Я признала хаос (СИ) - Карпо Катти

Честно сказать, меня даже не ужасает эта мысль. Однако факт того, что в массмедиа не проскакивают какие-либо данные насчет эксперимента с биоматериалом, означает, что информацией будут пользоваться лишь в исключительных случаях. Если, безусловно, кому-то действительно что-то известно.

‒ Официальное признание тебя матерью детей неформального лидера Иммора может дать тебе дополнительную защиту. ‒ Тео чуть отодвигается вместе с креслом, по всей видимости, на подсознательном уровне понимая, что его предположения способны радикально вывести меня из себя. ‒ Хотя бы среди Иммора. Ну, в принципе и в теории. Согласись, в данный момент легче пристукнуть безымянную человеческую девчонку, чем содрогаться от новости о нападении на великую госпожу.

‒ Э? Великую госпожу? ‒ У меня аж щеки надуваются, когда я предпринимаю попытку одновременно поржать и выговорить абсурд, озвученный юристом. ‒ Ты про кого это? Про меня? Пхак-ха!

Полностью переключаюсь на смех. Или даже громкий убийственный хохот.

Тео меняет позу и усаживается весьма скромно, прижав коленки друг к другу. А его тяжкие вздохи через какое-то время перекрывают и мой ржач.

‒ Посмеялся бы вместе с тобой, если бы не чертов стресс, ‒ жалуется он. ‒ Думаешь, мне весело представлять тебя этакой величественной персоной?

‒ Тупую величественность мне придают Виви и его дурные поступки. Во мне же нет ни фига особенного.

‒ Рад, что ты себя объективно оцениваешь. ‒ Тео тянется к чашке и грустно смотрит на жалкие остатки кофе.

‒ На меня еще не открывали охоту.

‒ А желаешь нарваться?

‒ Не особо. Но мне нужно попасть на этот прием.

‒ Тогда подойдем с другой стороны, Лето. Вацлаву в любом случае необходимо достаточно веское основание твоего там присутствия. Празднества Иммора ‒ не проходной двор.

‒ Поняла, поняла. Соображу что-нибудь.

‒ Только через хладного господина, будь добра. Не лезь в окна, будь послушной злючкой.

Показываю ему оттопыренный большой палец и криво улыбаюсь.

У меня все под контролем. Но контроль стиля Лето.

‒ О, к слову, к теме нашей невероятно приятной беседы. ‒ В глазах Тео зажигается новый огонечек. ‒ Через две недели ‒ о, этот знаменательный и много всего сулящий период, ‒ у нашего господина день рождения. Что думаешь?

‒ Он его обычно не праздновал. ‒ Со скучающим выражением пялюсь на мужчину. ‒ На что ты там намекаешь?

‒ Не хочешь порадовать сурового господина? Чтобы он подольше не устраивал нам всем жесткие времена?

‒ Я похожа на веселого клоуна?

‒ Разве что с капелькой безумства в придачу.

‒ Так, закрыли тему. Не собираюсь я заниматься всякой чушью. Тем более для этого гада.

Устремляюсь к выходу и, не удосужившись попрощаться, вылетаю в холл. Ноги несут меня к цели, и успокаиваюсь я только тогда, когда прыгаю на постель в комнате Виви и зарываюсь лицом в подушку.

Затем шарю в кармане и укладываю на одеяло рядом с собой черный мешочек, полученный от Роки. Сумасшествие вчерашних обстоятельств позволило добраться до подарка только сегодня. Тяну за белый шнурок и переворачиваю мешочек.

На ладонь скатывается браслет, сплетенный из бисера. На тонком плетении угадывается солнце, а в объятиях его лучей уютно устроены цветы. Удобная застежка выбрана так, чтобы с ней можно было справиться самостоятельно. Что я и проделываю, а затем вновь бухаюсь на подушку.

Кладу руку рядом, чтобы видеть браслет. Но через секунду уже смотрю поверх него ‒ на соседнюю пустующую сторону постели.

Две недели покоя.

Я ведь нисколько не озабочена его отсутствием. Ведь так?

* * *

Неделя проходит в идеальнейшем спокойствии. Малявок я избегаю, и почти все сводное время провожу в спальне Виви. А точнее за его столом в кабинете. Отличное место, чтобы выполнять домашние задания. Да и посидеть в господском кресле, закинув ноги на господскую столешницу, ‒ особый вид удовольствия.

В университете Роки от меня практически не отходит. И я очень этому рада. С занятиями я не в ладах, к тому же кучу всего пропустила. Здорово, что не донимают преподы (скорее всего, по настоянию провинившегося ректора). Ну, а то, что Роки каждую миллисекунду готов мне подсказать ответ на тот или иной вопрос и помочь буквально с каждой бытовой мелочью ‒ бесценно.

Не знаю уж, причина ли в том, что он стал свидетелем моей позорной слабости, или в том, что я с гордостью ношу его самодельный браслет, но за короткий промежуток времени мы стали довольно близки. Однако своему поведению Роки не изменяет: открыто общается он по-прежнему только со мной. В остальном ‒ капюшон на лоб, зырки исподлобья и тихое незаметное существование.

В общем, от такого расклада некоторая гордость все же берет. Выходит, ему меня вполне достаточно для общения. Значит, я не такая уж пропащая для общества.

Хотя Иммора наверняка ужаснутся.

Интересно, насколько болезненно они восприняли то, что Сэмюэль взял на попечение никому не известного человеческого ребенка? Про мое происхождение все умалчивали, но, наверное, само мое пребывание в доме главы рода в статусе члена семьи многих выводило из себя.

А теперь я как будто заарканила себе его единственного сыночка.

Очередные баламутящие внутреннюю чашу спокойствия мысли настигают меня во время перерыва между парами в последний учебный день на этой неделе. Притянув колени к груди, занимаю целую скамейку и распространяю вокруг себя невидимые волны тяжелой мрачной сердитости. Делить со мной скамейку никто не осмеливается, а, впрочем, подобные планы у всех заворачиваются еще в шагах тридцати от места моего пребывания. Мой взгляд устремлен на главные ворота университета, однако в голове красуются совершенно иные картины.

Я. Соблазнила. Наследника. Люминэ.

А, поправка. Теперь уже главу рода.

Нормальная такая расстановка. Лично я бы увидела все со стороны именно так. И плевать на то, что человек и Иммора не могут делать то и это, и то тоже, а также то самое.

Прячу лицо в ладони и издаю вопль, плавно переходящий в визг, а затем снова в вопль.

Чем больше думаю обо всем сразу, тем ощущаю себя сильнее погруженной в глубокое вонючее болото.

Чего делать-то?

У меня явные сложности.

А когда не вижу ясной дороги, как я обычно поступаю? Агрессивно пробиваюсь вперед.

Клятвенно обещаю, что Виви еще не раз бросит в пот от моих безумств!

Решив, что учебы на сегодня хватит, я вскакиваю со скамьи и уверено топаю к выходу.

‒ Далеко бежишь? ‒ Роки равняется со мной и без труда подстраивается под мою скорость.

Ой, я же обещала его подождать, пока он книги в библиотеке оставит. А сама рванула в неизвестность.

Жаль мальчика. Подобрал себе непредсказуемую личность в подружки.

‒ Собираюсь прогулять оставшиеся пары, ‒ честно признаюсь.

Самое время делать ноги, если не хочу попасться на глаза Фрэнсису или быть перехваченной ответственным Рашелем. В одиночку шастать по городским улицам мне наверняка не позволят.

‒ Хорошо. Позволишь сопровождать тебя?

У Роки периодически проскакивают фразочки, от которых создается впечатление общения с учтиво-уважительно-галантным молодым господином. По ходу, с воспитанием у него все круто. Нашему взаимодействию это нисколько не мешает, но мое воображение настойчиво накидывает картиночки Роки в каком-нибудь роскошном официальном костюме или просто белой рубашке.

В общем, настроение из разряда «сделать фоточку красавчика для коллекции Тамары».

‒ Позволю, ‒ даю разрешение, а сама втихушку радуюсь, что я настолько важна моему другу, что он готов по одной моей дурацкой прихоти пропустить учебные занятия. А ведь мальчик у нас здесь очень и очень обязательный.

‒ И куда пойдем?

‒ Хмм… На экскурсию по городским улочкам!

Не проверяю, следует ли Роки за мной, а действую по своему сумасшедшему уразумению. Перво-наперво выглядываю из-за угла и проверяю, нет ли поблизости автомобилей под управлением моей личной стражи. Затем жмусь к университетской стене и, осторожно ступая, продвигаюсь вперед по бортику между клумбами. Преодолев значительное расстояние до следующего угла, я пробегаю через узкую дорогу и ныряю в проулок. Наклоняюсь, упираюсь ладонями в колени и с умиротворением выдыхаю.