Елена Кароль - Моё смертельное счастье
В спальню я вышла как раз к тому моменту, как в нее одна за другой начали входить бледные служанки. Все трое. И мадам, чей бюст тревожно колыхался и грозился порвать корсет.
Кир стоял к вошедшим спиной, но я видела, что на его губах блуждала неприязненная усмешка. Наверняка он слышал каждую их мысль… Но ничего, уж я покажу им, каково это – служить королеве!
– Кристина, Мария, Саманта, если я не ошибаюсь, – задержав взгляд на каждой, дождалась синхронного кивка и дрожания губ у самой младшей. – Девушки, я разочарована. Очень сильно разочарована. Мне казалось, что те, кто выбран на столь ответственную должность, в первую очередь учатся держать язык за зубами. И что я слышу? – Мой тяжелый взгляд остановился на Сюзанне, и я выжидательно приподняла бровь. – Подробности, пожалуйста.
– Мы… понимаете… – Сюзанна начала заикаться, и ее трясущиеся руки смяли подол длинной юбки. – Так получилось, что…
– Мария рассказала своей начальнице, что я лежал на кровати обнаженный и целовал вас, ваше величество. – Кир, так и не повернув головы, говорил негромко, но отчетливо, так что слышали все. – Кроме того, Мария предположила, что и спали мы в одной кровати, так как всю ночь я провел в вашей спальне. А учитывая то, что я пожиратель… Они осуждают вас, ваше величество, и очень надеются, что советники как можно быстрее смогут избавить вас как от моего пагубного влияния, так и от моего присутствия.
Кир говорил и говорил, а я все мрачнела и мрачнела. Вот как… Значит, и королева здесь неправильная, и ее любимый… Что ж… Все можно очень быстро исправить. Очень быстро!
Маршал замолчал, в комнате установилась гнетущая тишина, и спустя секунд пять я ледяным тоном поинтересовалась:
– Это правда?
Не знала, что можно побледнеть еще сильнее, но стоящим напротив меня женщинам это удалось, а Мария так и вовсе беззвучно зарыдала – слезы катились по ее щекам, и, наверное, она проклинала ту минуту, когда решила появиться здесь не так давно.
Понимаю.
Но не прощаю.
– А теперь, дамы, слушаем меня. Для начала уясните себе одно – осуждать меня вы не вправе. Вы не я. Вы не жили моей жизнью, на вашу долю не выпадало тех страхов, что за эти сутки пережила я, и вашу семью не уничтожили так цинично и так бессмысленно, как это сделали с моими родными. И уж что точно вас не касается, так это то, кто целует меня по утрам. Во-вторых… – выдержав паузу, чтобы до них дошло все уже сказанное, я чуть прищурила глаза и продолжила: – Если хоть еще одна из вас рискнет открыть свой рот, из которого польется информация об увиденном или услышанном, касающемся меня…
Многозначительно замолчав снова, я мысленно попросила Кира продолжить. И он не подвел.
– Разглашение личной информации королевского значения, статья сто тридцать восьмая Уголовного кодекса, карается лишением свободы сроком до семи лет.
«Спасибо, зай».
– Вы услышали. Надеюсь, поняли. И напоследок… Господин Саминов рисковал жизнью, и не раз, чтобы я дожила до дня коронации, и он, как никто иной, имеет право находиться рядом со мной в любое время дня и ночи. И лишь то, что он принадлежит роду пожирателей, сейчас позволяет вам насладиться моментами мирной жизни. Запомните это и вспоминайте каждый раз, когда вам вдруг вздумается очернить как самого господина Саминова, так и весь его род. – Жестом дав понять, что все свободны, я окликнула самую сдержанную служанку уже в дверях. – Саманта, подайте завтрак на двоих в малую гостиную. И найдите моего щенка. Хочу его видеть.
– Да, ваше величество… – Учтиво склонившись, женщина тихо-тихо закрыла за собой дверь, и только тогда я поняла, как напряжена и зла.
Зла? Да я просто в бешенстве!
Моментально вспыхнув снова, я зажмурилась и сжала пальцы в кулачки. Как они смеют?! Да как они только смеют?!
– Тихо-тихо… – Обняв меня со спины, Кир попытался успокоить. – Это стандарт, ягодка. Не принимай близко к сердцу. Я уже привык…
– А я нет! И не собираюсь!
– Ты чересчур вспыльчива… Не надо. – Развернув меня к себе, Кир за три секунды выпил все лишнее, легкими поцелуями пройдясь по щекам и скулам. – Ну вот, теперь лучше. Кстати, очень прочувствованная речь, даже я проникся. Ты прирожденный оратор, милая.
«Милая?»
– Самая милая. – Кирилл широко улыбнулся, уверенно кивнул и поцеловал снова, на этот раз – изымая мое легкое смущение и неуверенность.
Удивительно, но чем дальше, тем отчетливей я понимала, что конкретно он пьет. Мне это даже нравилось… особенно сами поцелуи.
– Ва-а-аше величество! – Наигранно возмутившись, он качнул головой. – Это все, конечно, очень приятно, особенно для моего мужского самолюбия, которое ликует в небесах, но лирика лирикой, а проза жизни никуда не делась. Для начала – завтрак. Или уже почти обед?
«Как скажешь, зайчонок. Идем проверим, как тут кормят королев и их круглосуточных телохранителей».
Завтрак превзошел самые смелые мои ожидания. Это был не какой-то там тост с маслом и джемом, это был полноценный банкет на двоих, накрытый в кратчайшие сроки.
Неторопливо приближаясь к большому столу, который буквально ломился от незнакомых, умопомрачительно пахнущих блюд, я скользила взглядом и по комнате, которую осмотрела вчера лишь мельком. И снова – роскошь и величие…
«Да, дед имел вкус. Это ведь его бывшие покои, верно?»
Мельком глянув на своего спутника, увидела его согласный кивок. Разговаривать и спрашивать при служанках я не хотела, так что очень радовалась, что между нами установилась подобная уникальная связь, которая сейчас спасала меня не только от большинства страхов и неуверенности, но и от злости на несовершенство мира. Стоило мне только о чем-то подумать, как Кирилл тут же давал ответ любым доступным способом.
«Ну или просто целовал».
Последняя мысль вызвала на губах улыбку, и я благодарно кивнула, когда он отодвинул мне стул, помогая сесть за стол.
Салфетки, вилки-ложки… Мама всегда говорила, что этикет придуман по большому счету от безделья. Зачем мне три вилки? Чтобы запутаться? Зачем два бокала? Для воды и для морса?
А ничего, что я хочу всего лишь кашку и чай, и для этого мне достаточно ложки, тарелки и кружки?
Вот уж точно, высший свет. Выше просто некуда. И бессмысленнее.
Выпроводив служанку, которая поторопилась уйти, стоило мне лишь недовольно нахмурить бровку, я потерла лоб. Что за навязчивость?
– Этикет и традиции. Если хочешь, Сюзанна и Мейден с удовольствием займутся твоим просвещением…
– Не хочу. Необходимый минимум знаний у меня есть, поверь, не опозорюсь. А знать, на сколько градусов мне склонить голову при приветствии, чтобы это не выглядело слишком вольно, я не хочу. Не удивляйся – читала кое-что, не совсем из тайги. У них традиции – у меня чувство собственного достоинства. У них требования – у меня право вето. У них «правильный» кандидат в мужья – у меня…
– Анна?!
– А что? – поставив локоть на стол и устроив подбородок в ладошке, я раздраженно фыркнула. – Кирилл, уж поверь, мало кто из них рад, что их новая королева – полукровка. Мне не хуже тебя известны так называемые «традиции чистой крови». Именно поэтому мама никогда не была в Австралии, и именно поэтому Сюзанна посмела войти в мою спальню. Они не воспринимают меня всерьез. Кукла. Марионетка. Девчонка, которая, к сожалению, осталась последней в роду. Прошлая ночь, которую я провела, вступая в права наследования, открыла мне глаза на очень многое. Большинству живущих в стране абсолютно все равно, кто монарх, лишь бы не было войны, как говорится. Но вот высшему свету… так называемому высшему свету, который готов сожрать слабого и надругаться над нижестоящим, я как бельмо на глазу. Ты не поверишь, но половина из них уже не против моего отречения и жаждет, чтобы к власти пришла следующая ветвь. Они даже готовы пережить эти страшные десять лет катаклизмов, лишь бы на троне сидел чистокровный демон. Мужчина. Король.
Раздраженно стукнув столовыми приборами о тарелку, я прикрыла глаза. Опять завелась на пустом месте… Нет, так нельзя.
– Зря ты говоришь, что не поверю. Поверю. Очень даже. Едва ли пять процентов твоих подданных готовы видеть меня рядом с тобой. Те, кто действительно понимает, в чем дело. Остальные меня боятся и презирают. Для меня это не ново. Но, Анна… – хмуро выдохнув, Кир качнул головой. – Ты не должна жить с подобным настроем. Плевать на высший свет! Они никто! Шавки, которые только и ждут подачки. Им действительно все равно, на кого наброситься, кого загрызть либо вознести, – была бы отдана команда. Но ты – это ты. Ты не такая. Ты лучше. Умнее. Сильнее. Добрее, в конце концов. И ты, как никто другой, понимаешь, что на самом деле стоит на кону. Успокойся. Прежде всего успокойся. Один в поле не воин, но ты не одна и знаешь это. Рядом я, рядом твои родители и весь твой род. А теперь ешь, скоро подойдут советники, и мне будет за тебя неловко, если ты их покусаешь. Давай, ягодка, попробуй этот шоколадный десерт, уверен, тебе понравится.
