Дарья Гущина - Вечность как предчувствие
— Да уж, — протянула я. — Задумка была хорошей, но испортил ты ее еще лучше. Посоветоваться со мной все же стоило.
— Зачем? — ощетинился мой собеседник.
Паутинное крыло шевельнулось, но не от ветра, а от дыхания. От дыхания идущей из–за деревьев опасности. От дыхания непрошенных гостей. Я повернулась к парню боком, кинув взгляд на густую полосу непролазного леса, вздохнула:
— Затем, — и кивком головы указала на чащу: — Парень, ты ведь ни мрака в магии не смыслишь и открываешь порталы, не думая. И хоть представляешь себе, что оттуда может выбраться? Не говоря уже о том, куда портал может выводить…
— Но я никого не видел! — запротестовал он.
— И теперь не видишь? — с интересом спросила я.
Эраш вздрогнул и уставился на лес. Потом снова вздрогнул, осторожно попятился и, наткнувшись на бальзара, замер, испуганно прижавшись к змею. А последний свился вокруг парня черным коконом и зашипел, косясь на меня.
— Нет, — тихо ответила я. — Ты не справишься. Его защищай, а я что–нибудь придумаю… И подстраховывай иногда немного.
— Ты… его понимаешь? — парень с трудом отвел взгляд от леса.
— Конечно, — спокойно ответила я, снимая плащ, аккуратно сворачивая его и укладывая на снег. Лишняя одежда в столь важных делах всегда очень мне мешала. — И ты бы мог понимать, если бы принял в себе тьму. Мы — создания одной стихии.
— А… эти? — судорожно сглотнул он.
— Эти — подобные бальзару, ныне считающиеся вымершими создания эпохи Изначальности, — рассеянно объясняла я, мысленно перебирая заклятья. — В нашем мире их давно истребили, и лишь отдельные особи выжили, спрятавшись у порога Вечности, откуда они иногда прорываются обратно. Например, когда зарождается новый источник магии. Помнишь летуна, который так напугал тебя в море? Вот и пример. А этих ты сам выпустил из Вечности, без предосторожностей открыв портал.
— Но ведь…
— Пользовался когда–нибудь порталами?
— Нет…
— Человеку либо же зверю совершенно необязательно выходить из проема. Он может оказаться и рядом с кругом портала, и за сотню шагов в стороне.
— Но ведь и ты только что открывала…
— Я, в отличие от тебя, порталами пользоваться умею, — отрезала я. — И знаю, как ставить охранное заклятье против неожиданного вторжения извне. И — да — сеть порталов Забытых островов замкнута на Вечность. Через них мы вернуться назад не сможем, путь отрезан. Узнал, что хотел?
— Я… — виноватые слова хриплым комком застряли в горле, когда Эраш рассмотрел выбравшихся из портала существ. И лихорадочно задрожал, пытаясь вывернуться из колец бальзара и задать стрекоча.
— На месте стой, — негромко предупредила я. — Попытаешься удрать — найду и из Вечности достану, клянусь тьмой!
— З-зачем я тебе? — заикнулся парень, извиваясь в крепких объятиях змеиных колец.
— Для приманки, — я усмехнулась. — Ко мне они не рискнут подходить, поскольку это существа закатных сумерек, которые тьму боятся до дрожи. А вот на тебя клюнут.
— А… он?..
— Бальзар им не препятствие. Он не маг и не столь явно излучает тьму, как я.
А создания закатных сумерек уже выползали из лесной чащи невесомым туманом. Я отошла за деревья и выглянула из–за сплетения ветвей, с любопытством за ними наблюдая. Последних существ эпохи Изначальности истребили еще при Четвертой, и нам для изучения остались лишь невнятные летописи древних искателей да бренные останки, бережно запертые в прохладе хранилища гильдии. Несколько мгновений я мучительно боролась с собой, и искатель — редкий случай! — победил во мне мага. Достав из сумки чистые листы пергамента и уголек, я начала быстро делать наброски существ, подписывая рисунки и мимоходом размечая галочками несоответствия летописным описаниям.
Всего существ из леса выползло трое. Ближе ко мне стоял, ощетинившись, предок обычного волка. Единственное, что последний ростом не вышел, а вот прародитель — выглядел заметно крупнее бальзара: огромный, вислоухий, скалящий внушительные клыки. Об ушках мы, кстати, не знали, как и о шкуре цвета сизого зимнего заката… Я разметила набросок галочками и стрелочками подвела к рисунку подписи: слепящее закатное солнце, замершее в глубине вертикальных зрачков, длинный хвост, разбрасывающий вокруг зверя клочья красных искр… Первое по силе создание закатных сумерек, в летописях обозначаемое красным волком.
Эраш, увидев, чем я занимаюсь, разозлился не на шутку и заорал:
— Это потому я тебе как приманка нужен, да?! — похоже, он даже о страхе позабыл. — Ты так и будешь рисовать этих монстров, пока они будут нас поедать?!
Кстати, зверюшки выглядели чрезвычайно голодными. Впрочем, по легенде полуголодным они ходили постоянно, поскольку чтобы прокормить того же волка требовалось солидное стадо коров… или вся деревня, включая людей, кур, собак, кошек и голубей. И посему — зачастую они впадали в длительную спячку, как тот же бальзар. Здесь ему кормиться нечем и практически все время до нашего появления он мирно спал в сугробе.
— Не верещи, Эраш, — я сдула с пергамента угольную пыль и достала чистый лист. — Ты только привлекаешь к себе излишнее внимание. А оно тебе надо?
Парень проглотил очередной гневный вопль, а бальзар предусмотрительно накрыл себя и своего подопечного каплевидным паутинным коконом щита невидимости. Ненадолго его хватит, но тем не менее… Я принялась рисовать второго. Здоровенная ящерица, ростом не уступавшая волку, в глазах — то же закатное солнце, по мелкой золотистой чешуе струятся потоки расплавленных огненно–красных искр, длинный тонкий хвост нетерпеливо метет по снегу. Я невольно залюбовалась созданием, отвлекшись от рисования. Гибкое и изящное, несмотря на размеры, обманчиво хрупкое… безобидное, пока не оскаливало острые клыки. Что ж, травоядных среди существ эпохи Изначальности можно пересчитать по пальцам одной руки. Ящерица считалась третьим по силе существом закатных сумерек и, судя по летописям, называлась искрящимся толстолобиком. Странно, почему ее так обозвали, лобовая часть черепа вперед заметно не выдается…
— Рейсан!.. — судя по тональности писка, у Эраша окончательно сдали нервы. — Может, хватит уже?..
— Одно мгновение, — откликнулась я. — Закрой глаза и медленно посчитай до двадцати.
— А поможет?..
— Когда откроешь глаза — их уже не будет, — пообещала я, доставая чистый лист.
— Нет, тебе нельзя верить, — заикаясь, пробормотал он, но послушно зажмурился.
— И ты только сейчас это понял? — весело хмыкнула я, выступив из–за прикрытия деревьев.
