Лиза Дероше - Персональные демоны
— О Боже… — Я оборачиваюсь к Тейлор, которая тянет меня за дверь. — Извини. Я подумала… — Но тут я оглядываюсь и замечаю пустую баночку из-под таблеток на ковре. Я вновь тяну Тейлор за собой и делаю шаг назад. На тумбочке еще три пузырька. Все пустые.
— Тейлор, — говорю я, вырываясь, — звони в девять-один-один. — Я бегу к кровати. — Мистер Стивенс, проснитесь! — Я трясу его. — Вы меня слышите? — Ничего.
Тейлор просто стоит. Я отталкиваю ее, пробираясь к телефону на тумбочке, и набираю девять-один-один. Пока я объясняю диспетчеру, что произошло, в комнату входит Гейб и обнимает Тейлор. Она ничего не замечает, как будто приросла к полу, и смотрит на своего отца широко распахнутыми глазами.
Скорая прибывает пять минут спустя, пока они загружают ее папу в машину, Тейлор поворачивается ко мне, она ничего не говорит, но в ее глазах немой вопрос. Вопрос, на который я ответить не могу. Я просто пожимаю плечами. Тейлор поднимается в машину вслед за ее отцом, и когда они под вой сирен скрываются из вида, я выпускаю нескончаемый поток слез.
Гейб притягивает меня к себе и ведет к машине.
— Ты сделала очень хорошую вещь, Фрэнни. — Он не спрашивает, откуда я знала. Он ничего не спрашивает. Просто обнимает меня.
— Это моя вина, — шепчу я сквозь рыдания.
Он приподнимает мой подбородок и смотрит мне в глаза.
Его губы прокладывают путь от моего лба к виску, затем оставляют след на щеке и, наконец, касаются губ.
— Ты должна перестать винить себя за все плохое, что происходит, — говорит он низким голосом.
Я отстраняюсь от него.
— Я собиралась поговорить с папой. Думала, что церковь поможет им. — Но так завертелась в собственных драмах, что совсем забыла. Чувство вины накрывает меня с головой, и я не сопротивляюсь этому. Хочу почувствовать себя полным дерьмом. Это меньшее, чего я заслуживаю.
Когда мы подъезжаем к моему дому, Гейб настороженно осматривается. Я вспоминаю, как Люк делал то же самое тем вечером. Гейб помогает мне выйти, а я надеваю солнцезащитные очки, чтобы мама не увидела мои красные глаза.
— Ты будешь в порядке? — Голос Гейба мягкий и понимающий. Это почти заставляет меня вновь заплакать. Я сглатываю комок, застрявший в горле.
— Ага.
— Ладно… Ты никуда больше не собираешься?
— Скорее всего, нет.
— Хорошо. Запри за собой дверь. — Он обнимает меня, а его взгляд все еще блуждает по окрестностям.
— Почему все хотят, чтобы я все запирала? Что не так?
Отстраняясь от меня, он смотрит на кусты возле крыльца.
— На самом деле, ничего. Просто лучше перестраховаться, чем потом жалеть, в наши-то дни.
— Ты не умеешь врать, — говорю я, отталкивая его.
Он тянет меня обратно и целует, я буквально врезаюсь в его твердое тело. Я убираю руки с его груди, обнимая его.
— Пойдем со мной, — вдруг говорю я.
Не хочу быть одна.
Он разочарованно выдыхает и невесело улыбается.
— Я бы с удовольствием, но мне надо поговорить с Люцифером. Обещай мне, что запрешь дверь и никуда не выйдешь.
— Ладно уж, — говорю я, ощущая разочарование и усталость. Интересно, хватит мне сил подняться по лестнице? — Ты вернешься?
— Как только смогу. — Он поднимает взгляд и смотрит мне в глаза. — Уверена, что ты в порядке?
— Буду в порядке.
— Отдохни. — Гейб наклоняется и целует меня, а затем открывает дверь, осторожно заталкивая меня внутрь. — Я вернусь, — говорит он.
Он улыбается, но глаза у него все еще темные и настороженные.
Я закрываю дверь и сообщаю о своем прибытии непривычно тихому дому.
Нет ответа.
Ничего себе.
Осознав, что дома никого, я вспоминаю о просьбе Гейба и запираю дверь.
Я усаживаюсь на третью снизу ступеньку, чувствуя, что дальше идти сил нет. Подтянув колени к подбородку, я думаю о том, как могла забыть поговорить с папой? Единственное, что я могла сделать для Тейлор… и все испортила. Депрессия накрывает меня, и я откидываюсь на спину, ложась на деревянную лестницу. Я думаю о том, какой же я дерьмовый человек.
Но ведь я остановила его.
Уже что-то, полагаю.
Это первый раз, когда у меня было видение, и я смогла его изменить. Слабое утешение.
Спустя вечность, я тащусь наверх. Добравшись до своей комнаты, я врубаю стерео и падаю на кровать. Лежу, глядя в потолок.
Когда я закрываю глаза, передо мной возникает Люк. И это не просто изображение, я ощущаю его темную энергию, запах корицы. Я злюсь на себя, когда чувствую, что из уголков глаз сочатся слезы. Я не буду плакать… не из-за него.
Я заставляю себя подняться и подойти к окну. Гейб давно уехал, но, могу поклясться, я вижу, как сверкают среди деревьев солнечные блики, отражающиеся от лобового стекла Шелби Кобры шестьдесят восьмого.
Люк?
Я хочу рвануть туда и броситься ему в объятия. Но затем вспоминаю Таинственную девушку, развалившуюся на его кровати. Лучше вызову полицию, скажу, что обзавелась сталкером.
Я вновь смотрю в окно. Она все еще там, припаркована в двух домах от моего на противоположной стороне улицы. В этом же месте она стояла тем вечером, когда я возвращалась от Тейлор. Какого черта ему от меня нужно?
С внезапным приливом сил, полученных от ярости, я распахиваю дверь своей комнаты и лечу вниз по лестнице. Выскакиваю из передней двери спустя секунду. Холодная трава щекочет мои босые ноги, когда я несусь по лужайке. Переходя улицу и направляясь к машине Люка, я слышу громкую музыку, ее басы сотрясают землю под ногами. Солнечные блики на стекле не дают разобрать, внутри он или нет. Но он там, сидит в тени. Музыка становится тише, и окно открывается. Я опираюсь на дверь, наклоняясь к окну, и готовлюсь вот-вот заорать на него, когда дыхание мое перехватывает, и я отступаю. Это не Люк. Но, могу поклясться, он мог бы быть его братом.
— Ой, прошу прощение, — произношу я, когда ко мне возвращается способность говорить. — Я обозналась.
Незнакомец улыбается мне.
— Я буду, кем захочешь, — мурлычет он. Его голос, словно бархат, и есть в нем что-то завораживающее… как и в его хозяине.
Его черные глаза не отпускают меня.
Я смотрю в них, слушая «Love Hurts» Incubus, льющуюся из стерео. Я как будто бы под заклятием, не могу видеть вещи реально.
— Ты так похож на… моего друга, — говорю я, но мой голос звучит, как эхо, далекое от источника.
На его губах хитрая ухмылка Люка.
— Надеюсь, он близкий друг.
Мои мысли обволакивает черный туман.
— Хм… близкий… ага…
В моей голове совершенно пусто, когда я обхожу автомобиль и открываю пассажирскую дверь.
Глава 15. И разверзся ад
