Простодушны и доверчивы (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Высказалась и задумалась:

— Гата, это какая-то клятва?

— Верности, — кивнула та.

— Верности тебе? Я что теперь, твоя навеки? — попыталась Ольга скрыть за шуткой охватившую её тревогу.

По сути, её сейчас силой принудили сдаться в беспрекословное подчинение.

— Зачем навеки? — усмехнулась Сумерла. — Навеки слишком долго. Клятва верности не даётся безответно. Ею повязан и тот, кто её дал, и тот, кому она дана. А я не имею намерений связывать себя с кем-то навеки. Дело у нас одно: остановить двух забывшихся оголтелых колдунов. Вам они угрожают смертию. А мне безвозвратным небытиём. Так что мы неволею повязаны. Но вольны им воспрепятствовать. Иль передумала? — хитренько свернули белые глаза игошки.

— Ни за что.

— Ну, так и договорились, — одобрительно кивнула Сумерла.

— Я могу рассказать о нашей встрече деду?

— Воеводе я сама откроюсь, — пообещала Гата. — В свой час. Неразумно его прежде времени отягощать.

— А меня разумно? — машинально уточнила Ольга.

— А с тобой, девонька, у меня выхода нет, — холодно обрадовала Сумерла. — Ты не только колдунов должна побороть, но и себя. Тебе моя помощь нужней. Своею клятвой ты путь к себе открыла. Не бойся: только для меня. Сокровенный путь, что не каждому доверишь. Через него и навредить тебе можно, и силы придать.

— Ты не станешь мне вредить, — была абсолютно уверена Ольга.

— Незачем, — согласилось очень древнее и несомненно могущественное создание. — А вот сила моя тебе понадобится.

— Не позволить Марго уничтожить тебя, как других Сумерл? — решила она прояснить всё до конца.

— Само собой, — не стала таиться Гата. — Так что мы обе с тобой по краю ходим. Ну, всё, ступай. Деньки у тебя нынче нелёгкие. А тело не двужильное. Ему отдых нужен.

Воскресенье полковник с супругой и младшей внучкой провели на новой даче в межмирье. К сожалению, саму землянку снести невозможно: она являлась точной копией жилища самых первых приставников. Как-то перестроить её тоже нельзя. Пришлось прямо над ней выстроить небольшой терем — чему поспособствовал местный Леший. Затюканный и замордованный волотами настолько, что вернувшимся хозяевам землянки готов был дворец забабахать.

Теремок и фортификационные сооружения вокруг него строил Нешто-Нашто: признанный мастер доставать всё буквально из воздуха. А приставники с Гатой весь день отбивались от всякой нечисти, которую гнали в сектор целыми стадами. Но к вечеру управились все: и строитель, и устроители бескровной бани для захватчиков.

Ольга осталась защищать очаг в реале. Маясь теперь уже двумя хворобами: Олег и Моргощь. Олега было жалко до кровавых слёз. Мало мужику досталось, когда он молодым парнем попал на войну — та ему всю душу выжгла. А теперь той душой ещё и завладели мерзавцы. Да и она свою долю внесёт: не сможет ответить на его чувства искренне, от всей полноты сердца. А он это обязательно почувствует: в притворстве жить не захочет. От неё откажется, а от себя никогда. И решится его дилемма не в его же пользу.

А Моргощь… Ну, что Моргощь? Останется в душе незаживающей болячкой — Ольга уже сейчас чувствовала, как та саднит. Но решения своего никогда не изменит: своих не предаст. Это даже не вопрос выбора — это так и точка.

Утро понедельника для неё началось с сюрприза прямо на остановке, где Ольга выгружалась из пригородного автобуса. Не успела сделать и десяти шагов, как у обочины припарковался чёрный джип. Не особо присматриваясь — да и в принципе не разбираясь в машинах — она, естественно, ожидала увидеть Олега. Но…

— Доброе утро, волшебница, — заступил ей дорогу Илья.

Стараясь казаться насмешливым. Однако мрачный взгляд не оставлял надежд, что он просто так отвяжется.

— Не думаю, что оно доброе, — постаралась, как можно, сумрачнее откликнуться Ольга. — У меня есть шанс от тебя избавиться? Хотя бы сегодня. И, кстати, сотовый верни. Который ты утащил вместе с моим рюкзаком.

— Садись в машину, — с нажимом попросил Илья.

— А, если не сяду? — оглянулась она в надежде удрать через межмирье.

Не бросит же он машину под знаком запрета парковки. Только вот народу вокруг полным-полно. Исчезать у всех на глазах менее благоразумно, чем перетерпеть очередной бред этого маньяка.

— Силой усажу, — пообещал Илья таким тоном, что угроза показалась веской.

— Хорошо, — старательно изображая ледяное спокойствие, пересекла она газон.

Он закрыл за ней дверцу, уселся сам и уверенно встроился в поток машин. После чего всё с той же натужной насмешкой поинтересовался:

— Может, всё-таки, объяснишь, чем я так провинился, что ты устроила мне затяжную пытку?

— Я? Тебе? А твои попытки на мне жениться, не пытка? — выдерживая взятый тон, возразила Ольга.

— Жениться, — повторил он, как показалось, с еле уловимым удивлением, но продолжил довольно невозмутимо: — И что же тебя не устраивает: замужество, как таковое, или жених?

— По-моему, тебе позавчера всё популярно объяснили. Знаешь, деду не понравится твоя настойчивость. Не боишься, что он насадит тебя на свою рогатину?

— Значит, дед против, — вновь как-то странно отреагировал Илья.

Вообще-то Моргощь, но ей было легче думать о нём, как о человеке, которым этот негодяй овладел. Возможно даже неплохом человеке.

— А у тебя остались какие-то сомнения? — слегка растерялась Ольга, не зная, как себя вести дальше.

Потому что он был явно неадекватен. У него что, провалы в памяти? Или раздвоение личности? Что в его возрасте совсем неудивительно: прожить сотни лет и остаться нормальным не всякому под силу.

— Я бы на твоём месте не сердила полковника, — продолжила нагнетать Ольга. — Знаешь, он две войны прошёл. Пристрелит тебя здесь в реале, и твой осточертевший нам дух вернётся в межмирье. Где тебя будем поджидать мы с бабулей. А уж от её оружия тебе не спастись и там.

Илья молча слушал её, сузив глаза и закусив губу. Его молчание начинало угнетать. А когда женщину что-то угнетает, она начинает либо заедать, либо забалтывать свои страхи.

— Кстати, почему из всех приставников ты выбрал меня для своих домогательств? Версию страстной неистребимой любви отметай сразу. После того, как ты разделался с нашими предшественниками, любое упоминание о ней будет звучать издевательски. Прошло двести лет, но твои похождения до сих пор пугают всё межмирье. Так, откуда такое внимание к моей персоне?

— Ты мне снишься, — глухим ещё больше охрипшим голосом объявил Илья. — Каждую ночь. И в этих снах ты более благосклонна. Если не сказать: развратна.

— Заклятье? — машинально отреагировала Ольга.

— Думаешь? — без видимого интереса бросил он.

— Не знаю, — вдруг заинтересовалась она этим вопросом всерьёз. — Ты мне скажи: существуют ещё умельцы, способные наложить заклятье на такого, как ты? Может, твоя подружка?

— Какая подружка? — оживился и он.

— Та, что сама себе незыблемая первооснова, — иронично усмехнулась Ольга.

— А, эта, — весьма равнодушно отреагировал Маргощь на явную провокацию.

Вообще-то считалось, что приставники не знают о его связях с Марго. Но Ольга впервые осознала, что так считали только они. На деле же он прекрасно знает, кто и когда их проинформировал на сей счёт.

— А, куда мы едем? — спохватилась она, сообразив, что офис давно остался позади.

— Завтракать, — теперь усмехнулся Илья.

Удовлетворённо и многозначительно одновременно.

— Это похищение? — преувеличенно восторженно всплеснула руками Ольга. — Ты серьёзно? Надеюсь, у тебя не осталось иллюзий по поводу моей скверной ориентации в промежмировье?

— У меня вообще не осталось иллюзий на твой счёт, — как-то слишком туманно выразился он.

— Ты разочарован?

— Ещё больше очарован, — кажется, серьёзно ответил Илья. — Всегда знал, что встречу свою фею. Не знал только, что она действительно окажется феей.

— Разворачивайся, — потребовала Ольга. — Я на работу опоздаю. И верни телефон.

— Твоя работа там, где прикажут, — парировал он. — А приказы тебе отдавать могу только я. Привыкай. В нашей семейной жизни может пригодиться. Так что сегодня ты работаешь…