Чужой престол (СИ) - Шнайдер Анна

Огден прислушивался к себе — и не понимал, чего или кого хочет по-настоящему. Можно было бы обратиться за помощью к канцлеру, но Роланд, во-первых, до сих пор ничего не знал о плане короля «сосватать» ему Анастасию, а во-вторых — стыдно как-то. Словно не взрослый мужчина, а маленький мальчик, который не может разобраться, которая из девочек ему нравится больше.

Ещё и по этой причине Огден не спешил делиться с Роландом своей задумкой. Сначала ему необходимо было разобраться в себе.

.

Во время одного из ставших теперь традиционными обедов, где за столом сидела не только Анастасия, но и вся её свита, принцесса вдруг сказала, глядя на Огдена с милой, но слегка напряжённой улыбкой:

— Ваше величество, я прошу вас сделать мне самый дорогой подарок из возможных.

Король сразу напрягся в ответ. Обычно, если женщина говорит «дорогой подарок», это подразумевает нечто ценное, но от Анастасии он подобного уже не ожидал.

Принцесса ценила не золото и бриллианты, а что-то совсем иное.

— Да, ваше высочество? — уточнил Огден, испытывая странное смятение из-за того, что все присутствующие за обедом прислушивались к их диалогу с Анастасией. В том числе канцлер, которого Огден с трудом затащил в столовую, — он тоже отложил приборы и с интересом смотрел на принцессу.

— Я хочу присутствовать на ваших совещаниях с королевскими комиссиями.

Судя по округлившимся глазам Роланда, он тоже впервые об этом слышал. Причём настолько удивился, что пошёл, пусть и наверняка неосознанно, на нарушение этикета, заговорив с Анастасией до ответа на мгновение онемевшего короля:

— Зачем это вам, ваше высочество? Крайне скучное занятие. Вы ведь намного сильнее любите растения и животных, чем законы и финансы. Может, лучше подобрать вам занятие, которое будет больше по душе? Если вам не по вкусу королевский сад…

— Мне нравится ваш сад, — перебила канцлера Анастасия, и от этого её «ваш», обращённого к Роланду — причём принцесса этого даже не заметила, — у Огдена брови полезли на лоб. — Дело не в нём. Я хочу попробовать заняться чем-то более полезным для страны, чем выращивание цветов и кустарников. Возможно, так мне будет проще ассимилироваться в вашем обществе. Кроме того, мне действительно интересно.

— Интересно… — задумчиво пробормотал Роланд, продолжая озадаченно смотреть на принцессу, но тут уже не выдержал Огден.

— Я хотел бы обсудить это с вами наедине, ваше высочество, — произнёс он строго и важно. — Если не возражаете, я зайду к вам чуть позже, когда освобожусь.

— Не возражаю, — спокойно откликнулась Анастасия, но Огдену показалось, что в глазах девушки мелькнуло какое-то раздражение. Разочарована его поведением? Придётся привыкать — помыкать собой по любому поводу Огден точно не даст.

Анастасия

Она не обольщалась: конечно, король не мог сразу согласиться, это было бы слишком для Огдена, у которого пока не был изжит комплекс «ненастоящего короля», как однажды с лёгкой ироничной улыбкой выразился Роланд. Анастасия и сама замечала, что Огден крайне нервно относится ко всему, что могло поставить под сомнение его власть и влияние.

Она видела в этом опасность для канцлера. Пока Роланд нужен Огдену, он держит его при себе, но как только почувствует, что справляется со всем и сам… Что ждёт Роланда дальше? Огден сможет его отпустить? Анастасия в этом сомневалась. Хотя Огден не стал убивать Тедеона и Грегора, отправил их в ссылку, наверняка и канцлера не убьёт. Но то, что не отпустит и не позволит жить свободной жизнью, — почти наверняка. Зря Роланд надеется на свободу — он слишком опасная фигура, чтобы разрешать ему оставаться на шахматной доске.

Вот и сейчас Огдена, скорее всего, напрягло то, что на просьбу Анастасии откликнулся ещё и канцлер — именно он заговорил с принцессой первым, первым спросил, зачем ей всё это. Кроме того, сама Анастасия, объясняя, сказала «ваш сад». Она имела в виду — сад королевского дворца, дома, в котором они все живут, но Огден услышал иное. То, что хотел услышать, точнее, что боялся услышать.

Но были ли его опасения так уж беспочвенны? Люди часто ощущают нутром, когда их страхи воплощаются в жизнь, и начинают сильнее бояться. Вот и Огден так же. Он переживал, что Анастасия и многие другие смотрят на канцлера с большим уважением, чем на короля, — но так ведь и было.

Поэтому принцесса не могла его винить. Вернувшись в свою комнату после обеда, она принялась ждать разговора, предполагая, что Огден не станет откладывать обсуждение её просьбы до вечера. И хорошо! Вечером наверняка заглянет Роланд. По крайней мере, Анастасия очень на это надеялась. Должен же он поинтересоваться, что за вожжа ей под хвост попала!

Она не ошиблась: не прошло и часа, во время которого Анастасия предавалась безделью и слушала, как Нинель читает вслух приключенческий роман, как в дверь постучали, а затем в гостиную вошёл Огден. Девушки-фрейлины, стайкой облепившие журнальный столик — кресел не хватало, поэтому некоторые сидели на подлокотниках, а Элиза вообще на полу, — тут же вскочили и принялись наперебой здороваться.

Анастасия в этот момент отчего-то посмотрела на Каролину — и увидела на щеках девушки слабый румянец. Глаза Каролина опустила, предпочитая не смотреть на Огдена. Может, боялась встречаться с ним взглядом? В любом случае он на неё и не посмотрел.

— Оставьте нас с принцессой, — приказал кратко, и девушки тут же выбежали из комнаты, никак не прокомментировав тот факт, что в Альтаке вообще-то подобное не принято.

Может, и не принято, но королям — можно.

От подобной мысли Анастасии стало смешно, и она, глядя на то, как Огден опускается в кресло напротив, протянула:

— При всей любви к церемониям и правилам у вас обожают нарушать и пренебрегать всем этим, — и довольно улыбнулась, когда король слегка покачнулся и в итоге плюхнулся на сиденье не величественно, а неловко.

— Вы о чём, ваше высочество?

— Ну как же. Обратили внимание, сколько фрейлин сейчас было в комнате? Семь. Зачем мне столько, если вы выгоняете их из комнаты при первой же возможности? А ведь их нанимали специально, чтобы они охраняли мою девичью честь.

Огден улыбнулся, и в его голубых глазах заплясали смешинки.

— Я не сомневаюсь, что с вашей честью всё будет в порядке и без их присутствия.

— Тогда зачем они?

— Вас утомляет такое количество фрейлин? — уточнил Огден уже серьёзнее, и Анастасия кивнула.

— Безмерно.

— Давайте тогда их сократим. Вы хотите оставить только тех, кто приехал с вами?

— Беспокоитесь за Каролину? — усмехнулась принцесса. — Зря — её точно следует оставить. А вот девушек, которые были при Каролине фрейлинами, — нет. Мне будет достаточно четырёх, тем более что Элиза, Нинель и Флоранс — скорее охранники, а не компаньонки.

— Я догадывался, — кивнул Огден. — Что ж, если хотите, так и сделаем. Хотя, на мой скромный взгляд, что семь фрейлин, что четыре — нет особой разницы.

Это было действительно забавно, и Анастасия засмеялась.

— Тут я с вами не соглашусь. По крайней мере, если девушек будет четыре, кресел хватит на всех.

Они впервые говорили друг с другом в подобном тоне — смешливо и свободно, — и Анастасии это показалось хорошим знаком. И не зря — спустя секунду Огден произнёс:

— В целом я не возражаю, если вы будете посещать заседания королевских комиссий. Но подумайте — хватит ли у вас в дальнейшем сил, чтобы ещё и в саду работать? Вы при всём желании не сможете присутствовать на всех совещаниях, это очень тяжело и требует огромного количества времени. Не хотите ли вы ограничиться какими-то конкретными совещаниями? Например, с комиссией от министерства образования…

— Да, об этом стоит подумать, — вынуждена была признать Анастасия. — Я пока озвучила лишь просьбу, но не осмысливала её, предполагая, что вы можете и отказаться.

— Почему я должен отказываться? В конце концов, если вы решите остаться… вам править вместе со мной.