Кристин Фихан - Темный демон
Викирнофф закружился, начав двигаться.
«Сейчас, Наталья, открывай его и будь готова. Не позволяй им увидеть, что ты делаешь».
Он полоснул огненным хлыстом по спинам трех Цезарей. Один взвыл и Викирнофф безжалостно ударил его, заставив отпрянуть назад и оставляя пылающие искорки танцевать на темной шерсти. Цезарь тотчас изменил форму, растворяясь в зеленом тумане, и метнулся в небольшой альков, куда соблазнительно манил схрон с оружием.
— Нет! — голоса Натальи и Викирноффа единым эхом разнеслись под сводами.
Слишком поздно.
Цезарь выхватил тяжелый меч и повернулся к Викирноффу. Порывы ветра немедленно закружились по зале, бешено завывая. Высокие ледяные колонны дрогнули и в сферах гневно заклубились туманные облака. Что-то зашевелилось в углу.
Пол треснул, длинная зазубренная полоса, глубиной в несколько дюймов, пробежала в длину комнаты. Ледяной потолок заскрипел, а по стенам вверх побежала сетка трещин, из них повалил темно-серый дым, который превращался в смерч, смешиваясь с ветром. Самый центр этого безумия собрался у колонн, пока зала не заполнилась дымом. Смерч разделился на отдельные столбы, непрерывно двигаясь, огненно-красные глаза засверкали угрозой из средоточия каждого столба.
— Что ты сделал? — спросил Максим у Цезаря, пристально разглядывая высокие устрашающие фигуры, принимающие формы.
— Он прикоснулся к тому, что не принадлежит ему, — произнес Викирнофф.
— Глупец, — огрызнулся Максим. — Ты призвал теневых воинов!
— Она прикасалась к предметам. — Цезарь стал защищаться. — У нее сейчас что-то лежит в сумке.
«По моим венам течет кровь темного мага. Я могу прикасаться к вещам, другие нет!»
«И ты можешь управлять ими», — указал Викирнофф.
«Возможно».
Максим указал на Наталью.
— Убейте охотника и поймайте женщину, заточим ее, пока не стало поздно. И принесите мне то, что у нее в сумке.
Цезарь быстро двинулся к Викирноффу, занося меч для убийства. Артуро оставался прикованным на месте. В миг теневые воины пришли в движение, светящие глаза остановились на Цезаре. Воины приближались к нему со всех сторон, окружая его.
Движение привлекло их внимание.
«Не двигайся, если не хочешь им помочь! Ты можешь отправить воинов обратно в их покой, как в гостинице?»
«Честно, не знаю. Их так много. Надеюсь, Ксавьер использовал те же заклинания их вызова и привязки!»
«Что еще может пойти не так?»
Викирнофф оставался совершенно неподвижен, прикидывая расстояние до Натальи и возможность изменить форму на туман, чтобы добраться до нее.
«Подожди».
Мужской голос появился из неоткуда, потрясая в общей ментальной связи, которую использовали многие Карпатцы.
«Я пришел на помощь».
Михаил Дубрински. Принц карпатских людей. Сердце Викирноффа подпрыгнуло к самому горлу. Даже раненый, принц пришел к ним. Он знал, что Максим перехватил сообщение. Вампиры, несмотря на теневых воинов, разволновались.
— Он пришел. Убить его! Позвать остальных! Он один, без помощи. Окружите его и убейте! — приказал Максим.
«Это ловушка, Михаил! Уходи. Я не нуждаюсь в тебе. Уходи сейчас же!».
«Я не оставлю раненого охотника в ловушке».
В голосе звучала сила. Сталь.
Непримиримая решительность.
— Конечно, нет, — ликующе улыбнулся Максим. — Он непобедим!
Глава 9
У Викирноффа не было никакой возможности передать личное сообщение принцу, поскольку они никогда не обменивались кровью. Для телепатического разговора ему пришлось использовать общий канал, который был доступен даже для вампиров. Хотя какая теперь разница. Он хотел получить помощь, нуждался в ней. Но.
«Михаил, ты не должен подвергать себя опасности. Ты слишком важен для нашего народа, а я не смогу обеспечить тебя защитой в полной мере. Для нас много значит, что ты готов прийти нам на помощь, но тебе нельзя».
Он посмотрел на Наталью взглядом, полным печали. Затем переключился на их личный, более интимный канал, чтобы только она смогла его слышать.
«Я должен закрыть оставшийся вход».
«Давай. Еще один камень на шею нам здесь не нужен. Мы и вдвоем справимся».
Она вложила в голос уверенность, которой не ощущала. Все еще соприкасаясь разумом с Викирноффом, девушка смогла почувствовать, как он разрывался между необходимостью защитить своего принца и необходимостью обеспечить ее безопасность. Он послал ей теплый невообразимый поток всевозможных чувств, словно коснулся интимной лаской.
«Максим Манилов — Мастер вампиров, — Викирнофф медленно с трудом продвигался в сторону Натальи и ближе к потайному запасному выходу темного мага, не переставая разговаривать с Михаилом. — Он — часть намного большего тайного замысла и призвал других вампиров, чтобы охотиться на тебя. Не заходи сюда».
Ближайший призрачный воин приблизился к Цезарю на расстояние удара, занося меч для классической атаки. Цезарь парировал удар; когда лезвия встретились, на ледяной пол посыпались искры. Он замахнулся на воина, но призрак уже отступил в сторону, чтобы нанести второй удар — смертельный.
Вампира окружили уже несколько призрачных воинов с мечами наготове. Цезарь пронзительно закричал, взывая к Артуро о помощи. Наталья застыла, выжидая момент, когда можно будет захватить контроль над воинами. План был рискованным. Воинов несколько, и оставалась вероятность, что темный маг использовал более одного связующего заклятия. Зачастую ошибка кукловода, в особенности при работе с мертвыми духами, приводила к смертельным последствиям.
«Ты ранен. Я помогу тебе», — промолвил принц с мрачной решимостью.
Викирнофф ощутил появление Михаила в пещере, его движение к огромной пропасти для спуска в нижние залы. Но если он почувствовал присутствие принца, значит и Максим тоже. Он покосился на Мастера вампиров в полной уверенности, что тот что-то замыслил.
Максим неподвижно, бесстрастно наблюдал, как Цезарь сражается за свою жизнь. На его тонких губах застыла усмешка. Именно эта усмешка заставила Викирноффа решиться.
Максиму совершенно наплевать, будет ли жить Цезарь, но вампир на все пошел бы, чтобы лицезреть смерть Михаила Дубрински. Викирнофф не желал рисковать, чтобы ни задумал немертвый.
«Прости меня, Наталья», — нежно прошептал Викирнофф в своем разуме и сердце.
Он рисковал не только своей, но и ее жизнью. Викирнофф мог чувствовать раны принца, такие же кровоточащие и болезненные, как и свои. Михаил Дубрински был слишком важен для своего народа, чтобы позволить такой риск.
