Сапфир - Рэй Даниэль Зеа

– Злая молва – худшее наказание для распущенности, – скривился принц. – Поверь, если дева и ее любовник дорожат своей честью и репутацией, они не станут компрометировать себя неподобающим поведением на публике. Опороченную деву выгонят из дома и проклянут именем Дхара.

– А что сделают с опорочившим ее мужчиной? – спросила Сапфир.

– Осудят его поведение.

– И всего-то? – хохотнула принцесса. – Так чем же Зальтия отличается от других королевств?

– Не ищи в патриархате равноправия полов, – покачал головой Гронидел.

Сапфир фыркнула и отвернулась.

– Патриархат – это… – начал было говорить Шершень.

Принцесса вскинула руку, призывая его к молчанию.

– Знаю я, что такое патриархат!

– Откуда? – удивился Гронидел.

– Ди часто рассказывала Рубин об устройстве мира богов и бросалась словечками вроде этого. Пыталась втолковать ей этапы развития наших народов. Сестра слушала ее, разинув рот, а я все пыталась понять, зачем Ди обучать Рубин.

– То есть ты подслушивала их приватные беседы, – утвердительным тоном произнес Гронидел.

– Мораль читать не обязательно, – скривилась Сапфир.

– Я и не собирался. – Он широко улыбнулся. – Так ты нашла ответ на свой вопрос?

– Зачем Ди обучала Рубин? – Сапфир поморщилась и хмыкнула. – Чтобы при новой встрече с каким-нибудь подобием Дуона сестра точно знала, с кем имеет дело. У богов совершенно другой взгляд на вещи. Все, что свято для нас, они давно отринули. Их тела заменяемы. Их браки не вечны. Их обещания лживы. Они зависимы от своих достижений и «технологий», – Сапфир показала пальцами кавычки.

– Все, о чем ты говоришь, свойственно и нашему миру. В линии родов нас заменяют наши дети. Наши браки обрываются со смертью одного из супругов. Нарушить данное слово может каждый. И мы по-прежнему зависим от достижений наших народов и маны, которая нас окружает, – Гронидел провел рукой по воздуху, формируя серебристую пыль.

Она упала на волосы Сапфир, и те моментально стали гладкими, словно шелк, и красиво заблестели на солнце.

Сапфир перекинула длинную косу на грудь, оценила изменения, подаренные Грониделом, и небрежно забросила ее за спину.

– Вот только в схватке с богами нам не победить, – обронила Сапфир. – В этом соль. В нашей беспомощности перед создателями.

– Звучит так, будто ты готовишься встретиться с богами на поле сражения еще раз.

Принцесса взглянула на Шершня и тут же отвернулась. Страх из кошмаров открыл ей глаза и заставил осмотреться: вокруг было что разрушать и кому гибнуть.

– Почему молчишь? – прошептал на ухо Гронидел.

Сапфир вздрогнула и прибавила шаг.

– Мы собирались до заката пересечь Красную степь и засветло доехать до Улу́ли, но до сих пор мокрые и голодные разгуливаем по Руцо. – Она ловко сменила тему разговора, и Гронидел сделал вид, что этого не заметил. – Стоит поскорее просушиться и продолжить путешествие. Чем скорее доберемся до Солнечного замка, тем быстрее разберемся в планах твоего брата.

– Лучше задержимся здесь. Переночуем, а завтра отправимся в путь.

– Но…

– Я не собираюсь ночевать в степи, – резко прервал ее принц. – Хватит с меня того, что ты отказалась ехать в сопровождении охранников.

Сапфир остановилась. Гронидел тоже замер. Обернулся.

– Я тебе не полевой цветочек, – заявила принцесса. – И никогда им не была. Ты согласился с моим решением ехать вдвоем, потому что был уверен в моей способности постоять за себя.

Лошадь Сапфир фыркнула, будто подтверждая сказанное. Принц сжал челюсти, и на них заиграли желваки.

– Я согласился на твою авантюру, потому что верю в свои силы и в свою способность тебя защитить. Кроме того, охранники привлекли бы лишнее внимание к твоей персоне. Хотя ты и без них с этим справилась, – он указал на ее латы на плечах.

Сапфир сжала губы и медленно выдохнула.

– Делай что хочешь, – подытожила она и сорвалась с места.

Шла так быстро, как могла. Лошадь цокала копытами рядом. Перед отъездом Рубин дала сестре мешочек с седоулами. С этими монетами Сапфир не пропадет! Захочет – заночует в Руцо или оплатит услуги провожатого и сегодня же доберется до Улули. Вариантов много!

Но кто-то схватил ее за руку и заставил остановиться.

Принцесса, глаза которой едва не светились от переполнявшего ее гнева, уставилась на смуглую кисть Гронидела.

Муж приблизился к ней вплотную и наклонился к ее лицу. Сапфир думала, что сейчас случится очередная перебранка, но вместо того, чтобы что-то сказать, Гронидел прижал ладонь к ее щеке, повел пальцем по ее губам, а потом припал к ним и с жадностью поцеловал.

Посреди улицы! Средь бела дня! У всех на виду!

У Сапфир едва ноги не подкосились. Желание продлить удовольствие вспыхнуло светом на ее коже, вызвав вокруг охи случайных прохожих.

Гронидел нежно лизнул уголок ее рта и прервал страстный поцелуй. Склонился к ее уху и прошептал:

– Хочу заняться с тобой любовью на кровати, а не в поле. Хочу задержаться на день и не думать о том, что везу тебя в логово змей. Подари мне этот день. Прошу тебя, подари мне его.

Сапфир заглянула в его красивые синие глаза, затуманенные поволокой вожделения, и поняла, что отказать не сможет.

– Хорошо, – прошептала она в ответ.

Глава 16

Принцессе хотелось верить, что ее чувства взаимны. Ведь нельзя так страстно заниматься любовью, а потом льнуть всем телом, пытаясь согреть ее под одеялом.

Даже в минуты, когда испарина наслаждения покрывала их тела, а дыхание сбивалось от обоюдных громких стонов, Гронидел был ласков с ней. Он был нежен. Искусный любовник, принц доводил ее до умопомрачения и возвращал на грешную землю, чтобы снова возвысить и показать небеса.

Принцесса позволила Грониделу искупать себя в большой ванне и наслаждалась, когда намыленные ладони мужа скользили по бледной коже и следом утопали в воде, в очередной раз доводя ее до изнеможения.

Она чувствовала, что благодаря любовным играм духовная связь между ней и мужем растет с каждой минутой, а привязанность крепчает на глазах.

Возвращаться в реальность из той комнаты, наполненной ароматами благовоний и вожделения, Сапфир не хотелось.

Глубокой ночью, засыпая в крепких объятиях мужа и прижимаясь губами к его горячей груди, принцесса вновь попросила Гронидела дать ей слово, что он примет помощь богов.

Она все ждала, что он ответит. Что в темноте помещения прозвучит его низкий бархатный голос. Но принц молчал, и это медленно уничтожало ее саму.

Как достучаться до него? И почему даже после всего, что между ними произошло, Шершень упорно стоял на своем и не желал воспользоваться шансом, который ему предложила сама судьба?

В последующие дни в дороге Сапфир много об этом размышляла. Глядя на постепенно меняющийся пейзаж, она никак не могла проникнуться духом Зальтии.

Принцесса не обращала внимания на жилые строения, которые из больших деревянных домов превращались в одноэтажные времянки из ракушечника. С узкими щелями окон и крышами из тростника, они напоминали усеченные смотровые башни с горизонтальными росчерками бойниц. Сапфир не замечала странной жары, которая с каждым часом лишь усиливалась и в конце концов заставила их прятать головы под зальтийскими платками, купленными Грониделом по пути у какого-то лавочника. Бескрайняя степь, покрытая низкорослым кустарником красного цвета, что сплошным ковром стелился вплоть до линии горизонта, не внушала ей благоговения и трепета.

Одиночество – вот о чем думала Сапфир, стоя на берегу реки О́рра и встречая играющий пламенем кроваво-красный закат в городке Улу́ли.

Гронидел остановился у нее за спиной и обнял. Опустив подбородок ей на плечо, он прошептал:

– Почему мне кажется, что мыслями ты витаешь где-то далеко от меня?

– В той стороне, где желтая сухая земля, начинается пустыня Одиночества? – Сапфир, избегая ответа, указала рукой на юг, куда на противоположном берегу двигалась вереница из крытых повозок, запряженных мулами.