… она не знала, кто стоял… перед нею. Софи подняла руку, чтобы прикоснуться к лицу Рина, и выяснить, какое изменение ощутит там. Но он каким-то образом узнал, что она делает, и остановил, быстро и сильно сжав рукой ее запястье. Рукой и в то же время не рукой. Ладонь тоже оказалась волосатой. И только когти могли так впиваться в ее плоть, пока он отодвигал ее руку от своего лица.
– Ты не та, – проворчал Рин.
Едва ли она была в состоянии заметить, что предупреждала его.
– Но ты близка, – прошептал он. – Так близка. – Рин снова лизнул ее горло, медленно провел кончиком языка от одной стороны до другой и закончил исследование прикусив изгиб плеча. – Помни, – сказал он. Его голос звучал настолько грубо, что теперь стал неузнаваемым. – Не плачь.
И он ушел.
Полная луна в безоблачном небе позволила Кейну продолжить путь ночью. Сейчас он ехал на лошади Софи и вел за собой собственную. Он и дальше станет менять животных в течение ночи и завтра.
Впервые он задал себе вопрос, которого избегал с тех пор, как обнаружил исчезновение Софи. А если я не найду ее? Или еще хуже, если не найду вовремя?
От одной мысли столкнуться с лежащим на скалистой земле безжизненным телом Софи, он задрожал как ребенок, который никогда не сталкивался с опасностью. Раздумывать над этим чудовищным предположением было совершенно невыносимо. Он уже терял любимых и хоронил друзей. Но никогда прежде так не боялся.
Софи была самим воплощением жизни, и мысль, что кто-то мог забрать у нее эту жизнь, казалась невероятной. Она должна иметь возможность состариться, приобрести седые пряди в золотых волосах и морщинки от смеха в уголках глаз. У нее должны родиться другие дети и внуки. Софи любила детей и должна прожить до глубокой старости, окруженная ими. Но если она умерла…
Кейн не представлял, как будет жить без нее, но разве он может оставить Ариану Гэлвину Фарелу? Нет. Если он не разыщет их дочь, призрак Софи станет преследовать его вечно.
