Ненавистная пара (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

— Постарайся засунуть ладони мне за пазуху, детка, — велел я, когда еще похолодало.

К тому моменту, когда мы вышли на открытое место, вовсю уже разошлась снежная буря и впереди не было видно и на пару шагов. Кого-то моего племени трудно сбить с дороги простым ненастьем, но ведь это и не было простым.

— Я помогу не потерять направление, прошептала мне на ухо моя пара, постукивая зубами и дрожа всем телом. Верно, способность Зрящих — всегда чуять верное направление.

Дальше для меня продвижение было почти вслепую, потому как снегопад стал прямо-таки адским, отнимая не только возможность видеть, но и мгновенно унося прочь любые звуки и запахи, искажая перспективу. Так что мне осталось полностью довериться «вперед, правее, сверни в лощину» от моей женщины. Я стал ее безотказно работающими ногами, несущими нас вперед, а она — направляющей силой.

Откуда-то донеслись обрывки фраз, ругань, и я поднажал, побежав со всех ног по ущелью, которого-то и не видел, и надеясь, что нас, два ходячих сугроба, никто не рассмотрит в этом безумном белом вихре.

— Правее, правее, Лор, — сипло прошептала Летэ мне в ухо, пугая меня слабостью голоса и тем, что уже и дрожать перестала. — Ты сейчас вмажешься прямо в заграждение заставы.

Я вильнул в сторону, не снижая скорости, и мельком выхватил взглядом из темноты нагромождение из бревен и мешков.

— Там что-то еще есть, — предупредила Летэ, и действительно дорогу преграждали цепи в несколько рядов, а из-под уже успевшего нападать слоя снега на земле хищно поблескивали острия металлического частокола, предназначенного останавливать тех, кто рискнул бы прорываться верхом.

Я остановился, высматривая, как лучше перемахнуть оба препятствия, и мне в спину влетел Гаррет.

— По… поскорее, я уже почти выдохся, — проикал Кририк из-за его плеча.

Я тронул одну из цепей и отдернул руку, оставив на железе клочок собственной кожи. Ну еще бы не выдохся! Нагнал такого мороза! То-то ни одной живой души на посту. Кто не сбежал от этого внезапно нагрянувшего замораживающего шторма в тепло, уже и околел, небось, к бесам.

— Держись и не вздумай отцепиться или хоть отстраниться, детка! — приказал я Летэ и плюхнулся на четвереньки, оборачиваясь прям под ней.

Отошел на десяток шагов обратно и взял короткий, но мощный разгон, врезаясь когтями в мерзлую землю. Летэ вжалась в меня лежа, будто всегда и была частью моего тела, и я послал себя в полет, перебрасывая через цепи и колья разом. Задние лапы все же черкнули по крайнему острию, и приземлились мы не слишком эффектно, покатившись кубарем и оставляя кровавый след. Но я тут же вскочил, хватая потерявшую сознание то ли от удара, то ли уже от переохлаждения пару за шиворот зубами, оттащил настолько далеко, чтобы сама застава скрылась за сплошной снежной пеленой, вернул себе человеческий облик и понесся с ней на руках вперед, прислушиваясь к бегущему позади бейлифу.

— Убирай свою бесову холодину уже, маг! — рявкнул через плечо, не останавливаясь.

И уже через полчаса бега мы опять оказались в нормальной осенней ночи. Летэ тряслась, чуть не вылетая из моих объятий, но потихоньку согревалась, а вот Кририк отрубился и висел безжизненной тряпкой на плече Гаррета. Мы прорвались. Прошли первое препятствие.

Глава 33

— Просто поверить не могу, что я делаю нечто подобное! — раздраженно ворчал Гаррет, сбрасывая с себя лохмотья, оставшиеся от оборота, и разгребая в копне сена углубление, чтобы улечься там… ну, можно сказать, в тесных объятиях с Кририком. — Как только это закончится, я хочу забыть, что мой член находился так близко к причиндалам другого мужика!

На самом деле, такой способ согреть двуликие прежде часто использовали, но в основном для своих пар и потомства и чаще всего пребывая в животной ипостаси. Я бы не упустил шанс позубоскалить над его причитаниями, но усталость полностью убила во мне способность к веселью.

Мы неслись, не снижая скорости, от приграничной заставы весь остаток ночи, стараясь покрыть максимум расстояния. Но небо уже начало сереть в преддверии рассвета, и мы нашли этот стоявший на отшибе амбар и решили отдохнуть, пережидая день, и разобраться с дальнейшими планами. Тем более что маг так и не пришел до сих пор в себя, да и Летэ, хоть и изображала стойкость, выглядела бледной и осунувшейся. Я, не мешкая, зарылся с ней поглубже, начав возиться, стянул одежду и принялся растирать от ступней до ледяных ушей. Где-то прямо в процессе моих довольно интенсивных манипуляций она и заснула. И это не только усталость, но и доверие.

— Первым делом нужно раздобыть одежду, как у местных. Наша сразу выдаст, что мы двуликие, — пробубнил мой бейлиф, прекратив шуршать сеном. — Послать лучше Кририка, конечно, когда очухается. Мы еще слишком близко к границе, и здесь у многих могут быть эти выдающие нас амулеты или бес его знает что, о чем упоминал тот стражник.

Я не ощущал усталости до этого момента, но сейчас все навалилось огромной тяжестью.

— С этим разберемся. Сейчас важнее, кто первый будет спать, — ответил ему я.

— Давай ты, Лор. Я-то не был ранен недавно, а у тебя все последние дни те еще выдались.

Я не стал геройствовать и пытаться изобразить несгибаемого и непобедимого прима перед ним. Просто прижался к своей паре еще плотнее и мгновенно погрузился в сон.

Очнуться заставил тихий свист Гаррета.

— Лор, идет кто-то, будь готов, если что.

Действительно, судя по звуку, кто-то уверенно шел к амбару и катил еще что-то. Дверь распахнулась, и мужчина средних лет вошел, толкая перед собой тележку на одном поскрипывающем колесе. Оставалась надежда, что он нас не заметит и уберется, сделав то, зачем пришел, но тут он взял из угла вилы и направился прямиком к копне, где мы закопались. Вот ведь бесов фермер! Я стремительно выскочил из сена, перехватил вилы за ручку как раз перед тем, как три острия должны были пронзить мою ногу, и резко толкнул испуганно охнувшего мужика к бейлифу, бесшумно вставшему за его спиной. Гаррет зажал ему рот ладонью и чуточку даже придушил, пресекая едва вспыхнувшее сопротивление.

Дернувшись еще пару раз, довольно крупный детина вдруг разрыдался, как девчонка, и стал обвисать в захвате Гаррета, будто стремясь бухнуться на колени и совершая какие-то хаотичные знаки руками.

— Мой бейлиф отпустит тебя, но не вздумай шум поднять! — процедил я, сделав страшное лицо. Впрочем, это было излишне. Вид пары голых двуликих на голову выше его самого и так чуть не заставил беднягу обделаться.

— Не губите! Только не детей! — взмолился мужик, действительно стукнувшись лбом в земляной пол у моих ног. — За себя не прошу, только малышей не троньте! Мы с женой вам все… сами… деньги все и добро… она и добровольно под вас… Возьмите, она у меня справная, не старая, и послушная будет, ласковая… все сделает ради детей… выдюжит… детей не троньте, умоляю.

— Че ты несешь?! — возмущенно зашипел на него мой бейлиф. — На кой нам дети твои и жена в придачу?

Фермер же продолжал бормотать невнятно, всхлипывая и унижаясь, вымаливая у нас пощады для тех, кого мы трогать и не собирались, и все усилия поставить его на ноги и унять не работали. Но спустя полминуты этого бардака он дополз до брошенных мною тут же вил и, схватив их, как думал, незаметно, с воплем хотел броситься меня. Я выбил дурацкое орудие у него из рук без особого усилия, и он снова брякнулся вниз, заведя старую песню.

— Встань, мужчина! — Голос Летэ прозвучал властно, в один момент оборвав его истерику. — Никто здесь не несет угрозы ни тебе, ни твоим домочадцам. Окажи нам посильную помощь и не поднимай тревоги, пока не уйдем, и никто не пострадает.

Деревенский вояка уставился на Летэ, раскрыв рот, и я его прекрасно понимал. Растрепанная, с соломой в волосах, бледная, в мятых одеждах совсем не по размеру, она все равно являла собой великолепную картину и взирала на нас с достоинством вельможной особы.

— Она же… та самая? — пролепетал он, поглядывая на нас, очевидно, узнавая и ее, чему совсем не обрадовался.