Наталья Косухина - Твое будущее или выжить и адаптироваться (СИ)
Александр облегченно выдохнул. 'Рано радуешься' — подумала я и, развернувшись, направилась к зданиям.
— Эй, куда ты направилась?
Посмотрев на мужа, я ответила:
— Работать.
— Я не считаю…
— У нас в экспедиции объявлено чрезвычайное положение?
— Нет…
— Тогда то, что ты думаешь, можешь оставить при себе. Я независимый эксперт при экспедиции и приказывать мне, кроме оговоренных случаев, ты не имеешь права. Я сама организовываю работу в своей области и подчиняюсь напрямую 'пятерке'. Но если вдруг необходимость во мне отпала, то сообщите это им и я вернусь домой. Не забывайся Александр, как руководитель экспедиции ты не имеешь права мне приказывать.
— Но я еще и твой муж…
— Э нет, не путай эти понятия. Руководитель и муж не имеют ничего общего в наших с тобой отношениях. Тем более, как муж, ты мне сегодня утром уже все сказал и не думаю, что у тебя есть, что добавить, а если и есть, то мне не хочется слушать. Единственное в роли кого ты еще можешь, со мной пообщаться, так это только в роли руководителя. На мужа я, на данный момент, сильно обижена за хамское, неуважительное и пренебрежительное отношение ко мне.
— Вот значит как?
— Это кажется, ты сегодня решил поставить меня на место, с помощью своей власти? И общался со мной, как руководитель экспедиции? Что ж у тебя хорошо получилось, продолжай в том же духе.
— Ты должна понять, что я хотел как лучше.
— А получилось у тебя как всегда. И ты должен определиться, для себя, как надо общаться с женой и где нельзя переходить границы дозволенного, используя любой способ, что бы настоять на своем. Вот тогда и поговорим.
Не желая больше продолжать этот разговор, я ушла. Александр пробовал меня окликнуть, но все желание с ним общаться у меня пропало. Грустно осознавать, что и в новой жизни мало, что меняется.
***
Рассказывает Дарья Уотерстоун
Проснулась я от того, что сзади ко мне кто-то прижимался, и этот кто-то был сильно возбужден. Повозившись немного, я решила, что пора вставать, но не тут то было. Крепкие руки этого нахала меня не отпускали и на мои попытки вырваться, он что-то бормотал во сне и еще сильнее прижимал меня к себе. В итоге растолкав, его я, наконец— то смогла свободно вздохнуть.
— Озабоченный!
— Влюбленный, — пробормотал он спросонья.
— Ммммм…. У меня к тебе просьба.
Смотря на сонного, взъерошенного Леони я не могла не отметить, что он просто лапочка.
— Какая?
— Спусти меня по веревке вниз и как можно быстрее.
— Зач…. А, ну да.
Услышав о согласии я, схватив ружье, начала его, поторапливать. Вот могла ли я еще сутки назад представить, что буду ходить в туалет в кустах вооруженной? Интересно нас найдут сегодня?
Вернувшись к Леон, который тоже уже спустился вниз, я заметила, что он роется в наших рюкзаках.
— Что это ты делаешь?
— Ищу еду.
— Еды нет.
— Что совсем ничего не положили?
— Все немногое, что было, мы съели вчера в обед.
Услышав это, он обреченно сел на землю.
— Почему бы тебе не поймать что-нибудь? Там в озере, что-то плавает.
— У меня хобби охота, а не рыбалка.
— А какая разница?
— Большая! К тому же, на что ты собралась ловить?
— А что, надо ловить на что-нибудь?
— Ты что, никогда рыбу не ловила?
— Нет.
— Но знать, как это делается, ты же должна?!
— Не кричи. Может что-то из того, что вчера подстрелили, подойдет?
— Нет, я уже проверял. Мы с тобой большую часть дня проспали, и мясо уже начало попахивать. К тому же я не знаю, что здесь можно есть, а то еще копыта отбросим.
Некоторое время мы сидели молча. После чего Леони не выдержал, встал, нашел самую большую палку и пошел к водоему. Немного около него походив, присматриваясь, он слегка наклонился и в этот момент из воды выпрыгнула огромная рыбина. Если бы Леони не успел отпрянуть назад, эта пиранья вцепилась бы ему в самое дорогое. Видно оценив масштабы покушения, он сказал:
— Я больше на эту дурную планету ни нагой, пусть едет Станиславский! Ему, в его возрасте и с таким количеством детей, уже ничего не страшно.
А мне в это время было очень смешно, и как бы я не пыталась сдержать рвущийся наружу смех, получалось у меня плохо.
— Ничего смешного!
— Ты просто не видел все это со стороны, — еле проговорила я и опять засмеялась.
— Раз тебе так весело, то лови эту рыбу сама и опыт приобретешь.
— Ага. Она же размером с курицу и с зубами, как у акулы.
— Зато, какой трофей.
— Еще непонятно кто у кого трофеем будет. Не можешь поймать так и скажи! Хотя наживка была, — и я опять засмеялась.
Мои последние слова проигнорировали, и мы молча расселись по углам и просидели так до того, как нас нашли. К этому времени погибшие хищники стали распространять такое зловоние, что меня бы вывернуло, если б было чем. Поэтому когда сверху раздался голос одного из спасателей и начел звать нас, мы кинулись на него, как на последнею надежду, коей они для нас и являлись.
Спасение заняло приблизительно около двух часов, после чего мы предстали пред светлые очи Александра Уотерстоуна, при взгляде, на которого мне захотелось спрыгнуть обратно. И если судить по лицу Леони, захотелось не мне одной. Дядя же обдав нас чистым бешенством, бросил:
— Пошлите, поговорим потом.
'Вот это мы попали. Просто из огня, да в полымя!' — подумалось мне, после чего ссутулившись, я двинулась вслед за родственником.
***
Рассказывает Мария Уотерстоун
Весь этот день я работала как каторжная, привлекая на помощь техников и всех остальных специалистов, которые мне были нужны и в итоге, к концу этого трудного дня, отчет по первому зданию был готов. Ломать голову по поводу загадки исчезновения колонии, я не собиралась, в конце концов, в мою работу это не входило, поэтому начала сворачивать работу.
И примерно в тоже время, когда я заканчивала сборы, муж привез нашу пропажу. Были они грязные, уставшие и голодные. Во время их приземления у меня как раз шли погрузочные работы, и пока Александр что-то выговаривал Даше, ко мне подошел Леони.
— Долго они еще будут грузить, а то мне есть очень хочется.
Развернувшись к нему и смерив взглядом, я ответила:
— А кто виноват в той ситуации, из-за которой ты сутки не ел?
